— А кого ты любила тогда? — вдруг вырвалось у нее.
Декабрина строго на нее глянула, хмыкнула, разгладила заломы на фартуке.
— Был один парень, но тебе это знать ни к чему. Собирайся. Я одолжу тебе свое черно-белое платье.
Лето откровений (6)
Первым, что почувствовала Полина, открыв глаза с утра, был запах свежеиспеченного хлеба. В животе заурчало. Девушка подскочила на кровати и только тогда, опершись на руку, которая тут же заныла, вспомнила вчерашний вечер. Здорово она врезала этому самодовольному придурку! А его реакция? Нет, ну надо же, а он пригласил ее на какое-то празднество! В этой деревне все не как у людей.
— Что с рукой? — спросила Декабрина, хотя Полина еще даже не зашла на кухню.
— Э-э-э… А как ты…
— Отражение в духовке, — тут же ответила Декабрина и наконец подняла голову, серьезно изучая лицо Полины. — Твой Ромео приставал?
Полина нахмурилась. В памяти всплыло то, как Женя вчера чуть было не признался ей в любви. Нет, он не приставал, но думать о нем Полине было неприятно. Другое дело – воспоминания о том, как ей удалось дать отпор наглому Диего, разбив руку о его дурацкое лицо. Размышляя об этом, Полина чувствовала себя героиней кино.
— Нет. Просто ударила одного зазнавшегося козла.
— Интересно у тебя проходят свидания, — усмехнулась Декабрина и продолжила переплетать полоски теста, украшая верхушку пирога.
Полина прошлась жадным взглядом по уже готовой выпечке и, проглотив слюну, поставила на огонь чайник.
— А к чему это всё? — спросила она.
— Сегодня же Семик, — как ни в чем не бывало отозвалась Декабрина. — Ты идешь?
— Не думала, что тебя могут заинтересовать деревенские гулянья, — скорчила рожицу Полина, усаживаясь за стол.
— Не забывай, что я жила здесь долгое время, когда была в твоем возрасте, — хитро сощурив глаза, сказала Декабрина и пододвинула к дочери блюдо с румяными пирожками. — Эту часть меня тебе только предстоит узнать.
Полина натянуто улыбнулась и схватила первый попавшийся пирожок. «А какую часть тебя я вообще знаю, мама?» — подумала она, но вслух сказала другое.
— Ну, ты никогда об этом не рассказывала, — произнесла Полина, откусив от пирожка и невольно закатив глаза от удовольствия – девушка и не подозревала, что ее мама умеет так бесподобно печь.
Заметив реакцию дочери, Декабрина коротко улыбнулась.
— Семик – это не только гулянья, — сказала она, открывая духовку и устанавливая противень с пирогом внутрь. — Это атмосфера, это история, это традиция. Только в этот день возможно вернуться в прошлое.
Полина неотрывно следила за Декабриной, застывшей возле плиты и погруженной в какие-то свои мысли.
— Что ты помнишь об этих гуляньях? — полюбопытствовала она.
Декабрина пожала плечами.
— Это было так давно, — сказала она, как Полине показалось, печально. — Танцы до рассвета, смех, музыка, разговоры и глупые клятвы.
Девушка слушала, как зачарованная. Для нее это был важный момент – миг, когда Декабрина решила приоткрыть завесу тайны.
— Помню, как мы бегали по лугам, — прикрывая глаза, продолжила Декабрина с застывшей на губах ностальгической улыбкой. — Как собирали полевые цветы, играли в прятки и жмурки, а по вечерам лежали на сухой траве, разглядывали облака и мечтали вслух.
Полина жевала горячий пирожок и с интересом вглядывалась в лицо матери.
— А кого ты любила тогда? — вдруг вырвалось у нее.
Декабрина строго на нее глянула, хмыкнула, разгладила заломы на фартуке.
— Был один парень, но тебе это знать ни к чему. Собирайся. Я одолжу тебе свое черно-белое платье.
Полина вздохнула, положила в рот последний кусок пирожка и поплелась за Декабриной.
Наряжаясь перед зеркалом, она поглядывала в сторону матери. Полина никак не могла поверить, что миг откровений мамы бесследно ускользнул, она должна была попытаться его вернуть.
— А что произошло, — девушка покусала внутреннюю сторону щеки, — ну, с тем парнем?
— Жизнь нас разделила. И не стоит больше об этом говорить, — отрезала Декабрина.
Полина подняла на нее глаза и замерла в восхищении. Декабрина облачилась в иссиня-черное платье, выгодно подчеркивающее ее фигуру, надела сережки-висюльки, а на шею повязала тонюсенький шелковый платочек. Белокурые волосы распустила, они, как всегда, идеальными волнами спадали к плечам.
— Мам, — выдохнула Полина, не зная, как продолжить комплимент.
— Я знаю, — отозвалась Декабрина и подмигнула дочери. — Ты тоже хорошо выглядишь. В этом платье я встречала последний Семик в этой деревне, а ты встретишь первый – есть в этом красивая симметрия. Надеюсь, это станет для тебя чем-то большим, чем просто гулянья.
Полина слабо улыбнулась матери – она могла только представить, как чудесно выглядела мама в ее годы в этом платье. Вряд ли она могла конкурировать с молодой Декабриной. А Полине так хотелось быть хоть на йоту похожей на свою мать. В отражении зеркала было всё не то: не та фигура, не те губы, не те волосы, не тот взгляд. Полина так хотела обрести материнский уверенный взгляд…
— Полли.
Полина оторвала глаза от зеркала и повернулась к Декабрине. Та ласково улыбнулась дочери и едва заметно кивнула. Полине было этого достаточно. Она вдруг почувствовала себя красивой, смелой и готовой к приключениям.