– Ну что, начнём разбирать вещи? – Димка обнял меня сзади, положив подбородок мне на плечо.
– Даже не верится, что бабушки больше нет, – вздохнула я. – И что теперь эта квартира – наша.
– Она хотела, чтобы здесь жили мы, Вера. Чтобы здесь росли наши дети.
Я кивнула, смахивая непрошеную слезу. Пора было браться за работу.
Старая квартира пахла пылью и чем-то неуловимо родным – может быть, бабушкиными духами или травяным чаем, который она всегда заваривала по утрам. Я стояла посреди гостиной, осматривая знакомые с детства обои и массивную мебель красного дерева.
– Господи, сколько же здесь всего! – простонал Дима, вытаскивая очередную стопку пожелтевших журналов из серванта. – Твоя бабушка что, никогда ничего не выбрасывала?
– Она говорила, что каждая вещь хранит историю, – улыбнулась я, перебирая старые фотографии.
Внезапно из стопки выпал конверт. Старый, пожелтевший от времени, с выцветшими чернилами.
– Что это? – Дима подошёл ближе.
Я осторожно достала письмо:
"Дорогая Нина! Умоляю тебя, сохрани эту тайну. Если правда выплывет наружу – всё рухнет. Я не смогу жить с этим позором. Сделай это ради меня, ради нашей семьи. Навсегда твоя, М."
– М? – нахмурился Дима. – Кто это?
Я покачала головой: – Не знаю. Может, какая-то подруга бабушки?
Но что-то подсказывало мне – всё не так просто.
Следующая находка ждала нас в старом секретере. Ещё одно письмо, датированное 1975 годом:
"Нина, я больше не могу молчать. Эти деньги жгут мне руки. Каждый раз, когда вижу его семью, хочется кричать. Может, стоит признаться? Прошло столько лет..."
– Вера, – тихо сказал Дима, – похоже, твоя бабушка была замешана в чём-то серьёзном.
Я сидела на полу, окружённая письмами и фотографиями. В голове крутились обрывки воспоминаний: бабушкина грусть в определённые дни года, её нежелание говорить о прошлом, странные телефонные разговоры шёпотом...
– Смотри! – Дима вытащил из-за секретера старую газетную вырезку. – "Загадочное исчезновение директора банка потрясло город. Михаил Соколов пропал без вести вместе с крупной суммой денег..."
У меня перехватило дыхание: – Соколов... Бабушка никогда не говорила о нём, но я помню фотографию – она и какой-то мужчина на отдыхе...
Мы искали всю ночь. Каждый ящик, каждая папка могли хранить ключ к разгадке. И мы его нашли – на дне старого чемодана, спрятанного на антресолях.
Дневник. Бабушкин дневник 1975 года.
"20 августа. Мария призналась мне во всём. Михаил планировал сбежать с деньгами вкладчиков, но она узнала об этом. Во время ссоры он упал, ударился головой... Она запаниковала. Позвонила мне. Что я могла сделать? Она же моя сестра..."
– Сестра? – я посмотрела на Диму. – Бабушка никогда не говорила, что у неё была сестра!
"Мы спрятали тело в заброшенном доме за городом. Деньги Мария вернула в банк тайно, через подставных лиц. Никто ничего не заподозрил – решили, что Михаил сбежал. Но эта тайна... она разъедает душу."
Я закрыла дневник дрожащими руками: – Что нам теперь делать?
Дима молчал, глядя в окно: – А что мы можем сделать? Прошло почти пятьдесят лет. Твоя бабушка и её сестра, вероятно, были единственными, кто знал правду.
– Но там же где-то тело! И семья этого человека никогда не узнала, что с ним случилось!
– Подумай, Вера, – Дима повернулся ко мне. – Если мы расскажем правду, что будет? Репутация твоей семьи будет уничтожена. Твоя мама... ты представляешь, каково ей будет узнать, что её мать скрывала убийство?
Я обхватила голову руками: – А как жить с этим знанием? Просто притвориться, что мы ничего не нашли?
– Может быть, именно этого и хотела твоя бабушка? – тихо сказал Дима. – Поэтому и оставила квартиру тебе – знала, что ты найдёшь правду, но будешь достаточно мудрой, чтобы понять её выбор.
Прошла неделя. Мы разобрали почти все вещи. Письма, дневник и газетные вырезки лежали в отдельной коробке – я так и не решила, что с ними делать.
– О чём думаешь? – спросил Дима, когда мы сидели вечером на кухне.
– О бабушке. О том, как она жила все эти годы с этой тайной. Защищая сестру, семью... – я помолчала. – Знаешь, я начинаю понимать её выбор.
Дима взял меня за руку: – И что мы будем делать?
Я посмотрела на коробку с уликами: – Может быть, некоторые тайны должны оставаться тайнами? Ради живых, ради их спокойствия и будущего?
– Ты уверена?
– Нет, – честно ответила я. – Но я уверена в другом – бабушка любила нас и делала то, что считала правильным. Теперь наша очередь принять это решение.
Той ночью мы сожгли все письма и дневник. Я смотрела, как пламя пожирает страницы, унося с собой тяжесть прошлого.
Спустя месяц квартира преобразилась. Мы поклеили новые обои, поменяли мебель, но кое-что оставили нетронутым – бабушкино кресло-качалку и старые фотографии на стенах.
– Знаешь, – сказал как-то Дима, – я думаю, мы поступили правильно.
Я погладила свой едва заметный живот: – Да. Пусть наш ребёнок растёт в доме, где хранятся только светлые воспоминания.
Теперь я понимала бабушку лучше, чем когда-либо. Иногда любовь к семье требует сложных решений. И иногда молчание – это не трусость, а мудрость и жертва ради тех, кого любишь.
А старый секретер мы оставили. Пусть хранит свои тайны – теперь уже наши тайны. В конце концов, у каждой семьи есть свои скелеты в шкафу. Главное – помнить, что иногда важнее не правда, а любовь, которая заставляет нас хранить секреты ради близких.