Вот что там происходит
Троицкий раскоп. Фото: Новгородский музей-заповедник / VK
«К сожалению, это серьезная бюрократическая проблема: федеральные деньги на строительство нужно освоить в этом году», — говорится в петиции, опубликованной Владимиром Коршаковым.
Федерация выделила на строительство историко-археологического центра имени Янина более 1,7 млрд руб., согласно сайту госзакупок. Это значит, что средства уже учтены в федеральном законе о бюджете. Такие деньги выделяются строго под цели и на определенный срок. Переносить финансирование на следующий год крайне сложно. Такие вопросы решаются на высшем уровне, в Москве.
С Москвой региональные власти уже договорились о другом. 10 сентября губернатор Новгородской области Андрей Никитин доложил Владимиру Путину: «Долго вся эта работа не начиналась, но спасибо правительству, спасибо министру культуры, стройка в этом году начнется, проект сделан, и уже имени академика Янина такой центр у нас будет построен».
Никто, в том числе автор петиции Коршаков, не спорит, что Новгороду нужен историко-археологический центр. Он станет музейным хранилищем для артефактов, которые археологи тысячами обнаруживают в богатых новгородских культурных слоях. Фонды музея-заповедника уже ломятся от находок, для многих из которых пока нет подходящих условий хранения. Также в новом здании будут реставрационные мастерские, лаборатории, выставочные и лекционные залы.
Изначально проект был скромнее. Опрошенные корреспондентом специалисты рассказали, что на месте раскопа планировалось строить обычное фондохранилище. Но несколько лет назад бывший директор Новгородского музея-заповедника Наталья Григорьева выступила с идеей построить большой и дорогой центр, занимающий всю территорию нынешнего 17-го участка.
«Сначала шел разговор о строительстве фондохранилища, которое превратилось в этот помпезный национальный историко-археологический центр. Вероятно, это произошло после смерти Янина, в 2022 году [Валентин Янин умер в 2020 году]. Его похоронили в Новгороде, согласно завещанию, а потом решили увековечить его имя», — рассказала его вдова Елена Рыбина.
В 2020 году Великий Новгород посетил председатель правительства РФ Михаил Мишустин. Тогда уже обсуждалась идея построить фондохранилище и назвать его именем Янина.
«Если вы поддержите, будем такое решение принимать», — сказал тогда Мишустин Наталье Григорьевой.
Он же распорядился выделить из бюджета деньги на строительство и оснащение фондохранилища из госбюджета.
— Проект сначала был не федеральный, на региональном уровне в министерство культуры подается заявка, выделяются деньги. А тут — делается именем Янина и под его имя получаются деньги. Это [решалось] на уровне Путина. Изначально, когда все это начинало раскручиваться, в феврале 2022 года, я писала письмо советнику президента по культуре. Все это обозначила, — сказала Елена Рыбина.
В письме она писала, что два года на раскопки вместо четырех — это мало.
— В конце 2022 года, в конце сезона [раскопок], сняли верхний слой на северной половине. В прошлом году эту половину стали раскапывать, дошли до XII века. Музей из своих бюджетов сколько-то выделил на оплату землекопов, но работали в основном студенты, которые приезжают ежегодно на практику из Москвы, Питера, Уральского университета. Это все делается руками студентов, и это не такая эффективная работа, как делают взрослые люди, — пояснила Елена Рыбина.
Она считает, что правильным решением было бы продлить исследования на 2025 год. Она категорически не хочет, чтобы будущий центр носил имя ее мужа, если раскопки пройдут не по правилам. Валентин Янин всю жизнь боролся за сохранение новгородского культурного слоя.
Областное правительство, музей-заповедник и компания «ТСП» явно не хотят строить хранилище на костях археологии. Сложившуюся патовую ситуацию стороны, вероятно, будут решать путем неформальных взаимных уступок.
Но общественный резонанс выявил проблему: нехватку рабочей силы. И ее нужно решать срочно.
«Покопать — это здорово»: как россияне поехали в Новгород спасать Троицкий раскоп
Прокатившейся по соцсетям и СМИ волне тревожных публикаций о судьбе Троицкого раскопа археологи скорее не рады. Часть руководителей отказалась говорить о сроках завершения раскопок, ссылаясь на занятость. Другие развели руками: «Мы не знаем, все будет зависеть от количества рабочей силы».
Однако тревогу по поводу нехватки рабочих рук ученые почувствовали намного раньше. Именно поэтому на раскопе весь сезон работают не одна-две, как обычно, а четыре археологических экспедиции одновременно — от МГУ, НовГУ, музея-заповедника и Института археологии РАН. За каждой закреплен свой участок. Сами ученые не копают — они руководят раскопками, фиксируют найденные артефакты, ведут отчетность. Для работы руками высокая квалификация не нужна.
После того как Марцис Гасунс опубликовал свой призыв и создал в телеграме чат «Добровольцы Троицкого раскопа», к археологам поехали волонтеры.
— Я сегодня костей и рыбы накопала, кажется, на два кита, — улыбнулась Анастасия.
Она приехала на раскоп 12 сентября из Москвы. Девушка учится на филолога, изучает литературу XX века. Услышав, что берестяные грамоты в опасности, не смогла не откликнуться. «Берестяные грамоты все читали, хотелось приобщиться», — объяснила Анастасия.
Антон, физик из Сколковского института науки и технологий, на археологических раскопках не в первый раз. Это его хобби. В составе студенческих отрядов он успел покопать в Абхазии, ХМАО, Керчи, Курской и Псковской областях.
— Три недели назад друзья скинули мне сообщение, что все горит, раскоп закрывается, и надо срочно помогать. Я немножко покопался, и у меня появились сомнения, что все горит, но все же решил: это же Великий Новгород, и в любом случае, почему бы не покопать. Просто покопать — это здорово», — рассказал Антон.
Для волонтера Елены помощь археологам стала возможностью приобщиться к тому, что формирует ее идентичность. Она живет в Москве, но родилась в Великом Новгороде, и часто приезжает в родной город с семьей.
— Решила приехать [на раскоп], потому что понимаю значение находок для всего культурного слоя не только новгородского, но и всего человечества. С другой стороны, понимаю, что этим делом занимались значимые для Новгорода и всего общества люди, как [археолог] Валентин Янин, [музыковед] Владимир Поветкин, [лингвист] Андрей Зализняк. Это целый пласт городской истории. Благодаря этим людям мы смогли чувствовать и ощущать себя еще более новгородцами. Связь прошлых и нынешних поколений стала доступной благодаря этим раскопкам, — считает Елена.
Откликнувшиеся на призыв Марциса люди поехали в Новгород на свои деньги из разных регионов России. Кто-то взял с собой друзей, детей, родных. Кем-то двигало желание воплотить детскую мечту стать археологом. Кто-то сам уже историк и археолог и захотел поддержать коллег. Все переживают за судьбу берестяных грамот и других артефактов.
Стать волонтером просто. Нужно написать в чат, прийти на раскоп, подойти к любому из руководителей, которые почти всегда находятся на участке. Сказать, что хочешь копать. Тебе укажут на квадрат размером четыре квадратных метра, один из тех, на которые поделен весь раскоп. Дадут ведро и мастерок или лопату. Можно приступать к работе.
Ко второй половине сентября в чат волонтеров вступили более 600 человек. Большинство приезжает на пару дней, чаще на выходные. Работать на раскопе дольше двух дней на добровольных началах трудно. На второй-третий день работа теряет очарование новизны и превращается в рутинный физический труд. Поэтому волонтеров нужно много. По подсчетам Марциса, на каждом из восьми участков раскопа должно быть по 20 человек ежедневно. Тогда за день они будут раскапывать десять квадратов площадью два на два метра — то есть 40 квадратных метров. В сентябре на раскопе в среднем каждый день было около 10 волонтеров.
Опрошенные археологи сказали, что помощь волонтеров — это неплохо, но лучше бы на раскопки дали бригаду рабочих, готовых стабильно копать каждый день как минимум недели две. Лучше — месяц или до конца сезона. Это же пожелание озвучила археолог Елена Торопова, одна из руководителей раскопок.
«Дорогие друзья, коллеги! Мы очень ценим вашу поддержку и реальную помощь. Паника еще никому не помогала. Мы работаем, очень благодарны волонтерам, но это скорее моральная поддержка. А нам нужны руки, которые будут работать на раскопе не менее двух недель. Как показывает опыт, первая неделя является обучающей, а результат появляется только на второй», — написала она на своей странице во «ВКонтакте».
Опция работать за деньги тоже есть. Компания «ТСП» для ускорения процесса предлагает желающим перейти из разряда волонтеров в категорию вольнонаемных. Генподрядчик платит 2 тыс. руб. за полную смену в восемь часов, 1 тыс. руб. за половину дня, то есть за четыре часа. Но, судя по обсуждениям в чате волонтеров, у генподрядчика есть квота — около 70 человек в день.
2 тыс. руб. — нижняя планка оплаты труда чернорабочего на археологических раскопках. Для сравнения, за раскопки в центре Челябинска предлагают от 2,4 тыс. руб. в день, плюс 500 руб. суточных и 5 тыс. руб. компенсации дорожных расходов. За работу на палеолитической стоянке Костенки в Воронежской области можно зарабатывать 2,6 тыс. руб. в день. На городском раскопе в Красноярске ждут рабочих за 3,5 тыс. руб. в день.
На сайте Новгородского университета еще в апреле 2024 года на раскопки зазывали студентов. Но зарплату предлагали еще меньше, чем у ТСП: 1250 руб. за квадрат два на два метра. Раскапывают квадрат обычно вдвоем, но все равно нужно очень напрячься, чтобы выполнить эту норму за день. Физически крепкие и привычные к такой работе мужчины смогут обработать за смену два или даже три квадрата.
Тех, кто приходит копать, чтобы подзаработать, на Троицком раскопе немало. В основном это жители Великого Новгорода. Некоторых из рабочих перекинули на раскоп с реконструкции городского драмтеатра. С ними случаются инциденты: например, археологу-лаборанту пришлось сделать замечание группе рабочих, которые так увлеклись травлей анекдотов и байками об армейской службе, что чуть не выкинули в отвал ценный артефакт — железное кресало, элемент древнего огнива.
Промежуточный этап: к чему привела огласка ситуации на Троицком раскопе
В субботу 14 сентября Троицкий раскоп посетил губернатор Новгородской области Андрей Никитин. Визит был неформальным. «Хочу археологию ребенку показать. Дочь учится в первом классе, интересуется историей. А это история в реальности», — сказал корреспонденту губернатор.
На вопрос, когда начнется строительство историко-археологического центра, Андрей Никитин ответил, что за время его работы в Новгороде отреставрировали несколько объектов, и все работы сопровождали археологические раскопки:
— Нигде такого не было, чтобы мы что-то не доделали и не доработали до того, как начинали капитальный ремонт или строительство. В Новгороде это не принято, эти традиции уже… точно с послевоенных времен. Люди привыкли беречь наследие, поэтому здесь такого не будет. Никто в этом не заинтересован — ни музейщики, которые отвечают за раскопки, ни археологи. Даты начала строительства нет, будем смотреть по ситуации, по погоде, по тому, как будет работа организована. Я точно знаю, что пока работа не будет закончена, стройка не начнется.
Он упомянул, что правительство региона пока не планировало выделять бюджет на рабочих, потому что это задача музея-заповедника. «Я лично ничего не выделяю, но точно знаю, что если это потребуется, деньги на это найдутся», — пояснил Никитин.
На следующий день он опубликовал на своей странице во «ВКонтакте» сообщение, в котором предложил добровольцам поучаствовать в археологических работах на Троицком.
Корреспондент пробыл на раскопе с 9 по 14 сентября. Обстановка была спокойной. Неопределенность сохранялась, но археологи были готовы работать в тех условиях, что есть, и столько, сколько потребуется. Илья Воронков из МГУ оценил ситуацию как «нормальную, рабочую».
При том темпе работы, что был в сентябре, северную часть раскопа можно докопать к ноябрю. На южную нужно еще несколько месяцев. Это означает либо перенос раскопок на 2025 год, либо работу глубокой зимой, если условия для нее будут обеспечены строительной компанией.
— Они были готовы и на лето весь раскоп перекрыть, но это сложно технически. Сейчас, насколько я знаю, они [ТСП] ждут, когда мы докопаем северную половину. Они зальют там конструкции фундамента, на которые обопрут крышу над южной половиной раскопа. Там должно быть освещение и не меньше +15 градусов круглые сутки, — сказал Илья Воронков.
По его словам, 16 сентября на две недели вышла работать группа студентов из НовГУ, и людей стало достаточно.
— Критично, скажем так, «качество» рабочей силы. Многие из тех, кто работал летом, не могут осенью. Новые кадры пока еще в процессе обучения. Проблема волонтеров — в их текучке и том, что каждого нового волонтера нужно учить. Это отнимает время и внимание. Но, кроме ТСП, есть и другие организации, которые предоставляют рабочих, — добавил Илья.
Проводить раскопки зимой намного труднее, чем летом. Мешают холод и мерзлая земля. Но для археологов это типичная ситуация. При раскопках, особенно спасательных, перед началом строительства, часто приходится уходить в зиму. К тому же, по словам Ильи, на Троицком раскопе работают четыре сотрудника Новгородского музея-заповедника, крупных специалиста, которые в 2025 году поедут уже на другие раскопки. Троицкий раскоп по своей важности не единственный в Новгороде. Потенциально в разных частях города находятся еще три-четыре охранных раскопа. На одном из них археологи обнаружили более ста погребений XV–XVI веков.
Журналисты и волонтеры продолжают приезжать на Троицкий раскоп. В чате, основанном Марцисом, они делятся находками. 17 сентября волонтеры обнаружили деревянные полозья, лопаточку и рукоятку детского меча, амулет, ложечку, дно короба и навершие. А 19 сентября археологи из НовГу нашли новую берестяную грамоту — 1224-ю по счету.
Много новых берестяных грамот на Троицком раскопе найти не ожидают, но ученым важны не только они. Изучив все найденные артефакты — их форму, количество, расположение, — можно составить комплексное представление о жизни средневекового человека. Важность анализа всех исторических источников, а не только письменных, при жизни отстаивал Валентин Янин. Он был одним из тех, кто привнес в российскую историческую науку принцип комплексного источниковедения.
Марцис Гасунс все еще настроен скептично насчет темпов работы, но считает, что теперь главное — помогать. Поэтому видит свою миссию в том, чтобы направить на раскоп как можно большее количество волонтеров.
— Я не хочу воевать, но и молчать не надо. Не надо потемкинских деревень, — говорит Марцис. — Моя цель — привлечь внимание. Это сделано. Второе — не допустить незаконность. Незаконности теперь не будет, я уверен. Третье — создать сообщество неравнодушных людей. Тут начало положено.
Он хочет доказать, что добровольцы — это сила, которая способна значительно повлиять на ситуацию и с которой надо считаться.
— Я верю в то, что надо жить дружно и мирно, но сейчас промежуточный этап, — сказал Марцис Гасунс.
Другие истории:
Жизнь в золотой клетке. Соцсети о детях Путина и Кабаевой
«Брат» и «Брат 2». Культовые фильмы о герое или о психопате?
Мигранты, живущие в России, не могут записать детей в школы: "То говорят, что документы неполные, то, что мест нет"
Истории: "Моего сына заперли в сарае и он сгорел заживо. Я ищу справедливость, но по закону наказать виновных невозможно"
Узбекистанец рассказывает о депортации из России: "Сняли отпечатки пальцев, взяли слюну изо рта. На вопрос "Почему?" ответили: "Просто так"