Найти тему
Наталья Швец

Феодосия-Федора, часть 22

Иллюстрация: яндекс.картинка
Иллюстрация: яндекс.картинка

Внезапно на память пришла цыганка, которая будущее предсказала. Случилось это задолго до ее свадьбы с богатым боярином. Никогда не забудет, как старуха с растрепанными седыми кудрями, которые едва удерживал яркий цветастый платок с пришитыми по края серебряными монетками, внимательно посмотрев ей в лицо, промолвила:

— Ах, красотка моя! Давно такого светлого лика не видела! По жизни все, о чем другие даже и не мечтать не смеют, легко получишь…

А потом, как-то подозрительно оглянувшись по сторонам, вздрогнула и вдруг изрекла странное:

— После смерти твое имя на века не забудется.

Матушка, услышав предсказание, креститься стала. Цыган она до смерти боялась. Но в этот раз почему-то приветила. Хлеба дала да детям молоко в глиняный кувшина налила. Даже свою старую шаль отдала. Вот они в благодарность, что не выгнали и обласкали, погадать предложили. Поначалу боярыня отказалась:

— Зачем? У меня давно все уже угадано.

А потом согласилась и предложила Феодосии, за которую почему-то всегда сердце болит, руку посмотреть. Однако услышав странные речи, побелела вся, затряслась и выкрикнула:

— Почто так бывает? Неужто царицей на трон московский сядет?! Нам такой славы не надобно!

Ведунья, загадочно поблескивая черными глазами, ответствовала:

— Выше бери!

— Да куда уж выше! — удивилась родительница.

Цыганка усмехнулась и попросила позолотить ручку, а, получив желаемое, наотрез отказалась общаться.

— Все, что надо было, поведала. Больше не просите! Иначе мне грех станет!

Феодосия тогда посмеялась — врет старая ведьма, потому и уклонилась от ответа. Но та, видимо, почувствовав недоверие, быстро стрельнув черными глазами по сторонам, шепнула только ей на ухо:

— Бойся черного человека. Он тебе дорогу перейдет! Через страдания к небу поднимешься!

— Вот змея подколодная, — раздраженно мелькнуло у девушки в голове. Да под такое описание, кто угодно подойдет, даже деревенский кузнец, который в своей кузнице от сажи и копоти черным становится! Опять же, любой, у кого волосы черные, тоже может им оказаться. А местный священник или монах из дальнего монастыря? Они же в черной рясе ходят! Стоит ли верить этой болтовне, подумалось тогда рассудительной Феодосии...

Постепенно случившийся разговор забываться стал. Но иногда, как сейчас произошло, вновь в памяти всплывал. Кто же этот черный человек, которого бояться следует? Пока вроде никого похожего не встречала. При дворе все с ней приветливы были и низко кланялись, едва порог переступала. Оно и понятно — супруга брата всесильного Морозова! Но Феодосия старалась не кичиться высоким положениям, со всеми держалась скромно, однако с достоинством. Понимала — ежели что не так сделает, разговоров надолго хватит. Языки ведь без костей, все что надо и не надо, трепать могут...

Еще раз лениво потянувшись, молодая боярыня решила немного притвориться спящей и, пока никто из прислужниц не заметил ее пробуждения, подумать над своей почти что сказочной жизнью, где старый супруг добрым волшебником казался.

До свадьбы представлялось — отношения с ним станут ограничиваться поцелуями в лоб, коими они с батюшкой обменивались, все-таки разница в возрасте велика была. Да и бойкие подруги откровенно посмеивались:

— Что со старым Глебом Ивановичем в первую брачную ночь делать будете? Так и останешься при живом муже девицей, несчастная наша! Уж лучше бы монастырь ушла, да Богу молилась, куда больше пользы было бы!

Она, ясное дело, злилась:

— Почто дурные слова глаголите? Охальности разные говорите? За такие слова типун на языке обязательно вскочит!

Бежала к матушке жаловаться, а та успокаивала:

— От зависти, моя касаточка, изрекают глупости! Не каждому подобное счастье выпадет! О таком знатном да богатом женихе все мечтают, да не всем доведется в мужья заполучить.

Что верно, то верно…

Лично она от гордости чуть не лопнула, когда первый раз в дорогую серебром украшенную карету на бархатные подушки уселась да в сопровождении большой охраны в Кремль поскакала. Впереди гонцы бежали и кричали:

— Пади! Пади!

Да с подобным шиком даже ее любимая подруга, царица Мария Ильинична никогда не выезжала! Что уж говорить о подругах, многим из которых даже в простой карете ехать никогда не доведется!

Публикация по теме: Феодосия-Федора, часть 21

Начало по ссылке

Продолжение по ссылке