— А я думал, поцелуешь, — Диего состроил обиженную гримасу, и в груди у девушки запекло.
Наверное, никогда в жизни она не чувствовала такой сильной ярости.
— Да ни за что на свете! — тихо сказала она, и голос ее звенел.
Лето откровений (5)
— Кто это у нас тут? Неужто сама принцесса в сопровождении придворного шута?
Полина по инерции пригладила платье и сильнее сжала сумочку, нащупывая газовый баллончик. Парень со смоляными волосами и с жадным диким взглядом приближался, хоть походка его была не очень-то уверенной. Ноги заплетались, а голова раскачивалась, словно вместо шеи у него была пружина.
— Проспись, а? — отозвался Женя, поморщившись. — Вы здесь отдыхаете? Ну так отдыхайте. А другим не мешайте.
— Ах, извините, — Диего отмочил странный поклон, чуть не стукнувшись головой о землю, — что помешали вам уединиться в кустах!
— Поль, пойдем, — сказал Женя, сжимая ледяную руку девушки. — Это бесполезно.
Полина несколько раз кивнула и шагнула за Женей, но так, чтобы черноволосый был в поле зрения.
— А городская красопетка оказалась легкодоступной. Какая жалость. Я разочарован.
Женя шумно выдохнул, отпустил руку Полины и рванул к Диего.
— Ты не будешь так говорить о моей девушке, — прошипел Женя.
Полина прикрыла глаза. Она чувствовала, как в ней поднимается злость. Вообще-то так было всегда – о ней говорили, обсуждали, кто она сейчас, и кем будет, а ее мнения не спрашивали – она и не стремилась его выражать. Но в тот вечер что-то изменилось. То ли дело было в оскорбительных словах черноволосого пьяного нахала, то ли деревенский свежий воздух подействовал, как хорошая доза спиртного, но Полина внезапно перестала себя контролировать.
Ноги сами привели ее обратно.
— Отойди, — велела она Жене, а когда он не послушался – отпихнула его в сторону. — И я – не твоя девушка, ясно?
Черноволосый издал громкий смешок, но, когда лицо Полины оказалось в непосредственной близости от его, улыбка растаяла, хотя веселость в черных глазах никуда не исчезла.
— Терпеть. Не могу. Алкашей, — выплюнула Полина, вложив в свою речь всё презрение и всю злость, что переполняли ее в этот момент.
— А я думал, поцелуешь, — Диего состроил обиженную гримасу, и в груди у девушки запекло.
Наверное, никогда в жизни она не чувствовала такой сильной ярости.
— Да ни за что на свете! — тихо сказала она, и голос ее звенел.
— Не зарекайся, — пожал плечами Диего и бросил на нее короткий странный взгляд, из-за чего Полина тут же почувствовала себя раздетой. — Кустов здесь много. В этих перепало Шизе, а в других…
Договорить парень не успел. Полина замахнулась и со всей силой, на которую только была способна, ударила его кулаком в лицо. Дружки черноволосого громко захохотали и зааплодировали, все, кроме девицы в рваных джинсах. Сам Диего, кажется, был поражен.
— Сколько в тебе страсти, красопетка, — не сводя с Полины глаз и вытирая большим пальцем кровь с губы, сказал он. — Я впечатлен. Приходи завтра на праздник. Я буду ждать.
Как только черноволосый удалился, Полина позволила себе сдавленно замычать от боли.
— Мне нужно в больницу, — прокряхтела она, чувствуя, как болезненно пульсирует изнутри рука.
Может, и перелом. Морда у этого придурка – как кирпич.
— Не нужно, — отозвался Женя, с уважением глядя на нее. — Пойдем ко мне. Моя бабушка быстро тебя подлечит. А ты, оказывается, драчунья.
— Разве что самую малость, — сказала Полина, поражаясь самой себе.
Она могла бы достать баллончик, но по сути Диего опасности не представлял, если не считать опасностью – нарушение ее спокойствия. У нее не выходило из головы, что произошедшее было не самообороной, а чем-то до одури странным... например, невыразимо сильным желанием прикоснуться к опасному черноволосому придурку.
Хотя, наверное, все-таки показалось.
— О каком празднике говорил этот… Этот… Гхм, Диего? — спросила Полина, когда они подходили к дому Жени.
— Семик, — охотно отозвался парень и тут же пояснил: — Переход от весны к лету. У нас это чуть ли не главный праздник сезона.
— Вообще-то я сам хотел тебя пригласить, — добавил Женя, скромно опустив глаза.
— Вот как? — рассеянно переспросила Полина. — Ну что ж. Я пойду.