Сейчас я покажу, как норма закона, имея одно содержание для-автора этой нормы, может приобрести совершенно иное содержание для-иного, при этом не изменив ни точки, ни буковки, то есть будучи полностью неизменной по форме.
Есть в УК РФ такая статья (ну да, в Общей части УК РФ):
Статья 24. Формы вины
1. Виновным в преступлении признаётся лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности.
2. Деяние, совершённое только по неосторожности, признаётся преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса.
Обратите внимание на ч. 2 этой статьи. Там всё ясно и понятно в тексте написано?
Вот тут как раз достоверно известно — кто именно автор этой нормы (именно ч. 2 ст. 24 УК РФ). Это — Нинель Фёдоровна Кузнецова — весьма известный (правда в профессиональных кругах) юрист-криминолог.
Кстати, к вопросу о... она в течение 15 лет избиралась в Москве народным заседателем районного народного суда (ага, вот такой вот «кивала» — доктор юридических наук, ага; представляете себе такого заседателя в совещательной комнате и его влияние на председательствующего? «кивала», ага, щас!).
Да, так вот, Н.Ф. Кузнецова оставила прямой комментарий этой нормы (что не часто случается), так что тут мы имеем возможность прямо и недвусмысленно видеть как именно автор понимал свой собственный текст.
В работе «Проблемы квалификации преступлений» Нинель Фёдоровна, — повторяю ещё раз: именно она является автором обсуждаемого текста нормы ч. 2 ст. 24 УК РФ, — писала: «текст новации достаточно ясен: если в диспозиции норм названа вина в форме неосторожности, то квалифицировать по ней умышленное преступление нельзя. Если форма вины в статье не указана, значит, возможна квалификация содеянного и как умышленного, и как неосторожного».
Иными словами, по умолчанию согласно понимаю автора нормы в Особенной части УК РФ преследуется каждое описанное в нём деяние вне зависимости от формы вины: и как неосторожное и как умышленное, и только в том случае, когда оговорено особо — проходит квалификация по этому особенному правилу. ну, вроде бы понятно — конкуренция общей и особенной норм. так полагала автор, которая писала текст нормы.
Однако автор умерла после продолжительной болезни в возрасте 82 лет.
Автор-то умерла, а норма-то осталась. И...
В 2011 году 31 марта КС РФ рассматривал дело по проверке ч. 3 ст. 138 УК РФ (сейчас этой части ст. 138 УК РФ нет). И вот что он указал в Постановлении № 3-П:
...
Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом (статья 8); лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина; объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается (статья 5); деяние, совершённое только по неосторожности, признаётся преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части данного Кодекса (часть вторая статьи 24); преступлением, совершенным умышленно, признаётся деяние, совершённое с прямым или косвенным умыслом (статья 25).
В диспозиции части третьей статьи 138 УК Российской Федерации нет указания на совершение деяния по неосторожности, а следовательно, предполагается, что оно может быть совершено только с умыслом. О направленности умысла именно на незаконные действия свидетельствует наличие термина «незаконные», который применительно к производству, сбыту и приобретению специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, в системе законодательных актов и основанных на них нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, ограничивающих оборот таких технических средств, следует рассматривать как предполагающий совершение указанных действий в отношении специальных технических средств, которые разработаны, приспособлены или запрограммированы именно для целей негласного (т.е. тайного, неочевидного, скрытного) получения информации от лиц, в отношении которых они применяются; закамуфлированы под предметы (приборы) другого функционального назначения, в том числе бытовые; обладают свойствами, прямо указанными в нормативных правовых актах; обнаружение которых возможно только при помощи специальных устройств; которым приданы нужные специальные свойства (проведение специальной технической доработки, камуфлирования).
Следовательно, применительно к преступлению, предусмотренному частью третьей статьи 138 УК Российской Федерации, составообразующим может признаваться только такое деяние, которое представляет собой совершаемые с умыслом и в нарушение законодательно установленных порядка и условий производство, сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных именно для негласного получения информации, что обязывает органы, осуществляющие уголовное преследование, и суд не только установить соответственно в ходе расследования и судебного рассмотрения конкретного уголовного дела сам факт совершения указанных действий, но и доказать их противозаконность и наличие умысла на их совершение (пункты 1 и 2 части первой статьи 73 УПК Российской Федерации); при этом возможность привлечения к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное частью третьей статьи 138 УК Российской Федерации, исключается, если соответствующее деяние совершено по неосторожности.
...
Действительно в обсуждаемой ч. 3 ст. 138 УК РФ не было ни слова вообще о форме вины (кстати, не только в этом составе). Следовательно, по логике Кузнецовой Н.Ф. преследование возможно и в случае умышленного деяния, и в случае деяния неосторожного. Это же касается и вообще всех остальных норм Особенной части УК РФ, в которых форма вины не указана.
А вот по логике КС РФ, — кстати говоря, с моей позиции именно единственно верной, что бы ни думала в момент написания текста Н.Ф. Кузнецова, поскольку она сужает применение уголовной санкции, а существует принцип, в соответствии с которым каждый раз истолкование всего, в том числе и норм, а не только доказательств и обстоятельств при многозначном истолковании должно быть в пользу того, к кому пытаются применять уголовно-правовую санкцию, — дело обстоит по-иному: поскольку в ч. 3 ст. 138 УК РФ (и вообще в любой норме Особенной части УК РФ, где это так) не указана форма вины, то преследовать возможно только умышленное деяние, описанное в этой норме, причём умысел (прямой или косвенный — всё равно) надобно доказывать и следствию и обвинению, преследуемый, напомню, невиновность доказывать вообще не обязан, чай, не в США и не в Великобритании живём.
Вот пример, как мне представляется, весьма яркий и вполне убедительный того, что по крайней мере нормы — вполне объективны. Что хотел автор нормы и что имел в виду такой субъект как законодатель — одно дело, а вот то, что существо нормы выявилось из сопоставления её с общей системой норм иначе — вот это никак не зависело ни от законодателя, ни от автора. Автор к этому времени уже оставил нас, а законодатель при этом ничего в норме не поменял.
Вот вам пример соотношения сущности и явления, формы и содержания, субъективного и объективного. И опять-таки, обратите внимание, что пока не вдумываешься в то, что написано в норме, и в то, как именно она начинает взаимодействовать со всем окружающим её сонмищем норм и связей между ними (то есть берёшь её только как положительную, только со стороны формы), а также с иными явлениями юридической действительности, всё вроде бы кажется так прозрачно, так понятно... ага... только вообще говоря, для кой-кого, например, это стоило свободы... а так-то да... понятно.
Всё сказанное, между прочим, приложимо и к норме, которая указана вот тут:
По толкованию, прочтению Н.Ф. Кузнецовой неосторожное отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, приводит к уголовному преследованию.
А вот по толкованию, прочтению КС РФ — нет.
Интересно обстоит дело с распространением заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, о ветеранах Великой Отечественной войны, совершённые публично, всегда влечёт преследование, так как есть прямое указание на умышленность — «заведомо». Но речь идёт то ли о распространении заведомо, то ли о заведомо ложных сведений, ведь в русском языке строго порядка слов в предложении не предусмотрено.
Норма написана таким образом, что понять точно и однозначно к чему относится это «заведомо» нельзя именно из текста нормы.