Перед созданием этой статьи в голову пришли мысли про космонавтов, которых долго готовят для полётов, чтобы те когда-то выдержали испытания, сделали свою работу и вернулись невредимыми на Землю.
Жертв абьюза и других тяжёлых отношений мамы и папы, бабушки и дедушки, неосознанно в детстве тоже готовят, но совсем не в космос, а для испытаний, проявляющихся потом в болезненных контактах с другими людьми. И такие выросшие дети часто живут очень долго (а кто-то и всегда) в этих испытаниях, сопровождающихся страданиями, хотя никогда бы специально такую жизнь не выбрали, как будущие космонавты выбирают себе профессию.
Родители обычно даже не предполагают тяжёлых последствий определённого своего поведения. Большинство мам и пап всё же хотят для детей хорошего и действуют, как им кажется, сообразно данному желанию. Они часто только потом, оказавшись с выросшими уже детьми в нашем времени, когда психологи раскрывают многое, связывая давние причины с происходящим сейчас, обнаруживают, что порой творили давно. А многие даже смотреть туда не хотят.
Дорогие родители, данный текст писался не для того, чтобы засыпать вас упрёками. А для того, чтобы более молодые люди, ознакомившись со статьей, связав А и Б, исцелили свои раны, двинулись в сторону зрелости и уже к своим детям относились бережнее и мудрее.
***
С раннего детства мы «впитываем» семейные модели общения и воспринимаем от значимых других убеждения, которые потом влияют на наши отношения с окружающими. Родители, сами того не осознавая, могут закладывать в ребёнка те паттерны поведения, которые потом, через много лет, оказываются совместимыми с паттернами поведения того, кто проявляет всякого рода насилие (не обязательно физическое). Никто не учит ребенка быть жертвой намеренно. Закрепление в позиции жертвы обычно является результатом психологических травм и бессознательной опоры на какие-то части сформированного жизненного сценария.
Когда родители не проявляют эмоциональной вовлеченности в жизнь ребенка, он растет с внутренней пустотой. Особенно важна в этом аспекте роль матери. Эмоционально недоступные родители могут быть физически присутствующими, но при этом эмоционально отстраненными. Ребенок любит маму и папу, но если не чувствует поддержки, тепла и принятия, это становится его условной нормой в отношениях. Как следствие, он начинает ассоциировать любовь и с отсутствием эмоциональной близости.
Взрослый, выросший в такой среде, интуитивно выбирает партнеров, которые не дают ему той близости, которой он жаждет. Он может пытаться заслужить любовь, будто бы, пытаясь пробить эту стену эмоциональной холодности, но безуспешно. Для такого человека неразделенные чувства — не неприемлемое для жизни, а привычное состояние.
Некоторые родители, сами страдающие от эмоциональной нестабильности или жизненных трудностей, создают у ребенка привычку к спасательству. В итоге он живет так, будто его ключевая задача — спасать окружающих. Дети таких мам и пап часто становятся эмоциональной опорой для взрослых, учатся подавлять свои собственные нужды и желания ради потребностей других.
Это развивает понимание того, что личные интересы должны уступать место заботе о благополучии других. Во взрослой жизни такой человек легко попадает в отношения с абьюзером, чувствуя себя тем, кто непременно обязан помочь партнеру, даже если это требует значительных жертв. Такая динамика часто особенно явно прослеживается у тех, кто выбирает партнера с зависимостями, проблемами с управлением гневом или эмоциональной нестабильностью.
И это не удивительно, поскольку многие родители непреднамеренно учат детей игнорировать свои желания ради других. Фразы вроде «не будь эгоистом» или «я — последняя буква в алфавите» могут казаться вполне невинными, но часто формируют глубокую зависимость от внешнего одобрения. Такие дети вырастают с убеждением, что заботиться о себе — это практически грех.
Во взрослом возрасте они, бывает, не могут позволить себе реализовать даже минимальные потребности, такие как отдых или забота о своем здоровье, поскольку это не вписано у них в список легализованного, обязательно нужного и полезного.
Они могут говорить о том, что «хорошо бы», но всё-таки не позволять себе. Это делает их легкой мишенью для абьюзеров, которые манипулируют чувством вины и которые точно знают, кому всё можно — конечно, им.
Ещё родители часто внушают детям, что злиться плохо, а проявлять гнев — это недопустимо. Когда родитель жестко купирует детские вспышки злости или недовольства, ребенок учится подавлять свои негативные эмоции, не имея возможности выразить их конструктивно. Подавленное накапливается внутри человека и становится со временем разрушительной силой, действующей нередко против него же самого.
В результате во взрослой жизни такие люди либо полностью избегают конфликтов, что делает их жертвами манипуляций, либо подавленное когда-то начинает вырываться через неконтролируемые вспышки ярости на других.
Когда ребенок постоянно слышит от родителей, что страдание — это часть жизни, он привыкает к тому, что боль должна быть неотъемлемой частью любых взаимоотношений. Паттерны поведения, при которых нужно терпеть, отказывать себе, подавлять собственные эмоции ради других, формируют ложное убеждение, что любовь можно заслужить только через страдания.
Во взрослом возрасте такие люди могут легко втягиваться в абьюзивные отношения, где им приходится постоянно мириться с болью, обесцениванием, унижениями или отстраненностью партнера, ведь они опираются на убеждение (даже если не осознают этого), что такова цена любви. Им трудно различить, где они сталкиваются с обычными трудностями в отношениях, а где уходят с головой патологическую жертвенность.
Когда родители чрезмерно контролируют ребенка, не оставляя ему пространства для принятия собственных решений, это формирует у него чувство беспомощности. Ребенок привыкает к тому, что кто-то другой всегда определяет, что для него правильно, а что нет. В результате, став взрослым, он начинает искать партнера, который возьмет на себя роль своеобразного наставника или контролера.
В итоге человек может оказаться в зависимых отношениях, где абьюзер распоряжается многими аспектами жизни жертвы, начиная от того, как она должна выглядеть, до того, с кем ей можно общаться. Жертва не осознает своего права на автономию, поскольку никогда не училась доверять собственным решениям. А часто может думать о наличии такого права, но очень бояться им воспользоваться.
Когда родители не признают права ребенка на личные границы, они передают ему ложное ощущение того, что у него нет пи права на отказ. Если родители, как им вздумается в негативном смысле, обходятся с телом ребёнка, игнорируют его чувства, регулярно заставляют насильно действовать как-то без учета его чувств и мнения, он во многих случаях не оказывается способным сказать «нет» матери и отцу, другим старшим. А взрослых потом он не может сделать это и в отношениях, когда на него давят эмоционально или физически.
Абьюзеры чувствуют проблемы с границами и легко используют это с выгодой для себя без учета интересов жертвы. Жертва часто боится отстоять свои права или вообще не осознаёт, что её границы нарушаются, поскольку для неё это стало привычной частью взаимодействия с другими.
Когда насилие — часть семейного опыта, ребенок начинает воспринимать его как норму. Это может быть физическое, психологическое, экономическое или эмоциональное насилие. Родители, сами страдающие от насилия и проявляющие его, эмоционально нестабильны и демонстрируют на своём опыте, что в отношениях всегда есть место боли и унижению. А ребёнок впитывает это, как губка.
Такие дети часто вырастают с внутренней готовностью мириться с токсичными проявлениями партнера, считая, что «никто не совершенен», а насилие или контроль — обычное явление в отношениях.
Привычное состояние жертвы формируется незаметно для многих, но оказывается обычно очень устойчивым. Порой кажется, что родительские, иногда даже мимоходом сказанные фразы, или при каких-то обстоятельствах полезные привычки не несут никакой угрозы, но их последствия могут стать фундаментом для разворачивания сложных, болезненных сценариев во взрослой жизни.
Мы, как родители, часто действуем по привычке, воспроизводя и те модели, что сами получили в детстве. И только осознание этих моделей помогает не только предотвратить их повторение в будущем, но и позволяет подвинуть к возможности исцеления старых душевных ран.
Да, родители порой готовили нас совсем не к полетам в космос, и, увы, не к счастливой жизни. И даже, если ненамеренно подталкивали нас к абьюзивным отношениям, они делали будто с завязанными глазами то, на что были способны с учётом наличия индивидуального и родового багажа за плечами. Невозможно поделиться с ребёнком тем, чего у тебя нет. А вот тем, что имеется, — запросто.
И теперь мы можем заглянуть туда, где находится полученное от мамы и папы. Мы можем провести ревизию, что-то оставить, от чего-то отказаться, что-то преобразовать, принять новые решения и т.д.
Затем, чтобы сделать жизнь свою и своих детей благополучнее во всех отношениях. Это точно стоит времени, усилий и помощи психолога, правда?
Желаю вам классных космических отношений и плодотворных красивых полётов в ваших внутренних мирах!
Автор: Нестерова Лариса Васильевна
Психолог, Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru