Сергей Савчук
Текущее мироустройство продолжает потрескивать и расходиться веером трещин, вместе с ним трансформацию переживает глобальная экономика, в первую очередь экономика реального сектора. Financial Times пишет, что крупнейшие представители европейской металлургии обратились с официальным письмом в брюссельский обком. Они требуют без промедления разработать и ввести в действие механизм заградительных пошлин на всю линейку аналогичной продукции из Китая.
Металлурги, среди которых отметились представители таких компаний, как ArcelorMittal, Thyssenkrupp Steel, Salzgitter, Tata Steel, а также ассоциация сталеваров Европы (Eurofer), встревожены уже даже не тенденциями, а свершившейся реальностью.
В ней мировой и внутренний рынок ЕС испытывает избыток предложения, что автоматически опускает ценовые показатели, снижая оборот и прибыль европейских компаний. Но это лишь полбеды: переполнение рынков вызвано "стальным наводнением" из Китая, который в этом году планирует поставить на экспорт рекордные сто миллионов тонн стали и сопутствующих товаров. Европейские компании, испытывающие ощутимое финансовое давление из-за прыжка стоимости энергоносителей, физически не могут конкурировать с китайской сталью и прокатом, которые, по оценке представителя Eurofer, торгуются ниже планки себестоимости производства. Грубо говоря, чтобы перебить китайское предложение, европейским металлургам нужно начать торговать себе в убыток, строго и без вариантов.
Данная тема интересна тем, что позволяет немного выйти за пределы российскоцентричной матрицы, в которой мы живем и через которую по умолчанию воспринимаем глобальные процессы. Хотя бы тем, что, оказывается, коллективный Запад начал торгово-экономическую войну задолго до начала СВО и в ее жернова попала не только Россия. Идет исторически значимая борьба двух экономических блоков — старой и новой формации.
Китай уже предпринимал стальную экспансию в Старый Свет, случилось это, когда Россия пришвартовала к своему борту Крым. В период 2014-2016 годов китайские металлурги отправляли за рубеж от 90 до 115 миллионов тонн стали. Европейцы тогда, пусть и с потерями, но выстояли благодаря дешевым энергоресурсам из России —преимущественно, природному газу. Такие вот парадоксальные гримасы глобального рынка.
В 2024-м у Европы нет углеводородного козыря в рукаве, а взять его негде. Поставки газа из Норвегии находятся на максимуме, а СПГ из США уже два месяца идет в Азиатско-Тихоокеанский регион, так как там выше спрос и ценовые предложения.
Надо отметить, что Брюссель уже пытался закрываться от китайского экспорта, опуская тарифный шлагбаум. В 2018 году на продукцию из КНР устанавливались блокирующие пошлины. Но, по признанию самих еврометаллургов, эффекта это не возымело, так как немедленно выросли импортные поставки из третьих стран, а отследить родословную каждой бобины проката довольно затруднительно.
Если в этом моменте вы испытали эффект дежавю, то вам не показалось. Все это мы наблюдаем сегодня с поставками российской нефти, например, из Индии. Ничего личного, просто бизнес. Схема параллельного импорта-экспорта, которая так тревожит Вашингтон и Лондон, придумана не сегодня, равно как и использование теневого флота нефтеналивных танкеров. Все успешное новое — это хорошо придуманное старое.
Кстати, западные политики и средства массовой информации с наслаждением бесконечно повторяют мантру про изолированную российскую экономику, забывая упомянуть, что часто они и сами не прочь изолироваться. Не так давно, к примеру, Вашингтон ввел 25-процентные пошлины на сталь из Мексики, под удар попадала любая продукция, если плавка и литье производились за пределами Северной Америки. Как несложно догадаться, предприимчивые мексиканцы с целью увеличения прибыли стали загонять на север объемы, кратно превышающие собственное производство. Наплыв дешевой стали снижал рентабельность местных металлургов, что, конечно же, тем не понравилось.
Сегодня меры по ограничению импорта рассматривает даже Индия, вторая по величине мировая домна. И здесь мы подходим к главному — к причинам текущих процессов.
Западные финансовые аналитики ждут выборов в США, но в целом достаточно единодушно сходятся во мнении, что новой торговой войне с Китаем — быть. Вопрос в том, когда и кто выступит на стороне Штатов. Евросоюз рассматривается как безальтернативный союзник антикитайской коалиции.
Все дело в ключевой претензии, которую представители западной модели свободного рынка предъявляют Пекину, а именно: широкая и системная поддержка реального сектора за счет бюджетных ассигнований. По данным из открытых источников, объем инвестиций основных активов государства в национальную сталелитейную отрасль увеличился почти вдвое, с 60 до почти 120 миллиардов долларов. Помимо прочего, эти деньги были потрачены на строительство новых угольных электростанций и металлургических комбинатов на базе угля. Что позволило всего за десять лет нарастить выпуск продукции с 700 миллионов до 1,2 миллиарда тонн в год.
Примечательно, что данная тенденция слабо связана с прямым получением прибыли. За указанный десятилетний период экспорт китайской стали показывал максимальную прибыль в 2018 и 2021 годах, когда по итогам года удалось получить порядка 65 миллиардов долларов. По итогам 2023-го отрасль в целом зависла у нулевой отметки прибыльности, но с огромной оговоркой. Благодаря мощнейшему государственному инвестированию, частично покрывающему стоимость энергоресурсов, и различным налоговым преференциям китайские сталевары к концу прошлого года оккупировали 56 процентов мирового рынка стали и листового проката.
Стратегия Пекина прямолинейна и незатейлива, но дает результаты. Государство через сложную систему поддержки выделяет деньги своим производителям. Те, подобно штурмовому отряду, врываются на рынок с оглушительно низкими ценами, занимают круговую оборону и ждут, пока мимо них по реке рынка проплывут трупы основных конкурентов. В рамках этой стратегии Пекин осознанно идет на издержки и порой даже плановые убытки, но все это сторицей окупается последующей монополизацией рынка с возможностью управления его процессами.
Для России данная модель неприменима — слишком уж разные у нас структура и модель экономики, да и глубина рынка трудовых ресурсов несопоставима, не говоря уже о климатических условиях. Но провести ее глубокий анализ точно не помешает. Ведь умные люди учатся не только на чужих ошибках, но и на чужих успехах.
