*НАЧАЛО ЗДЕСЬ.
Глава 15.
С того дня переменился Савелий, уже мало кто его осмеливался Пышонькой звать, только по-за глаза и шёпотом. Про всякие развлечения, наподобие приёма у меховщика Воскресенского, Савелий и думать позабыл, как и про Лизоньку Михайлину. Вспомнил о ней, только когда случайно на ярмарке встретил, та шла с папенькой и кокетливо похлопывала ресницами, глядя на Савелия.
- А что же вы, Савелий Елизарович, вовсе о нас позабыли, и не заглядываете? – спросил с улыбкой Лизонькин отец Гаврила Терентьевич, - Всё в делах праведных? Как же, как же, слыхал! Говорят, снарядили вы Степана Парамонова куда-то? Что ж, в добрый путь! А как батюшка ваш поживает? Здоров ли, не собирается к нам сюда наведаться?
Савелий дюже удивился этакому разговору, раньше с ним так не разговаривали, серьёзно и уважительно. Заулыбался, приятно всё же! На Лизоньку глянул… а глаза у неё какие-то… рыбьи! И как он раньше этого не замечал? Ведь она казалась ему красивой когда-то… совсем недавно!
Отвернувшись от девичьего кокетливого взгляда, Савелий подумал, что совсем скоро у него будет хоть дюжина таких вот, даже покрасивше! Потому что серебряные копи уже ищут, и Степан Парамонов согласился помочь, и если всё подтвердится – будет у Савелия артель! Не обманула его Акчиён, правду сказала, что будет у него теперь помощница, так всё и сталось. Доставал Савелий свою куколку, перед тем, как почивать ложиться, шептал что-то, а после запирал в сундук, ключ от которого всегда висел на верёвочке, у него на груди. А наутро знал, что и как ему делать, хоть и приходилось иногда смирять свой характер и уговаривать простого старателя, но Савелий терпел.
- Батюшка нездоров, - ответил Савелий Михайлину, - Вот санный путь станет, поеду к нему сам, ежели дела дозволят отлучиться.
- Поклон от меня ему передай, - сказал Гаврила Терентьевич, он явно хотел спросить что-то ещё, но промолчал, видать не для ярмарки этот разговор был, Лизонька обиженно глянула на Савелия и отвернулась, покраснев.
Савелий поклонился, и отправился дальше – он хотел поглядеть, что привезли на ярмарку городского, может и купить чего. А навезли всякого, шумела ярмарка, гомонила, где-то заливалась весёлая гармонь.
- Савелий Елизарыч, - раздался рядом с Савелием тихий скрипучий голос, и кто-то подёргал его за рукав, - Здоров будь, Савелий Елизарыч…
Савелий поглядел вниз, рядом с ним, едва доставая ему до плеча, хотя он и сам росту был невысокого, стояла опираясь на палку старая повитуха Прасковья Васильева. Старое, сморщенное как прошлогодняя картофелина лицо чуть скривилось от боли или немощи, слезящиеся мутные глаза просительно смотрели на Савелия. Он невольно отодвинулся в сторону, отдёрнув рукав, какой-то непонятный страх нахлынул так, что захолодело не только тело, но и душа.
- Чего надобно? – сказал он глухо, озираясь по сторонам, не видит ли кто такого позору, что он с Прасковьей говорит…
- Потолковать мне с тобой надобно тишком, Савелий Елизарыч, - задыхаясь, пробормотала старуха и закашлялась, - Виш как, еле уж хожу… Хотела до тебя дойти, да на старых то ногах тяжко так далеко… вот и хорошо, что на ярмарке тебя встретила!
- Тебе чего от меня надо? – Савелий сурово нахмурил брови, а сам испуганно думал, ведь не могла же эта ведьма узнать про куколку, что дала Акчиён…он сам про то ни единой душе не говорил.
- Слыхала я, ты к чудийке ездил? – старуха ощерила чёрный рот, - Ну, как, помогла тебе старая знахарка?
- Почему же старая? – удивился Савелий так, что даже позабыл своё недовольство обществом повитухи, - Она не старая вовсе…
- А, ну ладно, - хрипл рассмеялась старуха, - А что… всё ли приняла, что вы ей привезли?
- Не знаю, конюх этим обзаботился! Недосуг мне тут с тобой говорить делов полно!
- Постой! – старуха снова вцепилась в рукав Савелия своими крючковатыми пальцами, - Скажи, Савелий… что тебе дала Акчиён?
- Ничего она мне не дала! Отойди! – громко сказал Савелий и чуть даже замахнулся на старуху тростью.
Та отшатнулась, подняв руку и едва не повалившись с ног. Люди, проходившие мимо, повернули лица к ним и стали с любопытством смотреть, поэтому Савелий поспешил поскорее скрыться в ближайшем переулке!
Вот карга старая, и откуда только прознала! Савелий спешно шагал по улице, хотелось поскорее оказаться дома, прикрыть ставни и отпереть сундук… в последнее время ему всё чаще хотелось сделать это! Нет, не чтобы спросить совета… ему хотелось снова развернуть серое сукно и полюбоваться на другую куколку, нарядную, с личиком и в короне! Сейчас он порадовался, что не отдал её старой повитухе, к чему ей такая красота? Она и так уж едва дышит!
- Савушка, что на ярмарке купил? – встретила его Евдокия, - На улице-то сегодня холодно как, я Анфисе велела взвар сготовить. Сейчас велю подать!
- Обожди, недосуг мне! – прорычал Савелий, кинул на стул шапку и чуть не бегом отправился в кабинет, на ходу доставая ключ.
Евдокия изумлённо глядела ему вслед… что же происходит с её Савушкой? Исхудал, ест торопливо, порой и не замечает, что дают… Уж не влюбился ли! Оно, может, и хорошо, но как Евдокии станет жить при новой-то хозяйке?
А меж тем дела у Савелия шли всё лучше. К Покрову вернулся в Петровку Степан Парамонов, и, судя по всему, вести привёз хорошие, вместе с большой сумой, набитой крупными серебряными самородками. С ним к Савелию пришли ещё трое мужиков, крепких, бородатых и пахнущих костром, они все долго сидели в кабинете за запертой дверью и о чём-то беседовали, раскинув карту и какие-то ещё бумаги на столе.
После он ездил на неделю в уезд, по делам, потом в Петровку приехали справные молодцы, пару дней обретались во дворе Пышнеевых, а после отбыли с возами, куда – про это неведомо, люди разное судачили. Болтали всякое, слухами про серебро, которое старать не надо – руками бери, и про золото в залежи, полнилась округа и в Петровку потянулись желающие поработать в новой артели.
Хорошо пошли дела у Савелия! Присланный отцом доверенный, Осип Фомич, отбыл довольный, с письмом и подарками, напоследок он имел с Савелием долгий разговор, и похвалил, и наставления на будущее дал.
И только Евдокия всё никак не могла избавиться от беспокойства. Хорошо-то хорошо шли дела у её Савушки, да только всё больше он худел, глаза покраснели и провалились, а на все нянькины вопросы Савелий только отмахивался, а потом и вовсе сердиться начал!
- Савушка, да нешто так можно? Дела, дела, отдыху-то себе дай! Извёлся весь!
Никто не ведал, что спать он стал худо вовсе не потому, что дела покоя не давали. Как раз тут ему всё ему было понятно, и задавая вопрос куколке, утром он знал, что и как нужно сделать. Спокойно спать до самого утра ему не давало иное…
- Дуся, я чего слыхала-то, - оглядываясь вокруг нет ли кого рядом, шептала Евдокии вернувшаяся с базара Анфиса, - Старая повитуха-то слегла, помирает, да помереть никак не может! Присмотреть и некому, вот, соседка когда заглянет, да батюшка наш местный отрядил кого-то из старух с богадельни… И чего они говорят – страху натерпелися, никто уж не соглашается ночью с болящей оставаться – дюже страшно! Диким голосом воет Прасковья, да на разные голоса! А чего сулит людям-то, чего приговаривает! Не приведи, Господь! И говорят, бродит она по ночам, ведьма старая, видать, младенцы, ею погубленные её мучают, покоя не дают! А ведьмина душа отлететь не может! Батюшка отпевать её отказался…
Анфиса закрестилась истово глядя на тусклую лампадку под образа́ми, Евдокия тоже перекрестилась, но Анфисе не поверила – мало ли, что там бабы на базаре болтают со скуки! Теперь им и заботы мало, вот и придумывают!
И только Савелий знал правду. Вот и в эту ночь, когда такие слухи принесла с базара любопытная кухарка, он сидел у окна, глядя измученным взором во тьму старого сада, куда выходило окно его спальни. Знал он, что как только минует полночь, придёт сюда старая карга повитуха и начнёт блажить жалостным голосом, просить Савелия отдать ей куколку, отпустить душу грешную на последний суд!
- Савелиииий, - завывала старуха, повиснув чуть не в аршине над мёрзлой землёй, - Отдааай… отдай, прошу...
Выла и стенала старая повитуха ровно до первых петухов, после неведомым образом растворялась в сумрачном тумане, тогда только Савелий и засыпал. Силы терпеть такое у него заканчивались, и если Евдокия не приняла на ум слова кухарки, то Савелий их услыхал и задумался… а ведь у него есть у кого совета-то спросить!
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.