- Будешь... А я буду бухать. Один. У меня к тебе только один вопрос, родная. Ради чего?..
Оставляя нежный поцелуй на ее губах, засовываю у ее карман ключи от моей квартиры. Сваливаю. Бухать...
Комплекс Хорошей девочки
Стёпа спит, я делаю себе чай и выхожу на лоджию. Чувствую - он рядом где-то. Да. Во дворе стоит его машина.
Когда Чадов рядом, меня почему-то не беспокоит то, что отец вышел. Отец - трус. Он боится силы.
Вот, Чадов внизу, и я даже не звоню Роберту, сказать, что ему дали неправильную информацию. Что мне страшно. И не прошу его вернуться.
Стоя на балконе, в халатике, я не чувствую холода, только взгляд из темноты.
"Ради чего?..." Увы, женский мир не так легок и свободен, как мужской, где главный смысл жизни - “жить”. У женщин это часто превращается в “выжить”. А я бы хотела научиться жить. Но для этого надо предать человека, который позволил тебе выжить.
И я тихо вою от тоски… У меня комплекс "хорошей девочки". Я не могу его преодолеть.
Скидываю вызов от Роберта, пишу, что укладываю Степу. И перезвоню. Но я не перезвоню. Я скажу, что уснула...
Не могу сейчас его. Тошно.
А вот Хасанову отвечаю. Он когда-то мне это все говорил. И про “жить” и про “хорошую девочку”. Беззастенчиво. В лоб. Нетактично. Но искренне сочувствуя мне.
- Да?
- Можешь говорить? Это Хасанов.
- Привет, Рус. Что случилось?
- Да я по личному вопросу. Как к мозгоправу. Юль... Как женщину в голове выключить?
- Не совсем поняла.
- Юль... - раздражённо вздыхает он. - Жесть какая-то. Залип как пацан. Работать мешает жутко. Про отдых вообще слов нет. Ну наверняка же есть там у вас какие-то варианты... кнопки...
Ох, если бы я знала те кнопки!!
- Хасанов, ты ли это? - улыбаясь, качаю головой.
Он ужасный мизантроп. И женщин любит только пока они не нарушают его зоны отчуждения, шириной с монгольскую степь.
- Давай, вот, без приколов. Выключи мне ее как-нибудь.
Моя истерика прорывается наружу, я хохочу в голос.
В очередь, Рус, в очередь. Первая таблетка - мне. Да где ж ее взять?..
С тяжёлым вздохом замолкаю.
- Нет вариантов, Рус. Только прожить это.
- Ты хреновый психиатр!
- Это факт. Поэтому я теперь аллерголог. А кто она?
- Женщина она! - психует.
- Ну ладно-ладно...
- Кстати. А ты Горынычу не хочешь ничего сказать?
- В смысле? - настороженно переспрашиваю я, давясь глотком чая.
- В смысле - похож очень.
- Кто?..
- Ой, Юля... - с сарказмом вздыхает он.
Стёпа?!
О, боже! Только этого ещё не хватало. Они друзья, он же поделится этим...
Ловлю лёгкую паническую атаку. Если Борис узнает... Я, боюсь, что не вывезу эту всю ситуацию. А я обещала Роберту, что не узнает никогда. Это была его единственная просьба.
- Хасанов, ты там пьяный что ли?! Бред не неси! - рассерженно рычу я.
- Ладно, давай, - сухо.
- Только попробуй ляпнуть этот бред вслух!
Скидывает вызов.
Хасанов! Ну, нет, пожалуйста! Ты же так не сделаешь, правда??
Но он может...
Он вмешивается иногда в совершенно неожиданных ситуациях! И тогда вмешался. По своему, но...
ФЛЕШБЭК:
Саундтрек: Чёрные дыры - Светка Степанова
“Я спала с мужчиной. Не со своим мужем. Не переспала, но... Это, возможно, ещё интимнее. И до сих пор я чувствую его сильные руки. И тату на коже, которые изучала подушечками пальцев. И запах его обволакивающий и отключающий все - стыд, рамки приличия, мысли о том, что будет завтра…
Мой мир изменился.
В моих наушниках играет музыка. Я пытаюсь отгородиться от всех. Внутри меня так наполнено, что внешнее только раздражает.
В холле очень много людей. Перерыв...
Они хлопают дверями , выходя на крыльцо с сигаретами...
Мелькают за панорамными окнами...
Кто-то делает себе чай у столика с кулером...
Кто-то стоит у стола регистратора...
Собираются в группу по интересам, спорят...
Рассматривают стенды...
Я едва ли воспринимаю все происходящее.
Через несколько метров напротив меня сидит Чадов. И мы молча смотрим друг другу в глаза.
"Я слышала как ветер нас хотел предупредить... Есть тропы по которым лучше не ходить..." - играет в моих наушниках.
Я была уверена, что со мной это никогда в жизни не случится. Что я никогда-никогда не изменю своему мужу. И вот я смотрю в глаза этому мужчине и понимаю - всё случилось.
И я...
"Падаю...падаю... падаю... в черные дыры твоих глаз... Не надо... не надо... не надо... никому знать о нас..."
Ты должна сказать Роберту. Ты должна... От этого в груди образуется болючий мерзкий вакуум.
Я ужасная... Отвратительная. Неблагодарная предательница.
Ещё не поздно остановиться. Ничего ещё не случилось критичного. Секса не было.
Но стоит только взглянуть в глаза Чадову, он случается. Пусть пока не физически...
Чадов в компании нескольких коллег, они что-то обсуждают.
Но он все время сбивается, натыкаясь взглядом на меня. Это наверняка заметно со стороны. Всем очевидно, что между нами связь. И мне... неожиданно все равно, что подумают обо мне люди. И узнает ли Роберт.
"Какая засада, я буду рада, если нас кто-то сдаст..."
Это последний момент, когда можно сохранить хоть каплю достоинства. Позвонить Роберту.
Я достаю телефон, пытаясь проглотить лёд, стоящий комом в горле и найти слова какие-то.
- Юль... - неожиданно подсаживается Хасанов.
Я, чувствуя облегчение, опускаю телефон, с вниманием смотрю в его глаза. Вытаскиваю наушники.
Протягивает мне один из двух стаканчиков кофе.
- Спасибо.
- Занята? - кивает на телефон.
- Нет.
- Как у тебя дела?
- Дела?.. У меня?.. Рус, ты чего?
Хасанов мизантропище, который ни разу не явился на встречу выпускников. Ему совершенно не интересно как там у кого дела. Но при всем при этом, довольно тонок в общении со мной. Мы, можно даже сказать, осторожно дружим. Если редкое общение между гениальным хирургом и посредственным психиатром можно назвать дружбой.
Но Рус иногда в совершенно раскованной манере может выложить мне какие-то личностные проблемы, прося компетентной оценки или совета. А так как психиатр я и в самом деле посредственный, а к психоаналитике вообще никакого профессионального отношения не имею, то наши беседы скорее дружеские, чем профессиональные. Но почему-то они до сих пор случаются...
Рус с усмешкой пожимает плечами.
- Ну ладно тебе, не такой уж я и невнимательный к людям.
- Дела у меня хорошо, - как робот изрекаю я. - А у тебя?
- Нормально. Что такое выученная беспомощность?
- Это такое состояние... Когда человек не пытается улучшить свое положение, даже если может это сделать. Потому что когда-то у него был отрицательный опыт при попытки его улучшить. Как забор под напряжением. Нас пару раз стукнуло током. И потом в заборе уже напряжения нет. Но мы не пытаемся его преодолеть. Мы выучили, что беспомощны перед этой преградой. А почему ты спросил?
- Чтобы ты ответила.
- Не поняла...
- Ну... Понимаешь, Юленька... В жизни есть один единственный смысл.
- Какой же?
- Жить! - бросает взгляд на Чадова.
- А ты мне почему сейчас это говоришь?
- Люди иногда умирают у меня на столе. Это печально. Но чаще люди умирают задолго до того, как попадают на стол.
- Ты имеешь в виду психосоматику инсульта - потеря ощущения радости от жизни?
- Заметь, не я это сказал. Пусть лучше ты будешь самой плохой девочкой, но не попадешь в мое отделение с ранним инсультом. Ок? Я лично первым кину камень в того, кто тебя осудит.
- Ах... - улыбаюсь я, пытаясь перевести в шутку. - Сам Хасанов мне разрешил адюльтер!
- Властью данной мне - благословляю.
- Рус, ты бестактен, - качаю с улыбкой головой.
Хасанов такой... Все в лоб.
- Никому не рассказывай, - подмигивает он мне. - Чадову особенно. А то он мне в морду даст.
Закрываю глаза ладонью.
Что происходит?..
- Рус, скажи мне сейчас, пожалуйста, что Чадов не обсуждает меня с тобой в данном контексте!
- Скажем так... Чадов аккуратно интересуется.
- Но ты же... - отрицательно качаю я головой.
- А что я ему могу о тебе рассказать, Юль? Я же тебе исповедуюсь, а не ты мне. А все, что я тебе сейчас говорю - это личные наблюдения и личная инициатива. Из большой любви к тебе. Человеческой. Это мой максимум по любви, хочу заметить.
- Ладно... Я ценю твою заботу, Рус, - поджимаю обескураженно губы.
Чадов, извинившись и бросив мимолетную улыбку коллегам, идёт в нашу сторону, становясь все более хмурым с каждым шагов.
- Сцена ревности сейчас будет... - стебется Хасанов.
Я подскакиваю с места, и демонстративно сбегаю на улицу.
Решительно жму на дозвон.
Если я сейчас это не сделаю, то не решусь никогда!!
И даже если ничего у меня не получится с Чадовым… Он ведь не надежный Роберт, а неприкаянный ходок, наверняка. Я всё равно хочу это всё прожить!
- Доброе утро, Юленька.
- Доброе утро, Роб. Я хочу поговорить... ".
Подари мне Санта…
С утра кормлю Степу завтраком, разговаривая по телефону с Робом.
С того номера, с которого пришло признание - несколько сообщений. Я не открываю. Это Чадов... Я боюсь прочитать и втянуться в переписку.
Стёпа елозит ложкой по тарелке, размазывая кашу. И катает машинку по столу.
- Ешь! - шепчу ему.
Зачерпывая ложку подносит ее к соуснице в виде коровы с открытым ртом. И засовывает ей в рот кашу.
На автомате отодвигаю соусницу.
Уронив с ложки кашу на стол, буксует по ней колесами машинки, щедро сопровождая это звуками.
- Вжжж...
- Ч-ч-ч... - вытираю со стола кашу, прижав к уху телефон. - Ешь.
Степа все время чудит за столом. Но когда Роб ест не с нами, это меня не беспокоит. а вот когда он с нами… Это ненормально, я понимаю. Но это только в моей голове.
Выпиваю пару таблеток - магний, зверобой. Но, боюсь, в моей ситуации, это как слону дробина!
- Это конечно, за гранью! - ругается Роберт на то, что ему сообщили неправильную информацию. - Побудь сегодня и в выходные дома. Я прилечу в понедельник. Раньше не получится.
- Роб, я не могу. У меня сегодня реально важный день. В кардиологии женщина с серьезной аутоиммункой! Ей необходимо срочное обследование и сопровождение тоже.
- А я позвоню сейчас Бергману, все ему объясню и...
- Я тебя умоляю, не нужно. Ко мне и так относятся, как к неполноценной. Бергман мне и так уже намекнул, что такие женщины как я не должны работать.
- Это был комплимент, Юленька.
- Нет! Это был намек, завуалированный комплиментом. В его стиле. Да и в нейрохирургии супераллергик, меня Таисия попросила проконсультировать...
Господи, зачем я заикнулась про нейрохирургию?! Там же Чадов.
- Какая ещё - Таисия?..
- Зотова. Новый ординатор.
- Безопасность важнее. Скажи, что заболел ребёнок. Тебя никто не осудит. Проконсультируешь по телефону. Да я сам скажу.
- Нет, я сама буду договариваться! - скидываю вызов.
Я протестую, чтобы не выглядеть вечным ребенком. Но сам по себе этот протест тоже - детскость. Какой-то замкнутый круг.
Стёпа с воплем закрывает ладонью рот. На глаза наворачиваются слёзы.
- Что такое?! Открой рот. Ты зуб сколол! Сильно как!
Сломанный и вывернутый зуб разодрал десну.
- Как ты это сделал?!
- Я машинку чинил.
- Зубами?! Ох, Стёпа...
Нужно срочно к стоматологу. Пусть удалят и положат антисептик.
- Одевайся...
Выглядываю в окно. Не может же отец находиться здесь неотлучно. Ехал бы к бабке, своей матери. Ее я никогда не видела. Помню лишь из детства, что мама всегда говорила на нее "бабка". С отвращением и ненавистью. И в моей голове отложилось, что она плохой темный человек, живущий где-то далеко.
Я бы хотела поговорить с отцом. Сесть напротив него, посмотреть ему в глаза. И задать ему вопрос с позиции силы - что ему от меня надо? И не выслушивая ответа, категорически заявить, что он ничего не получит. И больше никогда в жизни его не видеть.
Но где взять эту позицию силы? Попытка говорить с ним в равном тоне грозит отрезвляющей пощечиной и унижениями. Так было раньше!
Я давно не ребенок. Но вот он появился, и я чувствую себя снова зашуганной девочкой.
Мне нужно с этим что-то сделать. Нельзя жить в страхе. Пишу мужу…
Юленька: Роберт, нам со Стёпой нужно срочно в больницу. Он повредил зуб. Можно, я возьму шокер из сейфа?
Роб: Может, вызовешь стоматолога на дом?
Юленька: Я хочу шокер! Или скажи мне код, или я куплю себе второй, черт возьми!
Роб: Успокойся...
Юленька: Ты не доверяешь мне?! Тебе сложно сказать код?
Роб: Он наверняка разрядился.
Юленька: Там ведь есть зарядное?
Тишина от Роберта.
От идеи быть запертой у меня истерика. Достаточно плена в моей жизни.
Но я чувствую, что он не хочет говорить мне код. Хотя, казалось бы...
Юленька: Неужели ты думаешь, что Я что-то могу у тебя взять там?! Это же просто... оскорбительно!
Роб: Нет, ты не сделаешь ничего подобного. Я так не думаю. Да там и нет ничего эдакого.
Скидывает мне код.
Открываю шкаф, присаживаюсь на колени. Набираю код.
Открыв сейф, смещаю пачку денег в сторону, вытаскиваю стопку документов, которая заслоняет проем, следом, разные коробочки в поисках нужной.
Вот она! Рассматриваю шокер. Включаю его. Заряжен не полностью, но заряда достаточно.
Потеряв равновесие, опираюсь ладонью на стопку бумаг. Она рассыпается.
Быстренько собираю.
- Стёпочка, поторопись!
- Я одеваю Паркера. Он не любит когда холодно.
- Тогда - поторопитесь.
Не могу припомнить, кто из его игрушек - Паркер.
Один лист оказывается помят.
- О, черт...
Откуда он выпал?
Положив на какую-то папку, разглаживаю его. В какую папку его вернуть?
Пробегаюсь по диагонали глазами.
"Жизнеспособность 8 процентов, при норме 58.
Незрелые клетки сперматогенеза..."
- Что это?
Смотрю на название: "Спермограмма". Крынский Р.Э. Дата...
Я обещала ничего не трогать! Так! Я ничего не видела. Он бы сказал, если бы счёл нужным...
С чувством вины, запихиваю все обратно, захлопываю сейф.
Жизнеспособность...
Жизнеспособность...
Жизнеспособность...
В моей голове заело.
“Восемь - пятьдесят восемь.”
Подождите!...
Встряхиваю головой, пытаясь собрать обратно начинающуюся рассыпаться реальность.
Прикладываю ладонь к горячему лбу.
- Подари мне Санта антидепрессанты… Помощнее, Санта…
У него что-то там не в норме? Я должна ему сказать, что видела это?
Почему он спрятал? Я же не прячу свои анализы.
- Мама! Кровь... - стоит в курточке Стёпа, отворачивая порезанную об сколотый зуб губу.
- Оу! - достаю салфетки.
- Что у тебя там? - застегнутая куртка топорщится на груди.
- Паркер.
Понятно...
Прячу шокер в карман. Выглядываю в глазок. И только потом выхожу.
С облегчением покидаем подъезд.
Торопясь, усаживаю Степу в машину. Двое крепких мужчин в хакки у незнакомой машины разворачиваются в мою сторону.
Один выбрасывает недокуренную сигарету. Делают несколько шагов ко мне.
Поймав панику, прыгаю за руль и блокирую двери. Но они подходят, один стучит в окно.
А вдруг это какие-то подельники отца?!
- Что вам нужно? - не спешу опускать я стекло. - Я полицию вызову сейчас!
Тот, что стучал, открывает удостоверение, прикладывая к стеклу.
"Альфа". Охранная организация. Начальник смены - Макар Громов.
- Хм...
Поджимая губы, опускаю стекло.
Продолжение следует...