Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в кровавые тона. Над деревней сгущались тени, а вместе с ними - и тайны, ждущие своего часа...
***
Василиса не могла избавиться от мысли о заброшенной церкви. Чем больше она думала об этом, тем сильнее становилось её убеждение: разгадка всех бед кроется именно там, за этими почерневшими стенами и заколоченными окнами.
Ночь выдалась беспокойной. Ведьма ворочалась на жёсткой лежанке, прислушиваясь к каждому шороху. Казалось, сама тьма шептала ей, призывая раскрыть тайну проклятой церкви.
На рассвете Василиса приняла решение. Она тихонько выскользнула из дома старосты и направилась к церкви. Сердце её колотилось как бешеное - от страха и возбуждения одновременно. Каждый шаг давался с трудом, словно невидимая сила пыталась удержать её.
Подойдя к церковной ограде, Василиса оглянулась. Пришибленный мужичок уже был тут как тут, настороженно наблюдая за ней.
"Нельзя, нельзя!", - снова запричитал он, размахивая руками. На лице у него была гримаса ужаса...
Но в этот момент, словно по волшебству, появился староста Кузьма Лукич.
"Эй, Митрич!", - окликнул он мужичка. "Поди-ка сюда, дело есть!"
Пока староста отвлекал блаженного, Василиса, шепча слова благодарности, проскользнула за ограду. Сердце её билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Страх сковывал движения, но любопытство и жажда разгадки гнали вперёд.
Подойдя к массивным дверям церкви, Василиса на мгновение замерла. Она чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом, а по спине пробегает холодок. Что-то неестественное, чужеродное таилось за этими дверями.
Глубоко вздохнув и собрав всю свою волю в кулак, ведьма потянула на себя тяжелую дверную ручку.
В тот же миг окрестности огласил душераздирающий вой. Он был настолько пронзительным и неестественным, что Василиса невольно отпрянула, зажав уши руками. Казалось, сам воздух вибрировал от этого звука, пронизывающего до костей.
Жители деревни, услышав этот вой, в панике бросились по домам. Отовсюду слышался топот ног, крики ужаса, звон задвигаемых засовов. Люди баррикадировали двери и окна, пытаясь укрыться от невидимой угрозы.
Василиса, превозмогая страх, снова взялась за ручку двери. Вой усилился, но она не отступала. С трудом, сантиметр за сантиметром, ей удалось приоткрыть дверь.
И тут её осенило. Этот вой... Он был не просто звуком. Это был призыв, сигнал тревоги, разносящийся на многие километры вокруг. Вот почему в лесах пропала дичь, а животные покинули окрестности. Все живое бежало от этого воя, предчувствуя неладное.
"Да что же ты такое?", - прошептала Василиса, вглядываясь в темноту за приоткрытой дверью.
Вой постепенно стих, сменившись зловещей тишиной. Ведьма сделала глубокий вдох и шагнула внутрь церкви, готовая встретиться лицом к лицу с тем, что таилось в её недрах.
Дверь захлопнулась с глухим стуком, отрезая путь к отступлению. Василиса оказалась в полной темноте, наедине с древним злом, притаившимся в святом месте.
Сердце ведьмы колотилось как безумное. Глаза постепенно привыкали к темноте, и она начала различать смутные очертания внутреннего убранства церкви. Покосившиеся лавки, разбитые окна, перевернутые подсвечники - всё говорило о том, что здесь произошло что-то ужасное.
И тут Василиса почувствовала его присутствие. Древнее, злобное, жаждущее крови. Ведьма напряглась. Жнец жизней. Она поняла это по запаху. Вернее вони, исходящей от дыхания чудовища... Лихорадочно она начала вспоминать всё, чему её когда-либо учили об этом зле...
В её мозгу, словно вспышки молнии, начали появляться образы: сложные пентаграммы, защитные символы, замысловатые узоры заклинаний. Василиса мысленно повторяла слова на латыни, боясь забыть хоть слог, хоть одно движение.
"Exorcizamus te, omnis immundus spiritus...", - шептала она, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
Ведьма даже слегка испугалась. Она понимала, что малейшая ошибка, любая неточность в произношении или начертании символов может стоить ей жизни. А может, и чего-то похуже, чем просто жизнь.
А ещё, чем дольше Василиса находилась в церкви, тем сильнее ощущала, как её силы утекают. Казалось, само это место высасывает из неё энергию, словно гигантская пиявка.
И тут ведьму осенило страшное осознание: она не готова к этой битве. Не сегодня. Её знаний, её сил, её подготовки недостаточно, чтобы противостоять тому злу, что притаилось здесь.
Василиса почувствовала, как к горлу подкатывает комок отчаяния. Она понимала, что вряд ли сможет спасти деревню прямо сейчас. Это существо, Жнец жизней, был слишком силен, слишком древен. Он питался не только добычей, но и страхом и отчаянием жителей деревни долгие годы, набирая мощь.
"Что же мне делать?", - в панике думала Василиса.
Она знала, что и не может просто уйти и оставить деревню на растерзание этому чудовищу. Но и вступать в бой сейчас было бы самоубийством.
Внезапно, краем глаза ведьма заметила движение. Что-то темное, бесформенное двигалось в тенях, приближаясь к ней. Василиса замерла, пытаясь унять дрожь в руках.
Она понимала, что следующие несколько мгновений решат всё. Ей нужно было принять решение: остаться и, возможно, погибнуть в неравной схватке, или отступить, чтобы вернуться позже, более подготовленной.
И вдруг, словно вспышка молнии, в памяти Василисы всплыло воспоминание. Это было несколько лет назад, когда она, еще молодая и неопытная ведьма, случайно столкнулась с другой ведьмой - гораздо более сильной и могущественной.
Та встреча была короткой, но оставила неизгладимый след в душе Василисы. Могущественная ведьма, чье имя Василиса так и не узнала, сказала ей тогда нечто, что казалось в тот момент загадочным:
"Запомни, дитя, - прозвучал в памяти глубокий, чуть хриплый голос, - у каждого зла есть свой хозяин. Чтобы победить зло, нужно сначала найти хозяина".
Василиса невольно усмехнулась, вспомнив эти слова. "И ведь этому меня не учили ни на одном из курсов", - подумала она с сарказмом. Три высших образования, бесконечные часы практики, древние гримуары - и ни слова о "хозяевах зла".
И тут, словно последний кусочек головоломки встал на место, память услужливо подкинула образ пришибленного мужичка, который так рьяно оберегал церковь. Его настойчивость, его страх, его постоянное присутствие у церковных ворот - все это вдруг обрело новый смысл.
"Неужели...", - пронеслось в голове Василисы. Она почувствовала, как по телу пробежала дрожь - не от страха, а от внезапного озарения.
Темная фигура в тенях церкви продолжала приближаться, но теперь Василиса смотрела на нее другими глазами. Это был не просто Жнец жизней, не просто древнее зло. Это было порождение чьей-то воли, чьего-то страха или жажды власти.
"Хозяин...", - прошептала Василиса. - "Мне нужно найти хозяина".
С этой мыслью к ней вернулась решимость. Она поняла, что не может вступить в прямую схватку с этим существом - по крайней мере, не сейчас. Но она может начать распутывать этот клубок с другого конца.
Василиса сделала глубокий вдох и, не сводя глаз с приближающейся тени, начала медленно пятиться к выходу. Она знала, что это отступление - лишь временное. Она вернется, и вернется подготовленной.
"Я найду твоего хозяина", - мысленно обратилась она к существу в тенях. - "И когда я вернусь, тебе некуда будет спрятаться".
С этими мыслями Василиса нащупала ручку двери. Еще мгновение - и она выскользнула наружу, в прохладный вечерний воздух.
Закрыв за собой дверь церкви, она прислонилась к ней спиной, тяжело дыша. План начал формироваться в её голове. Ей предстояло многое узнать об этой деревне, о её жителях, и особенно - о загадочном пришибленном мужичке.
"Кто же ты на самом деле?", - подумала Василиса, оглядываясь в поисках таинственного стража церкви.
***
Собрав все свои силы, Василиса решительно направилась к дому старосты. Ей нужно было расспросить Кузьму Лукича и других жителей, понять, что они знают об этом человеке, известном в деревне как Митрич.
***
Митрич появился в селе позапозапрошлой весной. Говорят, пришел не один – с кем-то, но мало кто об этом знал. Горбился, глаза прятал, говорил невнятно. Бабы шептались: "Богом обиженный", мужики под нос бормотали: "Юродивый какой-то". А он именно этого и добивался.
Того, с кем пришел, Митрич спрятал в заброшенной церкви на окраине села. Днем сам сидел на завалинке, дурачка изображал, а по ночам крался к церкви с мешком за плечами. В мешке том не хлеб был, не каша – совсем другая снедь, которой питался Жнец жизней.
Местные сначала не замечали странностей. Подумаешь, бродит по ночам непутевый мужичонка – мало ли у кого какие причуды. Только скотина стала пропадать: то овца не вернется с пастбища, то теленок исчезнет. А потом и вовсе – стали замечать люди, что собаки воют по ночам, когда Митрич к церкви идет. Время шло. Вой становился все пронизывающим и нечеловечным.. глубоким, протяжённым...
Но и страх все больше сковывал людей...
***
Ведьма направилась по деревне в поисках Митрича.
И, как не странно, она нашла его снова у церкви. Митрич стоял у дверей, яростно жестикулируя и что-то бормоча. Ведьма подкралась ближе, стараясь оставаться незамеченной.
"Послушай меня, ты должен умереть! Я не могу больше это хранить!" - донеслось до нее. Ведьма нахмурилась. Теперь...
Внезапно Митрич выхватил какую-то бутыль. Его лицо исказилось гневом и болью. " Я тебя породил-я тебя и уничтожу " - прошептал он.
Ведьма поняла, что сейчас произойдет что-то ужасное. Раздался треск пламени, и церковь вспыхнула как факел.
Ведьма смотрела, как огонь пожирает старое здание. А вместе с ним и зло,что там пряталось... Она ничего не хотела делать, кроме как наблюдать...
***
Когда все закончилось, она тихо подошла к пепелищу. Митрич давно скрылся. Ну и пусть. Ведьма провела рукой над остывшими углями, шепча древние слова. Она не могла изменить прошлое, её задачей было очистить это место и пространство от боли и страданий сегодня и сделать будущее деревни спокойнее
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в кровавые тона. Над деревней сгущались тени, а вместе с ними - и тайны, ждущие своего часа...
***
Василиса не могла избавиться от мысли о заброшенной церкви. Чем больше она думала об этом, тем сильнее становилось её убеждение: разгадка всех бед кроется именно там, за этими почерневшими стенами и заколоченными окнами.
Ночь выдалась беспокойной. Ведьма ворочалась на жёсткой лежанке, прислушиваясь к каждому шороху. Казалось, сама тьма шептала ей, призывая раскрыть тайну проклятой церкви.
На рассвете Василиса приняла решение. Она тихонько выскользнула из дома старосты и направилась к церкви. Сердце её колотилось как бешеное - от страха и возбуждения одновременно. Каждый шаг давался с трудом, словно невидимая сила пыталась удержать её.
Подойдя к церковной ограде, Василиса оглянулась. Пришибленный мужичок уже был тут как тут, настороженно наблюдая за ней.
"Нельзя, нельзя!", - снова запричитал он, размахивая руками. На лице у него была гримаса ужаса...
Но в этот момент, словно по волшебству, появился староста Кузьма Лукич.
"Эй, Митрич!", - окликнул он мужичка. "Поди-ка сюда, дело есть!"
Пока староста отвлекал блаженного, Василиса, шепча слова благодарности, проскользнула за ограду. Сердце её билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Страх сковывал движения, но любопытство и жажда разгадки гнали вперёд.
Подойдя к массивным дверям церкви, Василиса на мгновение замерла. Она чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом, а по спине пробегает холодок. Что-то неестественное, чужеродное таилось за этими дверями.
Глубоко вздохнув и собрав всю свою волю в кулак, ведьма потянула на себя тяжелую дверную ручку.
В тот же миг окрестности огласил душераздирающий вой. Он был настолько пронзительным и неестественным, что Василиса невольно отпрянула, зажав уши руками. Казалось, сам воздух вибрировал от этого звука, пронизывающего до костей.
Жители деревни, услышав этот вой, в панике бросились по домам. Отовсюду слышался топот ног, крики ужаса, звон задвигаемых засовов. Люди баррикадировали двери и окна, пытаясь укрыться от невидимой угрозы.
Василиса, превозмогая страх, снова взялась за ручку двери. Вой усилился, но она не отступала. С трудом, сантиметр за сантиметром, ей удалось приоткрыть дверь.
И тут её осенило. Этот вой... Он был не просто звуком. Это был призыв, сигнал тревоги, разносящийся на многие километры вокруг. Вот почему в лесах пропала дичь, а животные покинули окрестности. Все живое бежало от этого воя, предчувствуя неладное.
"Да что же ты такое?", - прошептала Василиса, вглядываясь в темноту за приоткрытой дверью.
Вой постепенно стих, сменившись зловещей тишиной. Ведьма сделала глубокий вдох и шагнула внутрь церкви, готовая встретиться лицом к лицу с тем, что таилось в её недрах.
Дверь захлопнулась с глухим стуком, отрезая путь к отступлению. Василиса оказалась в полной темноте, наедине с древним злом, притаившимся в святом месте.
Сердце ведьмы колотилось как безумное. Глаза постепенно привыкали к темноте, и она начала различать смутные очертания внутреннего убранства церкви. Покосившиеся лавки, разбитые окна, перевернутые подсвечники - всё говорило о том, что здесь произошло что-то ужасное.
И тут Василиса почувствовала его присутствие. Древнее, злобное, жаждущее крови. Ведьма напряглась. Жнец жизней. Она поняла это по запаху. Вернее вони, исходящей от дыхания чудовища... Лихорадочно она начала вспоминать всё, чему её когда-либо учили об этом зле...
В её мозгу, словно вспышки молнии, начали появляться образы: сложные пентаграммы, защитные символы, замысловатые узоры заклинаний. Василиса мысленно повторяла слова на латыни, боясь забыть хоть слог, хоть одно движение.
"Exorcizamus te, omnis immundus spiritus...", - шептала она, чувствуя, как по спине пробегает холодок.
Ведьма даже слегка испугалась. Она понимала, что малейшая ошибка, любая неточность в произношении или начертании символов может стоить ей жизни. А может, и чего-то похуже, чем просто жизнь.
А ещё, чем дольше Василиса находилась в церкви, тем сильнее ощущала, как её силы утекают. Казалось, само это место высасывает из неё энергию, словно гигантская пиявка.
И тут ведьму осенило страшное осознание: она не готова к этой битве. Не сегодня. Её знаний, её сил, её подготовки недостаточно, чтобы противостоять тому злу, что притаилось здесь.
Василиса почувствовала, как к горлу подкатывает комок отчаяния. Она понимала, что вряд ли сможет спасти деревню прямо сейчас. Это существо, Жнец жизней, был слишком силен, слишком древен. Он питался не только добычей, но и страхом и отчаянием жителей деревни долгие годы, набирая мощь.
"Что же мне делать?", - в панике думала Василиса.
Она знала, что и не может просто уйти и оставить деревню на растерзание этому чудовищу. Но и вступать в бой сейчас было бы самоубийством.
Внезапно, краем глаза ведьма заметила движение. Что-то темное, бесформенное двигалось в тенях, приближаясь к ней. Василиса замерла, пытаясь унять дрожь в руках.
Она понимала, что следующие несколько мгновений решат всё. Ей нужно было принять решение: остаться и, возможно, погибнуть в неравной схватке, или отступить, чтобы вернуться позже, более подготовленной.
И вдруг, словно вспышка молнии, в памяти Василисы всплыло воспоминание. Это было несколько лет назад, когда она, еще молодая и неопытная ведьма, случайно столкнулась с другой ведьмой - гораздо более сильной и могущественной.
Та встреча была короткой, но оставила неизгладимый след в душе Василисы. Могущественная ведьма, чье имя Василиса так и не узнала, сказала ей тогда нечто, что казалось в тот момент загадочным:
"Запомни, дитя, - прозвучал в памяти глубокий, чуть хриплый голос, - у каждого зла есть свой хозяин. Чтобы победить зло, нужно сначала найти хозяина".
Василиса невольно усмехнулась, вспомнив эти слова. "И ведь этому меня не учили ни на одном из курсов", - подумала она с сарказмом. Три высших образования, бесконечные часы практики, древние гримуары - и ни слова о "хозяевах зла".
И тут, словно последний кусочек головоломки встал на место, память услужливо подкинула образ пришибленного мужичка, который так рьяно оберегал церковь. Его настойчивость, его страх, его постоянное присутствие у церковных ворот - все это вдруг обрело новый смысл.
"Неужели...", - пронеслось в голове Василисы. Она почувствовала, как по телу пробежала дрожь - не от страха, а от внезапного озарения.
Темная фигура в тенях церкви продолжала приближаться, но теперь Василиса смотрела на нее другими глазами. Это был не просто Жнец жизней, не просто древнее зло. Это было порождение чьей-то воли, чьего-то страха или жажды власти.
"Хозяин...", - прошептала Василиса. - "Мне нужно найти хозяина".
С этой мыслью к ней вернулась решимость. Она поняла, что не может вступить в прямую схватку с этим существом - по крайней мере, не сейчас. Но она может начать распутывать этот клубок с другого конца.
Василиса сделала глубокий вдох и, не сводя глаз с приближающейся тени, начала медленно пятиться к выходу. Она знала, что это отступление - лишь временное. Она вернется, и вернется подготовленной.
"Я найду твоего хозяина", - мысленно обратилась она к существу в тенях. - "И когда я вернусь, тебе некуда будет спрятаться".
С этими мыслями Василиса нащупала ручку двери. Еще мгновение - и она выскользнула наружу, в прохладный вечерний воздух.
Закрыв за собой дверь церкви, она прислонилась к ней спиной, тяжело дыша. План начал формироваться в её голове. Ей предстояло многое узнать об этой деревне, о её жителях, и особенно - о загадочном пришибленном мужичке.
"Кто же ты на самом деле?", - подумала Василиса, оглядываясь в поисках таинственного стража церкви.
***
Собрав все свои силы, Василиса решительно направилась к дому старосты. Ей нужно было расспросить Кузьму Лукича и других жителей, понять, что они знают об этом человеке, известном в деревне как Митрич.
***
Митрич появился в селе позапозапрошлой весной. Говорят, пришел не один – с кем-то, но мало кто об этом знал. Горбился, глаза прятал, говорил невнятно. Бабы шептались: "Богом обиженный", мужики под нос бормотали: "Юродивый какой-то". А он именно этого и добивался.
Того, с кем пришел, Митрич спрятал в заброшенной церкви на окраине села. Днем сам сидел на завалинке, дурачка изображал, а по ночам крался к церкви с мешком за плечами. В мешке том не хлеб был, не каша – совсем другая снедь, которой питался Жнец жизней.
Местные сначала не замечали странностей. Подумаешь, бродит по ночам непутевый мужичонка – мало ли у кого какие причуды. Только скотина стала пропадать: то овца не вернется с пастбища, то теленок исчезнет. А потом и вовсе – стали замечать люди, что собаки воют по ночам, когда Митрич к церкви идет. Время шло. Вой становился все пронизывающим и нечеловечным.. глубоким, протяжённым...
Но и страх все больше сковывал людей...
***
Ведьма направилась по деревне в поисках Митрича.
И, как не странно, она нашла его снова у церкви. Митрич стоял у дверей, яростно жестикулируя и что-то бормоча. Ведьма подкралась ближе, стараясь оставаться незамеченной.
"Послушай меня, ты должен умереть! Я не могу больше это хранить!" - донеслось до нее. Ведьма нахмурилась. Теперь...
Внезапно Митрич выхватил какую-то бутыль. Его лицо исказилось гневом и болью. " Я тебя породил-я тебя и уничтожу " - прошептал он.
Ведьма поняла, что сейчас произойдет что-то ужасное. Раздался треск пламени, и церковь вспыхнула как факел.
Ведьма смотрела, как огонь пожирает старое здание. А вместе с ним и зло,что там пряталось... Она ничего не хотела делать, кроме как наблюдать...
***
Когда все закончилось, она тихо подошла к пепелищу. Митрич давно скрылся. Ну и пусть. Ведьма провела рукой над остывшими углями, шепча древние слова. Она не могла изменить прошлое, её задачей было очистить это место и пространство от боли и страданий сегодня и сделать будущее деревни спокойнее
