Автор Эльмира Ибрагимова
24 глава
Не ожидая ответа на свои слова, она поцеловала сына и поторопилась уйти.
Проводив мать, Марат вернулся. Фатима лежала на диване в комнате и равнодушно смотрела включенный телевизор. Но было видно, что она далека сейчас от происходящего на телеэкране. Марат нежно обнял ее, спросил:
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – сдержанно ответила она.
– Скажи, Фантик, откуда Магомед и Рукият узнали о выкидыше, твоем недомогании? Мама говорит, что сосед пришел тебя проведывать с пакетом фруктов и сладостей. А сейчас приходила Рукият, мужа искала и, как мне показалось, тоже намекала на наши проблемы.
– Не знаю, Марат, я никому и ни о чем не говорила. Магомед пришел по другому поводу – документ просил поискать, разрешение на пристройку. Мне кажется, мы все документы им передали, но Магомед не нашел у себя это разрешение. Я обещала, что мы с тобой посмотрим в бумагах и позвоним, если найдется.
– А разве он пришел не для того, чтобы проведать тебя? Почему ты это скрываешь, мне это непонятно? – немного раздраженно сказал Марат, а про себя подумал: «Неужели Фатима боится моей ревности? Хватит нам одной Рукият».
Вспомнив о взбалмошной соседке, он добавил:
– Жена Магомеда ворвалась к нам, как ненормальная, ее трясло, казалось, она готова кого-нибудь убить. На мужа злая была, не дождалась его дома и приперлась скандалить с ним сюда. Магомед ушел, они разминулись. Еще и лопухом меня обозвала, сумасшедшая! Завтра же поговорю с ее мужем! Сколько можно списывать все ее выходки на больные нервы, маниакальную ревность? Только интересно – к кому на сей раз она приревновала мужа? К тебе, к моей матери, ко мне? Ведь все мы были дома. Нет, Магомеду надо лечить жену или сдать ее в дурдом! Пусть Рукият следит за своим языком и отвечает за свои слова.
– Не надо, Марат, не говори ничего Магомеду. Он и так страдает от языка и поступков своей жены, соседей вынужден избегать, на нее всегда кто-то жалуется. В этой женщине столько яда и злобы, что на всех хватает!
– Чего ей не хватает? Муж – состоятельный, приличный человек, не бьет ее, хотя и надо бы, не пьет, хорошо к ней относится, терпит все ее выходки, – вслух рассуждал Марат.
– Говорят, Рукият стала такой из-за бездетности и, если верить ее словам, бесплодным в их паре оказался Магомед, – ответила ему Фатима, но тут же попыталась закрыть тему. – Зачем нам их проблемы, со своими бы разобраться. Прошу, Марат, не говори ничего соседу о его жене. Магомед все про нее знает, только ничего поделать не может.
Видимо, по-своему любит ее.
– Ладно, уговорила, всех и всегда тебе жалко! Мать Тереза у меня просто, а не жена! – улыбнулся Марат, хотя ему явно было не до улыбок. Он уже давно не думал о взбалмошной Рукият, мысли его все время возвращались к ребенку, которого они потеряли. Марат и сам не понимал, почему он с таким нетерпением и радостью ждал малыша, хотя до того, как Фатима сообщила ему о беременности, он о детях всерьез и не думал. Но, кроме этой мысли о потере, что-то еще подсознательно мучило его, не давало покоя, только разобраться в этом он никак не мог. Не давали покоя вопросы: как это могло произойти и почему? Почему так странно ведут себя мать и Фатима? Что они от него скрывают? Может, поссорились, и выкидыш у расстроенной Фатимы произошел из-за этого – потому обе и молчат, как партизанки? А если нет, то что стало причиной выкидыша, если пару дней назад ничто не вызывало озабоченности врача? Врач сама как-то сказала ему: «У вашей жены обычное для беременных малокровие, и мы это поправим!».
Марат опять заговорил с Фатимой на эту тему. Ничто другое его сейчас не интересовало:
– Я чувствую, ты что-то скрываешь. Скажи, что произошло в мое отсутствие? Я уже не думаю о потерянном ребенке, будут у нас еще дети. Сейчас мне важно другое – что случилось с тобой и почему ты со мной не откровенна? И мама явно что-то скрывает, а я, как дурак, ничего не могу понять.
Марат не мог не заметить, как Фатима вздрогнула от его внезапно заданного вопроса, как отвела глаза, в которых он успел заметить страх, смятение, растерянность, отчаяние. Она закрыла лицо руками и заплакала.
– Что с тобой, в конце концов? Я хочу знать, Фатима! Имею я на это право? – спросил Марат, теряя терпение.
– Не мучай меня, Марат. Я ничего не скрываю от тебя. И ничего другого сказать тебе не могу. Поверь, я страдаю не меньше, чем ты. А причины происшедшего не знаю, спроси у матери, она не раз говорила с моим врачом, – плача, ответила Фатима, продолжая плакать. – Хотя какая теперь разница – почему такое случилось, если ничего уже не исправить…
Марат почувствовал вдруг острую щемящую жалость к любимой. И в самом деле – откуда ей знать, почему случился выкидыш? Она сама страдает и морально, и физически. Скорее всего, это недосмотр ее врача, той самой «знаменитости», которую так хвалила мать! Свои вопросы он задаст именно ей! Пусть отвечает!
На следующий день Калимат Расуловна, проводив Марата на работу, вышла за хлебом в ближайший магазинчик, расположенный между домами, и случайно встретила там Рукият. Та с ненавистью посмотрела на нее и отвернулась. Но Калимат Расуловна все же подошла к ней:
– Здравствуйте, Рукият, – спокойно обратилась она к ней. – Мне надо с вами поговорить. Я подожду вас во дворе, на лавочке.
Рукият присела рядом с Калимат на ближайшую лавочку и на всякий случай начала с обороны:
– Если вы пришли ко мне с претензиями насчет вчерашнего, говорить с вами я не стану. Лично к вам и вашему сыну у меня претензий нет, разве что жалость – змею вы пригрели на своей груди. Неужели не нашли приличную девушку для сына? Как могли согласиться на брак сына с этой девкой, бегающей по чужим мужьям?
Калимат Расуловне захотелось остановить поток этих недобрых слов. При всей своей нелюбви к Фатиме ей было неприятно сейчас слушать Рукият. Все ее оскорбления в какой-то мере касались и Марата. Но прервать истеричную соседку было не так-то легко, Рукият не давала собеседнице вставить в него ни слова.
– Я ведь не случайно оказалась вчера у вас. Не думайте, что мне просто нечего делать. Муж скрыл от меня, что отправляется к Фатиме, сказал, что идет по делам, к своему компаньону. Он забыл свою папку, и я выбежала следом, чтобы отдать ее. И вдруг увидела, что его машина не выехала, как обычно, на улицу, а свернула в соседний, то есть, в ваш, двор. А потом я увидела, как Магомед вошел в ваш подъезд, и сразу догадалась: он решил наведаться к бывшей любовнице. Звоню, спрашиваю у мужа, где он? А он долго не отвечал, а потом стал нагло врать, что пока еще с компаньоном и скоро будет. Сами посудите, будет ли мужчина тщательно скрывать от жены безобидную правду, если у него рыльце не в пушку?
– Думаю, вы ошибаетесь, Рукият, – сказала Калимат Расуловна, а про себя отметила: эта женщина и в самом деле маньячка, сошедшая с ума от ревности. – Ваш муж приходил к Фатиме за документом и, кажется, просил ее о какой-то подписи. Он очень недолго был у нас.
– Ой, документ ему надо было подписать! Рассмешили! – наигранно засмеялась Рукият. – И вы поверили в эти сказки? Мой Магомед эту версию уже на ходу придумал, для вас и вашего сына, потом и меня пытался в этом убедить. А как бы иначе он объяснил свой визит к Фатиме? Теперь я просто уверена, что и после переезда эта тварь продолжала встречаться с моим мужем. Я знала, что у него есть женщина на стороне, были признаки, только вот никак не думала, что он опять с вашей невесткой связался! Понятно еще, когда они встречались в отсутствие вашего сына. Но теперь чего ей не хватает?
– Успокойтесь, Рукият, повторяю: вы ошибаетесь. В последнее время я почти ежедневно бываю у них, но ни разу не видела у нас вашего мужа. Он никогда не приходил и не звонил Фатиме. Она живет с моим сыном, и ей, по-моему, никто другой и не нужен. К тому же, Фатима сейчас не здорова – на днях у нее случился выкидыш, бедняжка потеряла ребенка. Как видите, ей совсем не до встреч с вашим мужем!
Последние слова вызвали такую бурную реакцию Рукият, что Калимат Расуловна испугалась, глядя на ее искаженное изумлением и одновременно злобой лицо.
– Что?! Вы сказали, она потеряла ребенка?! Вот и разгадка этой загадки. Теперь все понятно, все встало на свои места. Значит, это и был его ребенок, тот самый, о котором он мне случайно проговорился, – в бешенстве кричала Рукият, совсем не контролируя себя. Прохожие стали оборачиваться на ее громкие возгласы.
– Да что с вами, Рукият! Я совсем ничего не понимаю. Какое отношение имеет ваш муж к ребенку Фатимы и моего сына? Все, что вы говорите, похоже на бред!
– Это вы думаете, что ребенок был от вашего Марата. Я не столь наивна и теперь точно знаю – Фатима избавилась от ребенка Магомеда! Я объясню: некоторое время назад мы с мужем поссорились и два месяца жили раздельно. Он ушел из дому и жил на нашей даче. Друзья помирили нас, и мы опять стали выяснять отношения. В разговоре я упрекнула: мол, живу с ним, бездетным, а он не оценил такую жертву с моей стороны. А Магомед мне вдруг признался, что долгое время и сам так о себе думал, но недавно одна женщина забеременела от него! Сказал, что встречался с ней, когда мы жили порознь. Сказал это вроде для того, что мне надо еще раз обследоваться и, возможно, подлечиться. Мы опять поссорились с ним, теперь уже на этой почве. Но муж просил меня забыть обо всем, обещал, что этот ребенок не родится. Что ему нужен ребенок только от меня и ни от кого больше! Что та женщина и сама не планирует оставлять его ребенка! Обещал, что у нас все будет хорошо! Разговор этот состоялся у нас всего лишь неделю назад. И вот, оказывается, как все обстоит на самом деле! Опять эта Фатима, опять связь с ней! Я так и знала, что легко от нее не избавлюсь. Радовалась, когда они переехали, а то, что ни день, то слышала восторги мужа: какая у нас соседка хорошая, благородная, порядочная!
Рукият заплакала от злости. Калимат Расуловна внимательно слушала. На какое-то время сомнения закрались и в ее сердце: кто знает, как все было на самом деле? Может, у этой Рукият есть основания ревновать Фатиму? Иначе почему она никак не успокоится?
– Почему вы так уверенно обвиняете Фатиму? Какие у вас доказательства, Рукият? Беременность любовницы вашего мужа – еще не факт измены его с Фатимой, а всего лишь возможное совпадение. Почему ревнуете мужа именно к Фатиме?
– У вашей невестки и моего мужа отношения были, это точно. В тот вечер он оставил у нее в квартире свою куртку, а мне сказал, что забыл ее в машине. Одна из соседок с нижнего этажа видела, как эти любовнички приехали откуда-то с небольшим интервалом по времени. Соседка говорила, что Фатима была вся растрепанная и курткой прикрывала разорванное на груди платье. Были и другие факты, о которых я узнала поздно: их видели за городом, в безлюдном месте вдвоем – все это точно подсказывало мне: между ними есть связь. Слишком уж опекал Фатиму мой муж, легко дал ей большую сумму денег без всяких расписок, а потом еще поехал куда-то разбираться с ее обидчиками. Отбив ее у них, накрыл своей курткой и привез домой. Но ничего мне не рассказал, скрывал до последнего, пока я сама все не раскрыла. Муж все отрицал, держался насмерть: ничего, говорит, у меня с соседкой не было! Я просто помог ей и ее мужу, да и то ради покупки у них квартиры! А Фатима, мол, чистая, хорошая, порядочная! Но у меня сильная интуиция, она никогда меня не подводила. Вот и теперь – я опять, в который уже раз, правильно вышла на их след. У меня нет сомнений, ваша Фатима была беременна именно от моего мужа! Потому и избавилась от ребенка. А он, значит, ходит к ней, сочувствует, соболезнует!
– Успокойтесь, Рукият, уверяю вас, это простое совпадение!
– Ну, уж нет! На этот раз им не удастся сделать из меня дуру! Я открою глаза вашему слепому сыну, пусть он знает, с кем живет. А Магомеда я просто уничтожу, я его разорю, оставлю без штанов – квартира, деньги, дача, машина, – все оформлено на меня. Пусть теперь катится на все четыре стороны! Кому он будет нужен нищий!
Рукият, прокричав все это на одном дыхании, повернулась и, не попрощавшись, пошла прочь.
Калимат Расуловна не сказала Марату о разговоре с Рукият, решив, что не стоит ей в это вмешиваться. Рукият все сделает сама. Конечно, Марат в этот бред не поверит, но если слова Рукият хотя бы посеют в его душе сомнение – это будет неплохо. Для нее же, матери, важно, чтобы Марат не знал о ее причастности к аборту Фатимы. И Тамилу Саидовну нельзя подводить, та сделала все, как ее просили. Надо будет с врачихой этой отдельно поговорить, пусть не выдает ни себя, ни ее, и в крайнем случае валит все на Фатиму. Пусть скажет, что она сама пришла и умоляла об аборте. Пусть за все ответит Фатима, она давно это заслужила – не надо ей было входить в жизнь ее сына.
Фатима чувствовала себя лучше, но настроение у нее по-прежнему было подавленным. Калимат Расуловна весь день пробыла у них, но разговора с будущей невесткой не получилось. Не удалось ей даже покормить Фатиму, та весь день отрешенно лежала на диване и пила только воду.
Вечером, дождавшись Марата с работы, Калимат Расуловна сказала ему:
– Фатима весь день ничего не ела. Не знаю, почему она объявила голодовку. Иногда мне кажется, что она просто не хочет видеть меня в вашем доме. Но ведь я прихожу, чтобы помочь. Станет ей полегче, не буду к вам ходить – зачем мне это? У меня своих дел достаточно.
Калимат Расуловна говорила таким обиженным и грустным тоном, что Марат пожалел ее:
– Не выдумывай, мама. Ты всегда была очень мнительной. Фатима хорошо относится к тебе, просто у нее сейчас депрессия. А ты нужна нам теперь, как никогда. Кто будет помогать готовиться к свадьбе, когда Фатима поправится? На днях я отвезу вас обеих смотреть квартиру, которую мы с Исмаилом почти купили – дело за оформлением. На покупку ее не хватает немного денег, но Исмаил обещал выдать мне небольшой кредит. Так что все будет, как надо, только дел впереди очень много. Жаль, что с Фатимой это случилось, но я уже почти успокоился. Теперь можно подготовиться к свадьбе основательно, нет той спешки, что была. Но я все равно хочу, чтобы мы поскорее расписались. Вот только чуточку настроение и состояние у Фатимки к лучшему изменится, сразу сыграем свадьбу. Я знаю, Фатиме очень хочется, чтобы была красивая свадьба, и я хочу подарить ей этот праздник, ничего хорошего в своей жизни она не видела. А потом нам надо будет еще мебель подобрать для квартиры, технику, все необходимое. Поможешь нам, мама? Нам с Фатимой нужен будет твой совет.
Марат не замечал, как у матери на глазах портится настроение, хотя Калимат Расуловна изо всех сил старалась не показать этого сыну. Внутри же у нее все клокотало: «Еще чего, свадьбу для этой безродной решил грандиозную закатить! Она, видите ли, хочет, чтобы все было красиво, как у людей! Хотеть не вредно! Не надо было раньше времени в постель к парню прыгать! Теперь эта приблудная в белом платье и фате хочет перед всеми красоваться, как добропорядочная девушка! Ну уж нет! Не для того я столько времени терпела ее, чтобы допустить эту свадьбу! Только через мой труп!».
– Ты чего, мамуля? Что с тобой? – Марат наконец заметил изменившееся выражение лица матери.
– Знаю, ты опять обидишься на мои слова, сын. Но мне ведь тоже хотелось, чтобы у тебя было все, как у людей.
Чтобы взял девушку из приличной семьи, чтобы она невинная была, добропорядочная, воспитанная. Чтобы родители у нее были солидные и из нашего круга. Эх, сынок… Как же ты себя обокрал, стольких благ лишил. Не пришлось бы тебе самому мебель покупать, еще что-то в дом – это задача родителей невесты. Но у тебя все получилось не так, как у людей. Вот и грущу, разве это не понятно – ты у меня один.
– Ладно, мама! Давно пора успокоиться. Вопрос решен – зачем теперь его обсуждать. Для меня Фатима – самая добропорядочная и самая лучшая. Если бы не она, где бы я сейчас был – ты и сама знаешь! Она любит меня, и я ее тоже люблю! Тебе бы радоваться за нас, мама, а ты все время нас оплакиваешь.
– Может ты и прав, сын, – примирительно сказала Калимат Расуловна, не желая вконец разозлить Марата. – Но ты спросил, и я тебе честно ответила. Понять меня можно – я твоя мать!
Калимат Расуловна не дала Марату довезти себя до дому, сказала, что нужно зайти к подруге. А сама направилась в женскую консультацию к Тамиле Саидовне. Сегодня та принимала после обеда, и сейчас, в конце дня, они смогут спокойно обо всем поговорить. Видя настроение Марата, Калимат Расуловна понимала: его разговор с врачом Фатимы неизбежен. И все теперь будет зависеть от того, что и как Тамила Саидовна скажет Марату. Ни в коем случае нельзя выставить Фатиму в роли жертвы, все должно быть наоборот. Она, Калимат, не может не использовать такой шанс против ненавистной ей невесты сына. Кажется, наступает самый ответственный момент их противостояния, и все будет зависеть от его исхода. Если все будет так, как задумала Калимат Расуловна, Марат должен бросить Фатиму. Если же ее план провалится и Марат узнает правду, то ей не придется больше играть роль доброй свекрови: Марат никогда не простит мать, узнав правду о ребенке.
Разговор с Тамилой Саидовной получился трудный. Она не на шутку испугалась и даже расплакалась, когда Калимат Расуловна рассказала ей о намерении сына выяснить все о злосчастном выкидыше.
– Боже мой! Что я буду делать, если Фатима обо всем ему расскажет? Это же скандал, я так не хотела за это браться, – причитала расстроенная Тамила Саидовна, предвидя большие неприятности. – Ни за какие деньги я бы не стала в это вмешиваться, но вы подключили таких авторитетных людей! Я не смогла им отказать, очень им обязана! Но только потом из разговора с ними я поняла: они и не знали, на какое преступление вы меня толкаете и в какое болото втянули!
В кабинет Тамилы Саидовны без конца заглядывали заждавшиеся своей очереди беременные, но она была не состоянии принимать их сейчас и закрыла дверь изнутри.
Калимат Расуловна изо всех сил пыталась успокоить расстроенную женщину:
– Если бы я хотела неприятностей для вас, я бы не сидела сейчас напротив, не говорила бы с вами об этом. Поймите, я в этой истории, если все раскроется, пострадаю не меньше вас, а гораздо больше. Марат – мой единственный сын, и он никогда не простит мне такого поступка. И потому наше единственное спасение – держаться и говорить одно и то же, без расхождений. Я все обдумала. Вы свалите все на Фатиму, я подробно объясню вам, что вы будете говорить Марату. А я вас потом обязательно поддержу, скажу сыну, что все так и было. У меня просто нет другого выхода.
Тамила Саидовна смотрела на собеседницу с ужасом и презрением, а Калимат Расуловна продолжала:
– Не будем теперь запоздало решать, кто больше виноват, кто меньше. Не будем думать, морально ли мы поступили или аморально – поздно теперь об этом рассуждать. Причин для страха у вас быть не должно, я как порядочный человек пришла вас подготовить к возможному разговору с моим сыном. Разве было бы лучше, если бы Марат застал вас врасплох? От вас нужно одно – успокоиться и твердо стоять на своем.
Калимат Расуловна изо всех сил старалась держаться, но и сама очень переживала. Жаль, что не все зависит только от нее. И где гарантии, что эта трусливая врачиха не выдаст себя и ее?
…Тамила Саидовна испуганно смотрела на Марата, вошедшего в ее кабинет без стука. Она проклинала себя за то, что ввязалась в эту аферу. Поначалу ей даже не верилось, что ее коллеги, известные не только своим высоким профессионализмом и успехами в науке, но и многими лучшими человеческими достоинствами, могут просить ее о столь странном деле. Но звонивший ей профессор недвусмысленно сказал: «К вам подойдет моя близкая родственница, у нее непростой случай с невесткой и сыном. Постарайтесь помочь ей, насколько это возможно. А я не забуду вам этой услуги, буду вашим должником».
Тамила Саидовна, несмотря на большое внутреннее сопротивление, выполнила эту просьбу, о чем очень пожалела. Если Марат каким-то образом докопается до истины, случится громкий скандал. И тогда она, совершившая служебное преступление, потеряет многое и как врач, и как человек. Растерянность и смятение отразились на лице Тамилы Саидовны. Но она изо всех сил постаралась взять себя в руки и внутренне подготовилась к трудному разговору.
Марат, отметив, как при его виде врач изменилась в лице, еще раз сделал вывод – виновата во всем только она: недосмотрела, не приняла вовремя мер, иначе не реагировала бы сейчас на его приход так панически: страх в глазах врача невозможно было не заметить.
Тамила Саидовна была не одна в своем кабинете, за сдвоенным столом напротив нее сидела молоденькая медсестра и старательно вклеивала результаты анализов в нужные папки. Она с удивлением посмотрела на вошедшего в кабинет мужчину и потом возмущенно обратилась к Марату:
– Что вы себе позволяете, молодой человек? Почему врываетесь в кабинет врача без стука? Здесь, между прочим, не пивная, а женская консультация! Даже беременные женщины приходят к врачу на прием, оставляя мужей за дверьми. Что вам здесь нужно?
Марат ответил, пристально глядя в глаза Тамиле Саидовне:
– Мужья ваших беременных остаются за дверьми, потому что абсолютно вам доверяют. И это, я думаю, их самая большая ошибка.
– Ну, знаете! – опять возмутилась медсестра, удивляясь терпению своего врача – в другое время Тамила Саидовна обязательно поставила бы на место любого, случись такая ситуация. Но сейчас она попросила медсестру:
– Оленька, это, я так поняла, муж одной нашей беременной. Она на днях потеряла ребенка, и его настроение понять можно. Мне надо поговорить с ним, оставьте нас, пожалуйста, наедине.
Оля встала и, собирая бумаги со стола, недовольно проворчала:
– Стараешься тут для них, из кожи вон лезешь, по участку бегаешь, как дворняжка, чтобы женщины болячки не запускали, хотя бы анализы вовремя сдавали. А они и их мужья вспоминают о нас, когда жареный петух кое-куда клюнет. Как же, во всем и всегда виноваты медики!
Когда она наконец вышла, Марат насмешливо спросил врача:
– А с чего вы решили эту девушку отослать? Мне, например, она не мешала. Или вы что-то хотите мне сказать?
Изо всех сил стараясь унять дрожь во всем теле, Тамила Саидовна холодно и немного язвительно сказала:
– Я вас не вызывала, уважаемый. Вы пришли ко мне сами – значит, это у вас есть, что мне сказать. Ну а если вам нужна публика, я могу не только вернуть в кабинет Ольгу, но и пригласить сюда весь медперсонал консультации. Только у меня мало времени – скоро начинается прием, в коридоре полно беременных и больных женщин – все они ждут консультации и не виноваты в том, что у вас случилась неприятность с первенцем. Я очень сожалею, но такое иногда случается.
– Они не виноваты, а вот вы, я думаю, очень даже виноваты в случившемся. Должен кто-то нести ответственность за такие случаи. В нашем случае – за вашу врачебную ошибку.
– Мою ошибку? О чем вы говорите? В данном случае от меня мало что зависело.
– Почему? Перед моим отъездом Фатима была у вас, и вы сказали тогда ей и моей матери, что все в норме и ее состояние не вызывает у вас опасений. Сказали, что ей не нужны дополнительные консультации других врачей, а я могу спокойно ехать в командировку. Сказали, что единственная проблема Фатимы – низкий гемоглобин, и с этим вы обязательно справитесь. Разве все было не так? – с трудом сдерживаясь, выговаривал Марат.
– Все было именно так, Марат, но на тот момент. А я не могу и не хочу брать на себя ответственность за чужие ошибки и поступки. Претензии вы должны предъявлять не мне, а вашей жене, которой ребенок вдруг оказался не нужен.
– Что за глупости вы сейчас говорите? Фатима не просто хотела ребенка, она мечтала о нем. И сейчас морально убита тем, что потеряла его. Не стоит сваливать свою вину на других, тем более на Фатиму – она очень страдает.
Продолжение следует...