Лето 1980 / 7488-7489 от РХ / СМЗХ оказалось ещё более насыщенным событиями, чем предыдущее, как у меня, так и у любимой Родины (одни летние Олимпийские игры в Москве чего стоят).
В конце Лета 1979 / 7487-7488 от РХ / СМЗХ преподаватель английского языка Ларина Дмитриевна попросила разгрузить её с переводами статей для моего факультета и выступить весной следующего Лета на конференции по гидродинамике в нашем институте. Не без сомнения в душе я дал согласие. Однако, учитывая, что через полгода мне предстоит сдать государственные экзамены и защитить диплом, пришлось отказаться от полноценных зимних каникул.
Переводить пришлось страниц двадцать. Перевод первой страницы специфического технического текста вызвал у меня шок. Я перевёл эту страницу только часов через шесть. Это сегодня интернет и искусственный интеллект значительно упрощает работу, которой мне пришлось тогда заниматься. А тогда мне в помощь были только словари (хорошо ещё, что где-то на третьем курсе я купил себе англо-русский и русско-английский политехнические словари) и учебники по гидродинамике.
Но, где-то с середины третьей страницы, мой приобретённый словарный запас технических терминов на английском позволял мне переводить отдельные страницы практически без подглядывания в словари. Оставалось только потратить время на написание чистовика чертёжным шрифтом (печатной машинки у меня не было, а тратить деньги на машинистку «жаба душила»). Хотя и это оказалось неплохой тренировкой – мне ведь предстояло оформлять текстовую часть диплома подобным образом.
Преддипломную практику мне предстояло проходить на Новочеркасской ГРЭС. А темой моего диплома было рассмотрение возможности повышения экономичности сжигания жидкого топлива в топках парогенераторов Новочеркасской ГРЭС.
Так получилось, что время пребывания на преддипломной практике примерно совпало со временем проведения зимних Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде, США (https://ru.wikipedia.org/wiki/Зимние_Олимпийские_игры_1980).
И в этом плане нам здорово повезло. Зима в Ростовской области оказалась в то Лето весьма снежной и морозной. А вот делать на этой практике было нечего. Пару раз прогулялись по территории станции, заказали светокопии генплана станции, распечатки характеристик турбин и парогенераторов, какие-то бумажки в производственно-техническом отделе для диплома. Чего-то нового мы здесь не увидели, так как сами уже успели поработать и на реконструкции Шатурской ГРЭС, и на строительстве ТЭЦ-25 в Москве.
Как раз новое могло появиться на этой ГРЭС после внедрения предложений из наших дипломов. Экономичность сжигания используемых на ГРЭС марок мазутов могла значительно улучшиться и принести большую экономию расхода топлива с установкой предлагаемых в моём дипломе акустических форсунок.
Просмотр по телевизору соревнований зимней олимпиады спас нас от постоянной игры в преферанс, шахматы и шашки, чтения подшивок газет и журналов в «Красном уголке» общежития, в которое нас поселили.
Олимпийцы СССР вновь выиграли общекомандный зачёт, команда ГДР заняла привычное второе место, подтвердив преимущество развития спорта при социализме.
Правда, в этот раз не обошлось без «ложки дёгтя» от нашей хоккейной дружины, ставшей на этот раз только второй, уступив сборной США.
Что ещё запомнилось из поездки на эту практику? Новочеркасская ГРЭС располагалась в небольшом посёлке городского типа Донском (сейчас это микрорайон Новочеркасска). В ту зиму мы, приехав на автобусе, сразу зашли на небольшой базарчик. И первое, что запомнилось это домашние сметана, в которой стояла ложка и ряженка, стакан с которой можно было перевернуть, а ряженка так в нём и осталась бы. Когда мы спросили у местных, где можно купить водочки и пивка, то они сказали, что стоящий в нескольких десятках метров от нас памятник вождя революции Владимира Ильича Ленина вытянутой вдаль рукой укажет нам дорогу к гастроному. Надо сказать, что наш дорогой Ильич в разных городах, деревнях, сёлах и посёлках обязательно направлял народ к театрам и кинотеатрам, домам культуры и библиотекам, музеям и, как в нашем случае, к магазинам.
Дорога в Донской и из Донского в Краснодар у нас проходила через Ростов-на-Дону, малую Родину моего любимого дедушки Александра Анисимовича Иванова, в честь которого назвали моего братишку Сашу.
Приехать в Ростов-на-Дону и не побывать на улице Энгельса в кафе «ДРУЖБА» – это преступление. Не знаю, как сейчас, а тогда и все ростовчане знали, и большинство приезжих слышали об этом кафе и о главном фирменном блюде – сборной мясной солянке «Дружба» с обязательными маслинами. А в то Лето там ещё работал (наверное, с дореволюционных времён) дедушка-швейцар в ливрее.
Ты мог покушать на 60 копеек, но дать дедушке «на чай» меньше рублика, когда он, чуть кряхтя для порядка, ОБЯЗАТЕЛЬНО помогал тебе надевать пальто – было бы вдвойне преступлением.
Вернувшись с практики, я приступил к работе над графической частью диплома: парочку чертежей А1 (пишу в сегодняшних форматах) и штук шесть - А2. Параллельно писал черновики пояснительной записки готовых разделов диплома.
Вот и в этой главе снова приходится напоминать мил-человекам (ненавистникам «советских галош») об очередных успехах советской космонавтики. Программа «Интеркосмос» давала возможность отправлять на орбиту космонавтов всё новых и новых стран. Перечислю запуски этого Лета.
9 апреля / 39 Дайлетъ Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ в СССР стартовал космический корабль «Союз-35» с экипажем старта: лётчик-космонавт СССР Л.И. Попов, лётчик-космонавт СССР В.В. Рюмин. Возвращение этого экипажа состоится 11 октября / 19 Рамхатъ 1980 / 7489 от РХ / СМЗХ на космическом корабле «Союз-37».
26 мая / 4 Вэйлетъ Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ в СССР стартовал космический корабль «Союз-36» с экипажем старта: лётчик-космонавт СССР В.Н. Кубасов и гражданин ВНР (Венгерской Народной Республики) Б. Фаркаш. Возвращение этого экипажа состоится 3 июня / 12 Вэйлетъ 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ на космическом корабле «Союз-35».
5 июня / 14 Вэйлетъ 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ на космическом корабле «Союз-Т-2» стартовал экипаж старта и посадки: лётчик-космонавт СССР Ю.В. Малышев, лётчик-космонавт СССР В.В. Аксёнов. Экипаж вернулся на МИДГАРДЪ-Землю 9 июня / 18 Вэйлетъ 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ.
23 июля / 21 Хэйлетъ 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ в СССР стартовал космический корабль «Союз-37» с экипажем: лётчик-космонавт СССР В.В. Горбатко и первый космонавт из Азии, гражданин СРВ (Социалистическая Республика Вьетнам) Фам Туан. Вернулся на МИДГАРДЪ-Землю экипаж 31 июля / 29 Хэйлетъ 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ на корабле «Союз-36».
18 сентября / 37 Тайлетъ 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ стартовал космический корабль «Союз-38» с экипажем: лётчик-космонавт СССР Ю.В. Романенко и гражданин Кубы Арнальдо Тамайо Мендес. Вернулись на МИДГАРДЪ-Землю на корабле старта «Союз-38».
27 ноября / 25 Айлетъ 1980 / 7489 от РХ / СМЗХ отправился на орбиту космический корабль «Союз-Т3» с экипажем старта и посадки: лётчик-космонавт СССР Л.Д. Кизим, лётчик-космонавт СССР О.Г. Макаров, лётчик-космонавт СССРГ.М. Стрекалов. Экипаж вернулся на МИДГАРДЪ-Землю 10 декабря / 38 Айлетъ 1980 / 7489 от РХ / СМЗХ.
Это ли не достижения моей ВЕЛИКОЙ РОДИНЫ?!
Господа мил-человеки! Как же низко Вы пали! Задумывались ли Вы когда-нибудь о том, что о Вас думают сегодня миллионы советских людей, которых Вы предали и которые вынуждены выслушивать от Вас бредни, которые Вы выдумываете на ходу?! Хотя бы «не несли пургу» молодому поколению! Это очень скоро Вам аукнется. Стыд и позор, господа! Стыд и позор!
Я же весной того Лета выступил на конференции по гидродинамике с сообщением из переведённых мной с английского материалов и получил самоэкзамен.
Все, кто уходил служить лейтенантами в армию на зачёты приходили просто отметиться и получать отметки в зачётках. Мы шутили с преподавателями, что уходим бить банды Амина в Афганистане. О первых жертвах афганской войны уже было известно. Ни мы, ни преподаватели не знали, были ли наши слова просто бравадой, или БОГИНЯ МАКОШЪ приготовила кому-то сюрприз. Поэтому лейтенантов особенно не доставали, а нас особенно не волновало, что преподаватель поставит нам в зачётку только за то, что мы ему её передали без ответа на подпись.
Затем был государственный экзамен по научному коммунизму. И стоило мне зайти в аудиторию, как преподаватель взял у меня зачётку, поставил «отлично», пожал руку и попрощался. Так я получил самоэкзамен и по научному коммунизму (напомню, что за несколько часов до 1 января / 22 Бейлет Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ я принёс этому преподавателю работу, которая весной заняла второе место на краевой олимпиаде).
Если к зачётам мы, лейтенанты (а нам присвоили звания 8 мая / 27 Элетъ / Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ), относились с некоторым пренебрежением, то к защите диплома все подошли со всей серьёзностью.
23 июня / 17 Вэйлетъ Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ мы защитились и получили квалификацию инженеров-теплоэнергетиков.
Наверное, самым любимым напитком нашей группы было пиво. Благо Краснодарский пивзавод поставлял прекрасное и разливное, и бутылочное пиво.
У группы по всему городу были любимые точки, где продавали пиво в бочках, пивных барах, стационарных павильончиках. Филиалы института были разбросаны по всему городу. Поэтому мы знали, в каких районах и где можно недорого и вкусно покушать, попить пивка с рыбкой за неторопливой беседой.
Сейчас, когда пишу эти строки, невольно вспоминаются ещё какие-то моменты из жизни нашей группы, какие-то праздники… Видимо, позже придётся написать отдельную главу с воспоминаниями пропущенных событий.
После защиты диплома девчонки после небольшого отдыха уже могли убывать на места работы по распределению. А ребятам предстояли трёхмесячные военные сборы на полигоне у посёлка Молькино.
Первый месяц для многих лейтенантов (не служивших, как и я до этого в армии) стал фактически курсом молодого бойца. Пришлось освежать в памяти всевозможные Уставы, с которыми знакомились на военной кафедре в институте, заниматься строевой подготовкой, а перед принятием присяги (которой я верен до сего дня) на верность Социалистической Родине (и её символам) и трудовому народу проводилась обязательная стрельба из автомата.
Сразу после приезда в лагерь, мы естественно, занимались благоустройством палаток, в которых потом жили все три месяца. Старшие товарищи, отслужившие в армии, учили нас подшивать беленькие подворотнички, правильно наматывать портянки. За что им большое спасибо. Всё это пригодилось нам уже в реальной службе, куда мы после сборов и первого отпуска направились позже.
Начались всевозможные наряды, на КПП, на шлагбаумах дорог полигона, естественно, на кухне. Собственно, прикреплённых к нашим взводам офицеров полигона мы практически на видели. Они поступили мудро, передав обучение солдатским премудростям нашим одногруппникам, которые отслужили в армии сержантами.
После принятия присяги у нас начались занятия с преподавателями нашей институтской военной кафедры.
В основном шла отработка определения установок для стрельбы батареи с помощью ПУО (прибора управления огнём), использования оптических приборов на (ОП) огневой позиции батареи при стрельбе прямой наводкой или на НП (наблюдательном пункте), корректировки стрельбы батареи по целям.
Происходило это примерно так. На импровизированном небольшом макете местности имитировались какие-то цели, с помощью оптического прибора один курсант (кем мы по сути и были на сборах) определял их координаты и сообщал второму (обычно работали парами), который наносил их на ПУО и, используя справочники, определял установки стрельбы, после чего произносил команду на ведение огня.
После этого преподаватель с помощью металлического конуса отвеса, прикреплённого к длинной палке, имитировал лунку от попадания пристрелочного снаряда на местности, а курсанты корректировали стрельбу. И так далее...
Во время прохождения сборов в Москве с 19 июля / 17 Хэйлетъ Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ по 3 августа / 32 Хэйлетъ проходили XXII летние Олимпийские игры (https://ru.wikipedia.org/wiki/Летние_Олимпийские_игры_1980). Это были первые в истории Олимпийские игры, проводимые в Восточной Европе и социалистической стране. Несмотря на организованный Западом бойкот, игры прошли достойно. А на них приехали и выступали спортсмены даже из стран, которые объявили бойкот. Собственно, в то время равных по силе сборным СССР и ГДР всё равно не было, и спортивные результаты не сильно пострадали от бойкота.
Правда по телевизору мы на сборах игры не смотрели. Телевизор был только в небольшом офицерском общежитии. Так что репортажи с соревнований мы слушали на «транзисторах» (как в народе называли транзисторные радиоприёмники). А позже наиболее яркие моменты Олимпиады-80 мы смотрели в документальных кинохрониках.
А слезинка, скатившаяся из глазика Мишки – символа Олимпиады-80 в Москве на её закрытии, – до сих пор трогает сердца людей тех Лет и сегодняшние поколения.
Наверное, у многих в СССР и у жителей других стран появились сувенирные медвежата как этот:
25 июля / 23 Хэйлетъ Лета 1980 / 7488 от РХ / СМЗХ, во время прохождения Олимпиады-80 случилось трагическое событие, которое для многих из-за неё прошло незамеченным (единственные две газеты, сообщившие о нём, – «Советская культура» и «Вечерняя Москва»), – ушёл в МИР ИНОЙ Владимир Семёнович Высоцкий (https://ru.wikipedia.org/wiki/Высоцкий,_Владимир_Семёнович#Похороны) – советский поэт, актёр театра и кино, автор-исполнитель песен, автор прозаических произведений и сценариев.
Во времена Леонида Ильича Брежнева, идя по улицам, можно было слышать из многих окон домов песни Владимира Семёновича: «По-нашему сказать, мы выпили немного…», «Протопи ты мне баньку…», «Если друг оказался вдруг…», «Ой Вань, смотри какие клоуны…». Как и многие выдающиеся люди МИДГАРДЪ-Земли, а Руси, так особенно, Владимир Семёнович был весьма неоднозначным по образу жизни человеком. И мне сегодня, чтобы рассказывать о нём своим потомкам надо дождаться, чтобы они настолько повзрослели, чтобы могли не поддаться соблазну вести подобный образ жизни даже достигнув выдающихся результатов в своей жизни.
А сегодня скажу лишь одно – СВЕТЛАЯ ТЕБЕ ПАМЯТЬ, ВЛАДИМИР СЕМЁНОВИЧ!
Через пару месяцев после начала сборов были проведены небольшие учения. Мне довелось на себе испытать все прелести службы телефониста, когда приходилось бегом, водрузив на себя шесть катушек с телефонными проводами, организовать связь наблюдательного пункта с огневой позицией батареи.
А ещё запомнилась стрельба прямой наводкой по макетам танков из 76-мм противотанковой пушки «ЗИС-3».
Интересно то, что недалеко от нашей пушки проходила стрельба гаубицы 122-мм М-30 и 203-мм гаубицы Б-4 («Кувалда Сталина»). Наша была самой звонкой и приходилось при выстреле открывать рот, а от Б-4 только сотрясалась земля и слышался очень низкий «ГОАВ».
Какого бы возраста не были мужчины, а на природе просыпаются в них обычные пацаны и игры, подобные «Слону», как показано на рисунке ниже.
И, конечно же, находиться в нескольких километрах от речки и не ходить хоть иногда на рыбалку было бы непростительно. Ближе к концу сборов мы чувствовали себя посвободнее. Наши отцы-полковники уже общались с нами почти как с готовыми офицерами. Поэтому, когда мы просили некоторых из них отведать с нами ухи, они переспрашивали: «Ухи или рыбного супа?». А мы подтверждали, зная о чём речь, что приглашаем на уху (перед готовностью мы обязательно добавляли в ведро примерно треть стакана водочки). Само-собой и уха откушивалась с водочкой в кружках, «но не для пьянства, а токмо пользы для!» (как у нас говорилось).
За день до сдачи экзамена по военной подготовке прошёл сильнейший ливень. Вода в палатках стояла по колено. К экзамену, правда, она ушла.
Мне «повезло» в день экзамена находиться в наряде, но, как оказалось, действительно, повезло. Я забежал на сдачу уже под конец, взял билет, но экзаменатор уже поставил мне оценку (наши полковники уже хорошо знали нас и знали, кто после этих сборов будет носить лейтенантские погоны), пожал руку и отправил на пересмену наряда.
После окончания сборов все отправляющиеся служить организовали в баре Краснодарского пивзавода на перекрёстке улиц Седина и Мира обмывание звёздочек, которые заблаговременно приобрели. Свежайшее пиво в бар поступало по трубопроводу. Всё прошло великолепно.
На следующий день мы отправились в Военкомат за военными билетами, отпускными, предписаниями на убытие к местам службы и проездными документами.
В октябре с Виталиком Козубенко мы несколько раз ловили с лодки рыбу на Старой Кубани. Кто-то запустил золотых рыбок (гибрид карася) в реку. Нам попалась одна такая, но мы выпустили её на удачу. Да и жаль было такую красоту отправлять на сковородку.
Честно говоря, не помню какие-то яркие события за этот отпуск.
Так закончилась моя студенческая жизнь, а о новой офицерской я пока понятия не имел.
Виталик Козубенко, Дима Молчанов и Серёга Лебёдкин отправились служить в г. Коростень Житомирской области УССР (Украинская Советская Социалистическая Республика).
На службу в Азербайджанскую ССР из нашей студенческой группы разными дорогами направились: Я («Леонидыч»), Серёга Декань и Саша Ерёменко.
В начале моего пути на службу в поезде я познакомился с ещё одним лейтенантом-двухгодичником (фамилия Бочка никак не соответствовала его внешности; а двухгодичниками в СССР называли лейтенантов, служивших в армии два года после окончания института) из нашего политехнического института, который попал вместе со мной в один артиллерийский полк.
В штабе КЗакВО (Краснознамённый Закавказский военный округ) к нам присоединился Саша Ерёменко и ещё один политеховец Серёга Агафонов, с которым мы потом два года снимали жилье в Нахичевани (Нахичеванская Автономная Советская Социалистическая Республика) то вдвоём, то с ещё другими лейтенантами.
Из Тбилиси нас направили в штаб 4-й армии (СССР), находившийся в столице Азербайджанской ССР городе Баку.
В Баку к нам присоединились два «брата-акробата» (как мы их часто называли) – двухгодичники из Дагестана (Дагестанская Автономная Советская Социалистическая Республика) «Ибрашка» (Ибрагимов Ибрагим) и «Джонни» (будущие представители советской торговли).
И всю образовавшуюся «великолепную пятёрку» (правда без вратаря, как в советской песне) в полном составе («Леонидыч», Серёга Агафонов, Бочка, Ибрашка и «Джонни») направили служить на Иранскую границу в город Нахичевань (Нахичеванская АССР Азербайджанской ССР).
1075 артиллерийский полк (в/ч 33100 – как шутили у нас в полку – тридцать три по 100) – куда нас определили – входил в состав 75 МСД (мотострелковой дивизии) – в/ч 91111.
Перед написанием этой главы я полюбопытствовал в интернете судьбой дивизии в Лето целенаправленного убийства моей Родины. Оказалось, что в начале Лета 1990 / 7498-7499 от РХ / СМЗХ дивизией командовал легендарный (скандально прославившийся и за это, по моему мнению поплатившийся жизнью) генерал Лев Яковлевич Рохлин (https://ru.wikipedia.org/wiki/Рохлин,_Лев_Яковлевич#Межвоенное_время).
Тридцать три по сто до Нахичевани в поезде мы выпить не успели, но парочку бутылочек азербайджанского и бутылочку дагестанского мы уговорили за знакомство.
Пару дней по приезду вся наша компания снимала номера в центральной гостинице Нахичевани, затем мы с Серёгой Агафоновым денёк «перекантовались» в так называемом офицерском общежитии (это скорее была ночлежка для сна между караулами), расположенном недалеко от полка, а, получив от местного лейтенанта адресок, стали снимать комнату у пожилого азербайджанца. Вместе с ним в трёхкомнатной квартире проживали жена и две дочери, а на балконе куры и петух. Старшая дочь (она называла себя русским именем, поэтому действительного имени я не знаю) работала в магазине, а младшая (Хадижа) училась в 9 классе. Более или менее по-русски разговаривала только старшая дочь. Хозяин и жена знали какие-то бытовые слова (покушать, попить чай). Мы потихоньку осваивали слова из быта местных жителей, названия продуктов, блюд в ресторанах, столовых, кафе и чайных. Зато младшая дочь прекрасно разговаривала на арабском, рассказывала на нём суры из Корана (сейчас я понимаю, что, скорее всего, она с детства готовилась стать хафизом – хранителем Корана, знающим его наизусть). Хозяин как-то «на пальцах» рассказал, что он не был верующим, но, когда на Великой Отечественной войне погибли несколько его родственников, он уверовал в Аллаха.
Часть местных жителей были курдами, а часть азербайджанцами, поэтому я не сразу понял, почему одни называют что-то так, а другие эдак, здороваются и приветствуют друг друга по-разному.
Ещё одним «единственным и последним другом» (как мы стали называть себя на последнем курсе института) из нашей группы Краснодарского политехнического института, который проделал тот же путь к месту службы, что и я (Краснодар – Тбилиси – Баку – Нахичевань), стал Серёга Декань.
Что интересно, наши дедушки тоже не раз пересекались по жизни. Как-то на каком-то празднике или дне рождении мой деда Саня представил мне дедушку Серёги так: «Это мой старинный добрый товарищ Феодосий Яковлевич Декань».
Вот и их внуки теперь старинные добрые товарищи: учились в одном классе, в одной институтской группе, служили в одном полку.
Наш полк располагался непосредственно за вокзалом и железнодорожной станцией Нахичевани.
И вот по маршруту, указанному на рисунке мы с Серёгой Агафоновым передвигались на службу и обратно часть первого нашего Лета в армии.
Так получилось, что трём Серёгам из политеха на складах полка не нашлось повседневной формы одежды, и нам (хотя и в разное время) пришлось отправиться в офицерское ателье пошива формы в Баку. Правда Серёга Декань это сделал отдельно, да ещё успел съездить к жене в Краснодар пока ему шили форму в Баку.
Нам же с Серёгой Агафоновым фуражки, рубашки и галстуки подобрали сразу, а брюки и кители были готовы уже на следующий день.
В полк из Баку мы возвращались в одном купе с новым начальником ракетных войск и артиллерии нашей дивизии. Сейчас вспомнил момент из "Семнадцати мгновений весны", когда попутчик и Штирлиц по очереди доставали коньяк и салями. Подполковник ехал в гражданской одежде, а мы в форме. Мы достали коньячок, колбаску, и он достал. А уже после первой он представился. Щёлкать каблуками мы не стали, просто познакомились и мило побеседовали о жизни и планах друг друга. Для подполковника служба в дивизии была очередным шагом в карьере. Он рассчитывал совсем скоро получить звание полковника (действительно так и случилось) и продолжить восхождение по карьерной лестнице.
По возвращении в полк Серёгу направили служить во второй дивизион к майору Дунаеву, а я сначала попал в батарею артиллерийской разведки и управления полка к капитану Невзорову и даже пробежал кросс с личным составом и даже поездил по горам с бойцами на ПРП (передвижном разведывательном пункте), где на часто попадались разрушенные ещё турками христианские церкви и ни разу мечети.
Как-то в полк приходил корреспондент дивизионной газеты, который однажды подменял ПНШ (помощника начальника штаба по кадрам) Гришу Оганесяна. Я написал ему несколько статеек, а он познакомил меня с Григорием (для меня сначала с Григорием Абрамовичем). Недельку Гриша пояснял специфику работы ПНШ по кадрам, официально передал мне дела и уехал в отпуск.
Григорий был образованным, начитанным товарищем и грамотным специалистом (первые уроки по работе отдела кадров, полученные у Гриши пригодились мне в дальнейшей жизни, когда я вёл кадровый учёт в частных фирмах РФ), обладал хорошим чувством юмора.
Пока я замещал Григория в штабе офицеры-двухгодичники уехали на трёхмесячные сборы в г. Кировобад. Меня же после возвращения Григория из отпуска, по просьбе командира первого дивизиона Дроздецкого Виктора Афанасьевича, Гриша перевёл СОБ-ом (старшим офицером батареи) к нему в первую батарею к лейтенанту Вадиму Олешкевичу (Вадик прибывал в сём звании после разжалования из-за ЧП на учениях без человеческих жертв, хвала РОДНЫМ БОГАМ! Но фейерверк из взрывающихся снарядов был знатный!)
Серёгу Деканя на трёхмесячные сборы в г. Кировобад как раз и отправили. Вернулся он с них в Нахичевань в феврале Лета 1981 / 7489 от РХ / СМЗХ. Весь полк был тогда в Сольпроме (посёлок и полигон). Сначала он «тоже попал к Невзорову в батарею разведки и управления полка, потом меня взял под крыло начальник разведки полка майор Мариношенко, который назначил меня начальником винтполигона и ПРП (передвижной разведывательный пункт)…» (из воспоминаний Серёги Деканя)
Я же успел в столь насыщенное для меня событиями Лето 1980 / 7488-7489 от РХ / СМЗХ, возвращаясь домой из полка после поздравления в полночь бойцов дивизиона с Новым годом (думаю они очень хотели, чтобы я скорее покинул полк), получить небольшую, но очень болезненную травму (три дня отлёживался). На железнодорожной станции стояла пара грузовых составов. Чтобы пройти к вокзалу надо было запрыгнуть в отсек для перехода. Когда я уже подпрыгнул, поезд без гудка дёрнулся, и я сильно (до звёздочек из глаз) ударил колено о металлическую ступеньку. На такси доехал до дома, сделал себе водочный компресс, туго забинтовав колено, выпил, не торопясь, три рюмашки коньяку «Арарат» с лимончиком, и, слушая по приёмнику восточную музыку и праздничное диско, заснул.
