- Олег Николаевич, вы здесь? - внезапно в классе зажегся свет. - Ой, а вы чего в темноте-то? А я тут зашла попросить: проводите меня, пожалуйста, домой? А то пока я стенгазету делала, на улице совсем стемнело, а у нас там что-то с фонарями… и я не знаю…
«Мысли материализуются, - подумал физик. Перед ним стояла та самая возмутительница его спокойствия, на чьем месте он сейчас сидел: Алена Вишневецкая - девочка со стальным взглядом. Но что-то было в ее взгляде такое, чего он раньше не замечал: маленькие смеющиеся чертики! - Не так-то все просто, - подметил он, приглядевшись. - Ой, как не просто».
- Конечно, Вишневецкая, я тебя провожу, - включил тот учителя.
«А все-таки неплохо их воспитала Надежда Константиновна, - размышлял преподаватель, выходя из школы следом за своей ученицей, - сами стенгазеты делают к каждому дню рождения одноклассников, причем, у них даже какая-то очередность существует, сегодня, по всей видимости, очередь Алены».
Они шли рядом: классный руководитель и его любимая ученица. Только бы она этого не узнала, да и никто не должен знать: ни среди учеников, ни среди коллег.
- Алена, тебе нравятся уроки физики? - вполне предсказуемо поинтересовался учитель физики, провожая ученицу до дома.
- Я не знаю... Я не понимаю... а точнее, не знаю физику.
- Ну, у тебя же была твердая четверка в первой четверти? – удивился он.
- Не знаю, как у меня это получилось, видать, вершков нахваталась, - расплылась в смущенной улыбке незадачливая хорошистка, взглянув в глаза классному руководителю. И опять эти чертики в ее серых озерах… резвились звонче самой Алены. - Олег Николаевич, можно я вас за руку возьму? - спросила она, скользя по застывающим лужам и балансируя словно канатоходец. - Сегодня очень скользко, а я на каблуках - боюсь упасть.
«Конечно, можно, Аленушка», - хотел бы ответить он.
- Держись, Вишневецкая! - подставил локоть классный руководитель. Вот так и дошли до места назначения. Большую часть пути шли молча, он слышал цокот ее каблучков по тонкому льду и стук своего готового в любой момент выскочить влюбленного сердца.
Алена жила в большом многоэтажном доме, расположенном в новом микрорайоне, в десяти-пятнадцати минутах ходьбы от школы, его окружали многоэтажки-двойники, похожие, как снаружи, так и внутри: с большими, просторными квартирами, новенькими детскими площадками и молодыми деревцами во дворах.
- Ну все, мы пришли. Спасибо вам большое, Олег Николаевич! Вон мои окна, - ученица указала своей маленькой, изящной ручкой с коротко подстриженными ноготками на темные окна на третьем этаже.
- Не за что, - как-то задумчиво проговорил учитель, слегка улыбнувшись и проследив за направлением ее руки. «Скорее всего дома никого нет», - заметил он. - До завтра, Алена.
- До завтра, - она сразу же отправилась к своему подъезду, но внезапно резко повернулась, сделав пару шагов в сторону преподавателя. - Олег Николаевич, - обратилась к нему девушка, - я вот подумала: можете вы мне помочь с физикой во внеучебное время? Я с папой поговорю. Скажу, что мне нужно подтянуть физику для поступления в ВУЗ, он согласится на репетитора. Он у меня суперский и меня очень любит, и всегда делает все, о чем я прошу. Вы согласны?
- Я… я подумаю, никогда не пробовал, - сухо буркнул физик. Предложение и правда оказалось неожиданным, он учитель-то всего без году неделя, а тут репетитор...
- Подумайте... А я у папы спрошу…
Еще несколько минут он стоял и смотрел на окна, на которые указала его милая сероглазка; видел, как загорается свет в одной комнате, другой... В третьей - не зажегся, а в окне появился еле заметный силуэт. Это была его Аленушка. Олег повернулся и пошел прочь.
- У хорошего педагога не должно быть любимчиков! - вспомнил он наставления Надежды Константиновны. - Нет, они, конечно же, есть - все мы люди, но никто не должен об этом знать! Слышите, Олег Николаевич? Никто: ни дети, ни коллеги - никто и никогда! - очень важно и с расстановкой добавила бывший классный руководитель его подопечных. - Вот спросите сейчас у нашего с вами одиннадцатого «б», кого больше всех любит Надежда Константиновна? Я вас уверяю, что каждый ответит: меня! И будут правы. Хотя, и это, разумеется, большой секрет, у меня есть свои любимчики, - заговорщически прошептала учительница с большим педагогическим опытом, наклонившись почти к самому уху молодого коллеги. Это было тайное вече и происходило оно в учительской во время четвертого урока, когда у физика в расписании стояло окно. - Можно я буду называть вас просто Олежек? - внезапно обратилась она к нему. - Мне можно, мне теперь все можно, - с грустью вздохнула педагог в отставке и, услышав утвердительное: конечно, тут же продолжила. - Так вот, Олежек, у меня, как вы уже поняли, есть свои любимчики. И это: Алена Вишневецкая и Влад Сергеев, - она с опаской покосилась на дверь кабинета, но, удостоверившись, что их никто не слышит, тут же продолжила: - Вы можете удивиться: как так, самая серьезная девочка в классе и тот самый смутьян и балагур? «Оградите меня от Сергеева! - как-то заявила мне Людмила Александровна, учитель литературы, ворвавшись в учительскую. - Он считает, что Чацкий - урод и пустобрех, практически сорвал мне урок, клоун несчастный!» Ну да, Влад не самый удобный ученик, но он очень добрый и талантливый мальчик. Вот увидите, Олежек, придет время, и он себя еще покажет, станет знаменитым актером или ученым с мировым именем! Помяните мое слово, молодой человек! - сказано это было излишне пафосно и торжественно, как будто ее любимый ученик уже получил нобелевскую премию за вклад во все и сразу. - Вы, конечно же, знаете, что они с Аленушкой сидят за одной партой, - продолжила учительница, - причем, с пятого класса. Я их специально посадила вместе: у них полярные темпераменты - друг друга уравновешивают, как весы. Это мое педагогическое ноу-хау! - сообщив это, Надежда Константиновна расплылась в довольной улыбке. - Я весь класс так рассадила. Мне кажется, что так в классе больше порядка. Вы же их не пересаживали? Значит, они и сейчас так сидят. Привыкли… - на какое-то время она задумалась, а улыбка продолжила освещать ее добродушное лицо. – Олежек, а вы заметили, что Владик к Аленушке неравнодушен? - внезапно спросила бывший классный руководитель доверенного ему класса.
«Еще бы!» - чуть не выкрикнул физик, но вместо этого только кивнул головой.
- Правда, она как будто бы этого не замечает. Хотя, вы знаете, Олежек, женщины всегда чувствуют, когда и кому они нравятся, как бы вы, мужчины, не пытались это скрыть и завуалировать. Ха! Не выйдет. Но Алена… Алена, она ведь особенная, про таких обычно говорят: «Когда идут грешить - попа не приглашают». При ней одноклассники даже матом не ругаются. К сожалению, есть у нас такие умельцы… - вздохнула Надежда Константиновна, в очередной раз замолчав, но тут же возобновила речь по восхвалению своей любимицы: - Алена, она ведь, как честь и совесть класса! И к тому же добрая и отзывчивая девочка: одноклассникам в учебе помогает, списывать не дает, принципиально, но объяснить так, чтоб понял самый непонятливый - может, и не раз этим занималась. Люблю я нашу Аленушку! - просияв, закончила женщина с большим педагогическим и жизненным опытом.
«А я-то как люблю!» - тут же отозвалось в душе молодого человека…
«Что это? Звонок?» На улице было темно и холодно, снег не шел, а буквально валил, застилая все вокруг белым и пушистым одеялом - вполне подходящая погодка для конца ноября. И опять этот звук над самым ухом. Олег взглянул на близстоящий забор. Там сидел маленький замерзающий пушистый комочек.
- А ну, кисеныш, иди сюда, - протянул он руку. - Кто ж тебя в такой холод? - взял котенка, пристраивая его у себя во внутреннем кармане куртки.
Оказавшись в теплых, заботливых руках, маленькое существо принялось громко тарахтеть, как бы стараясь задобрить пожалевшего его человека, отдав ему все то, что он смог бы отдать авансом за тепло и заботу в будущем.
Продолжение следует...