ДЕСЯТАЯ ЧАСТЬ.
Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
В связи с тем, что я живу одна в деревне, никого не знаю и мужчин защитников у меня нет, я построила свой план на чисто женском обольщении. Слава богу, у меня ещё кое-что есть. Центральной фишкой моего плана, должно было стать то, что нужно акцентировать на себе внимание. Все части тела, которые могли привлечь любопытство соседа, все действия, должны были задержать на себе его долгий взгляд и отвлечь от главного, чтобы он не сообразил, к чему должны привести мои телодвижения. Главное, чтобы это всё выглядело как самом собой разумеющееся, как будто не сделано специально. А когда всё свершится, посмотреть на его реакцию, и зеркально отреагировать. Если это будет скандал, ну и пусть. Я женщина свободная, заняться мне нечем, почему бы и не поскандалить? Хоть какое-то будет в этой глуши развлечение.
Само собой, для такого мероприятия, одежды подходящей у меня не было. Чай поди не девочка с голой попой гарцевать, поэтому оставался только один вариант, нужно надеть что-то из дочкиного, коротенького, может быть, чуть облегающего, того, что она носила раньше, в студенчестве. И это "что-то" у меня здесь было. Как обычный советский человек, я по старинному русскому обычаю, ничего не выбрасывала, а привезла сюда, на дачу и забила всем этим кладовку. Поэтому я сходила туда и среди множества полезных тряпочек отрыла Катин халат. Халатик был старый, немного полинявший и подсевший и давно бы уже оказался тряпкой, да уберегла судьба. В общем-то он был для этой миссии первым на очереди, лежал в пакете верхним и тут так удачно подвернулся под руку. Я достала его, проверила на наличие дырок и не обнаружив оных, отгладила. Прикинув на себя платьице, поняла, что уж слишком оно короткое. Я, как бы, именно этого и добивалась, но слегка нагнувшись поняла, что будет видно нижнее бельё.
-В мои-то годы светить труселями, фу, стыд-то какой, — подумала я и вспомнила о купальнике, который уже давно не подходил для пляжа и был оставленный для огородных нужд, — вот это совсем другой вариант, — обрадовалось я и переодевшись, снова оказавшись у зеркала, — теперь все правила соблюдены. Ни чужим, ни мне самой, меня, любимую, упрекнуть было не в чем. Если что, я в купальнике... А что, все дачники так делают... И халатик на мне, так сказать все прикрыто для приличия. Но, чёрт возьми, как смешно. Сзади пионерка, спереди пенсионерка... - моё одеяние, вызвало у меня взрыв гомерического смеха.
Для театра одного актёра, да и зрителя, наверное, тоже одного, всё было просто идеально. Коротенький девичий халатик, который был немного маловат в талии и еле прикрывал зад, хорошо акцентировал взгляд на мои стройные ноги. К сожалению, годы тяжелой работы и роды взяли своё и на ногах был хорошо видим, ненавистный всеми женщинами целлюлит и варикоз, но, в данном случае это было неважно, важен сам факт. Все мои прелести должны быть выставлены и продемонстрированы. Да и издалека, думаю, мои недостатки не очень-то и видно. Если он хочет подглядывать, пусть любуется, потому что для него это будет в последний раз. Потому что я не оставлю всё так, как ему хочется. Это мой двор и я имею право делать на своей территории, что хочу и как хочу. Да хоть голой ходить и никто не имеет право своим поганым взглядом меня беспокоить.
- Шурик, ты просто красотка! - отсмеявшись, сказала я своему отражению, послала воздушный поцелуй, — Ну, держись сосед. Я на тебе так отыграюсь... Ты ещё будешь вспоминать житие моей предшественницы, как сладкий сон и добрую сказку. Пора начинать быть зубастой, уж что-что, а надзора за собой я не позволю. Хватит, натерпелась уже. Сначала прикрою твою лавочку, а потом... А что будет потом, я и сама не знаю. Всё зависит от той стороны. Но, так или иначе с этим нужно заканчивать. А то удумали тут, понимаешь ли...
Первым делом, чтобы как-нибудь не попасть впросак, я открыла окно, включила телефон на запись и поставил его на подоконник таким образом, чтобы камера охватывала максимальную площадь двора. В наше время юридических казусов видео доказательства не бывают лишними. Ну, а потом началось, собственно само моё представление. Я достала из кладовки старенькую стиральную машинку "Малютка", вынесла её в сад, под тень большой груши и поставила её так, чтобы при каждом моём наклоне, соседу были видны все мои "красоты". Чтобы он насмотрелся их настолько, что глаза полопались, чтоб возникло желание заткнуть все дырки в заборе и выключить, а ещё лучше немедленно убрать все камеры. Хотя я уже прожила целую жизнь и была не столь наивна, чтобы ожидать такого простейшего решения проблемы. Для средств подзаборного наблюдения я уже придумала кое-что другое...
Белья для стирки насобирать было нетрудно. Сняла с кровати постельное бельё, распотрошила и разобрала коробку у калитки, из душа принесла свой грязный спортивный костюм. Посмотрела на кучку, мне она показалась какой-то маловатой и скучной. Чтобы создать больший объем работ, сходила в кладовку, достала пакет с одеждой и старым постельным бельём, отложенным на тряпки и кинула всё в грязное бельё. Затем принесла пару вёдер воды и став спиной к соседскому забору, низко наклонилась, демонстрируя свои ноги по самое "не волнуйся", залила в машинку воду. Потом, так же, с низким наклоном добавила колпачок геля для стирки. После, сложившись пополам, аккуратно положила пододеяльник в машинку и притопила его в водичке и повернула ручку. Двигатель загудел и по воде пошла вона, взбивающая гель в пену. Приняв изящную позу, я немного постояла над стиралкой, делая вид, что очень заинтересована в процессе, затем тихонько закрыла её крышкой...
Прошло уже больше часа, как я начала свою операцию по измывательству над любопытством соседа. Солнце нещадно пекло. Мне было жарко, душно, пот катился градом по лицу, меня заели невесть откуда взявшиеся комары и слепни. От поклонов машинке болела спина, на руках от отжимания белья набухли мозоли в пол ладони, а от холодной колодезной воды ломило пальцы. Стирка заканчивалась. Белое и цветное бельё лежало по раздельным тазам и я уже задумалась, как бы мне его правильно развесить. В заборе я насчитала около сотни дыр, соседскому любопытству и наглости не было предела, наверняка он хотел знать каждый шаг, каждый чих старухи, и это безобразие нужно было как-то разом прикрыть. Причём сделать это так, как будто я и знать не знаю про глазки в заборе, что место выбираю случайно, и чтоб по максимуму уменьшить диапазон видео обзора камер, которые стояли на столбах, держащих забор. И если бы у меня всё получилось, это было бы финальной стадией издевательства, сначала всё показать, а потом навсегда задвинуть шторы. Для любопытных это было бы смерти подобно. И я взялась за выполнение главной части плана, из-за чего, собственно и затевался этот цирк. Сначала через весь двор натянула верёвку, затем повесила на неё плохо отжатый пододеяльник. Само собой, верёвка сразу же провисла чуть ли не до земли. Я огорчённо поохала, поахала, поцокала языком и покачала головой, затем принесла из сарая, где после ремонта, лежало ещё много всяких стройматериалов, две двухметровых прочных палки и сделала ими подпорки. Но, поставила я их ровно в тех местах, где на столбах забора стояли камеры. Дальше уже дело пошло хорошо. Там, где в заборе было больше отверстий, развешивалось постельное бельё, там, где было меньше, вешала по силуэту дырок, одежду. Развешивала плотно, чтоб не было никаких зазоров, даже при дуновении ветра. Для полного счастья мне не хватило всего пол метра. Я вздохнула, оглянулась на дом, думая чего бы мне ещё постирать, посмотрела на себя и сняла халат...
Я уже было выдохнула с облегчением, что всё закончилось и можно убирать декорации, но тут мой взгляд упал на кота. Тот как раз прогуливался с довольной мордой под стекающими с белья каплями воды и от этого по шерстке пошли грязные разводы. Но, это было ещё пол беды. Беда заключалась в том, что он направлялся прямиком к дому и явно намеревался в него войти.
- Куда, — заорала я и зашлёпала по лужицам следом за ним, — стой... Не лезь туда, ты как чёрт грязный. Чучело чумазое, не смей заходить в дом.
Немного побегав с котом наперегонки, я поймала его у крыльца. Кот как раз пристраивался на половичке, чтобы совершить ежедневный ритуал и вылизать себя. Я взяла его на руки и попыталась поговорить с ним по-человечески:
- Ты что, с ума сошел, в таком виде нельзя заходить в дом, ты опять мне всё перемажешь. - постаралась я говорить как можно мягче, — Да и в рот такую грязь, что на тебе, брать нельзя, мало ли что в той земле было, вдруг там какая-то зараза. Вот что дружок, если хочешь быть чистым, давай-ка лучше помоемся. Залезем в ванну, погоняем блох, я тебе там шампуней накупила всяких разных. Будешь как правильный городской ребёнок, а не деревенский замызганный бомж. Давай, ты не будешь сопротивляться и процедура будет быстрой, — и я понесла его к ванне, где немного раньше полоскала бельё.
Но Янтарь оказался совершенно нечистоплотным и очень даже против водных процедур. Он завертелся и заорал так, что в первую секунду я даже испугалась, у меня заложило уши. Пришлось немного настоять на своём и показать кто в доме хозяин. Только применив силу, я смогла уговорить чумазое животное помыться. Кот делал всё, что было в его силах: вырывался из ванны, царапался, кусался, орал голосом несчастного, брошенного всеми младенца, стонал как дед, но ни одна из выходок не избавила его от помывки. И в тот момент, когда уже всё благополучно завершилось и наступила благословенная тишина. В тот момент, когда чистый и завёрнутый в полотенце, кот уже сидел на крыльце, и блаженно грелся на солнышке, а я заклеивала пластырем раны на руках, с грохотом распахнулась калитка и перед моим взором появилась пухленькая миловидная женщина в ситцевом сарафане и резиновых китайских тапочках.
- Нет, это просто невыносимо, — заорала она, совсем не подходящим, для её внешности, мужским басом, — что ты себе позволяешь. Как ты одета и сейчас же прекрати мучить детей, иначе я на тебя соц службу натравлю, заявление напишу участковому. Я тебе устрою небо в алмазах! - она потрясла своими пухленькими кулачками в воздухе.
- Ага, давай, — не сдержалась и прыснула от смеха я, — а заодно ещё напиши в Гринпис, Международный фонд защиты животных и Всемирный фонд дикой природы.
-А это ещё зачем? - опешила моя гостья и захлопала невероятно длинными нарощенными ресницами. Я сразу вспомнила дурацкую песню "Хлопай ресницами и взлетай". От этого мне стало ещё смешней и я расхохоталась в голос.
- Ну, не хочешь в Гринпис, напиши в Лигу защиты меньшинств, — пожала я плечами и задала ответный вопрос, — Какое тебе дело до моей одежды? У тебя вон, двухметровый забор, тебе ничего не должно быть видно, а за мной дикий лес. Кому там на меня смотреть? И какие ещё дети, что ты тут насочиняла? У меня уже лет пятнадцать в доме маленьких детей нет.
- Ааа, — протянула женщина, шаря глазами по участку — ну, мне же не видно, ты же... - она показала на развешенное вдоль забора бельё
И тут меня так взбесило это "не видно" и ещё то, что ко мне обращались на "ты", что я завелась, как вспыхнувшая спичка.
-А на каком, собственно, основании ты за мной наблюдала? - начала набирать обороты я, — Ты что-нибудь, вообще, слышала о личном пространстве, о нарушение неприкосновенности частной жизни? Чучело, ты вообще кто? И на основании чего ты ко мне во двор ворвалась? Ты хоть в курсе, сколько законов ты своим посещением сейчас нарушила? Думаешь, это тебе так пройдёт? Я тебе ни какая-нибудь старушка престарелая, могу в целях защиты и чем-нибудь огреть. Да я тебя засужу, — завопила я визгливым голосом, — и обдеру как липку.
- Да, кто тебе поверит? - заорала соседка в ответ.
-А ты думаешь, у тебя одной стоят камеры? - фальшиво, как в китайском театре, захохотала я и махнула рукой в сторону крыши, — Внимание, гражданка, за тобой ведётся видеонаблюдение! Так что, дорогая, у меня оно тоже есть, только мои камеры смотрят сюда, — я ткнула пальцем себе под ноги, — в мой двор, а не в сторону чужого дома. А ты только что созналась в нарушении моих прав и это всё записано. И вообще, ещё нужно проверить, почему ты их нарушаешь. Может, ты извр ащенка какая-нибудь и тебя нужно сдать в психушку, на опыты.
- Да, это не я, это мой муж, — заблеяла соседка, пятясь назад.
- Ах, вы это ещё и на пару это делаете. - всплеснула я руками и начала надвигаться на посетительницу, — Да, вы же ненормальные, психи! Нет, всё, точно, сегодня же пойду писать на вас заявление. И ни какому-нибудь паршивенькому участковому, а своему знакомому начальнику полиции. - я ткнула указательным пальцем в небо, будто начальник полиции и есть самый главный в этом мире судья, — Он-то уж выяснит, почему это у вас такой странный забор и что вы за ним делаете. Он всё выявит. А то, понимаешь ли, я тут делами своими занимаюсь, в неглиже хожу, а они подсматривают, пялятся на меня и... и... и гадости про меня всякие думают. Нет, вы точно извр ащенцы. В дурдом вас нужно отправить и в полицию... - я вытеснила дамочку со своего двора и захлопнула перед её носом калитку.
От стука дверцы женщина подпрыгнула, подхватила подол сарафана и понеслась к себе во двор, роняя тапки, на ходу. А я, красная от злости и пыхтящая, как медный самовар, дошла до крыльца и плюхнулась на ступеньку.
- Вот так, — сказала я коту, — всё приплела что было и чего не было. А ничего, пусть боятся, правда, Янтарь. — я подмигнула коту и тут же поморщилась, — Вот чёрт, руки болят. Вот зачем ты меня искалечил, ведь чистым всегда быть лучше, чем грязным. И чистых котов всегда пускают в постель... Ведь на подушке спать всяко — разно лучше, чем на коврике. И вообще, я тебе скажу, ты, Янтарь, будто и не кот вовсе. Коты всегда чистоплотные, а ты как будто свиньёй родился. Ещё раз придёшь грязным в дом от рыбы отлучу. Понял? - спросила я животинку, глядящую на меня неотрывно. - Вот то-то же. Да иди уже, иди... — не выдержала я умоляющего взгляда кота и развернула полотенце. Кот, кинув на меня обиженный взгляд, отпрыгнул подальше, взобрался на перила, отряхиваясь, потряс головой и начал остервенело вылизываться, — ты бы так вылизывался перед тем, как лезть в мою постель. — проворчала я и кинув полотенце на перила, отправилась в дом, — Пойду, телефон выключу.
Потянувшись к телефону, я посмотрела на свои израненные, трясущиеся от стресса руки и внезапно осознала, что сегодня я совершила большой прыжок в пропасть. Я всегда была тихим, спокойным человеком, который не любил ссор, драк, даже шума. Который любые дрязги и скандалы, старался обходить или решать мирным путём, сегодня умышленно нарвался на скандал и мне понравилось это. А план, который спонтанно возник у меня в голове утром, сейчас казался настолько дебильным, что теперь было стыдно в глаза соседям смотреть.
