— Ты что, правда так думаешь? — Лидия Ивановна почти кричала, размахивая руками, стоя на пороге своего небольшого домика. Соседи уже давно привыкли к ее эмоциональной натуре, но сегодня что-то было иначе. Зрители — это всегда дополнительное топливо для скандала.
На дворе стояла тихая, солнечная суббота. Золотистая осень окутала дачный поселок, и воздух был наполнен запахом увядающей листвы и теплом последних дней. Лидия Ивановна, хрупкая женщина лет шестидесяти с копной серебристых волос, теперь напоминала раскаленный вулкан. Ее тонкая фигура буквально вибрировала от возмущения, а взгляд был таким пронзительным, что можно было почувствовать его даже с соседнего участка.
Все началось с яблони. Стоило Лидии Ивановне осенью собрать последние плоды с любимого дерева, как она заметила, что половина яблок с верхних веток исчезла. Она сразу поняла, что дело не в птицах или ветре. По ее подозрениям, виноватыми были соседи — Лариса и ее муж Виктор. Это всегда они "случайно" собирали её черешню или виноград с границы участков, как бы не замечая, что ягоды вовсе не их. А ведь с Ларисой она дружила много лет. Когда Лидия Ивановна потеряла мужа, именно Лариса первой пришла к ней с пирогами и теплыми словами поддержки. Но теперь все изменилось.
— Я тебе говорю, это ваши руки к моим яблокам тянулись! — голос Лидии Ивановны дрожал от возмущения.
— Да ты что, Лида, совсем ум потеряла?! Мы к твоим яблоням и не подходили! — Лариса не собиралась уступать, поджимая губы и складывая руки на груди.
Оба соседа, те самые, что всегда первыми приносили новые саженцы и советовались друг с другом о рассаде, стояли друг напротив друга, как два бойца на ринге. В их словах чувствовалась обида, как будто этот скандал был лишь вершиной айсберга, а под водой скрывалось куда больше — годы взаимных претензий, мелких обид и накопленного раздражения.
Лидия Ивановна, не выдержав, сорвалась на крик:
— Да как ты могла! Ты же мне как сестра была! А теперь — воруешь, да ещё и в лицо врёшь!
Её глаза налились слезами. Она уже не столько злилась, сколько чувствовала предательство. Это было куда больнее.
Лариса замерла. Её глаза тоже стали влажными. Она хотела ответить, но слова застряли в горле. Весь этот шум собрал всех соседей. Все они стояли поодаль, вздыхая и перешептываясь, каждый знал, что этот скандал не был о яблоках — он был о сломанных дружеских отношениях, которые когда-то казались такими крепкими.
— Я... не крала, — наконец, прошептала Лариса, опустив голову. — Но если тебе так кажется... прости меня, Лида.
Эти слова, простые и тихие, прозвучали, как гром среди ясного неба. Лидия Ивановна смотрела на подругу, не веря своим ушам. Она ожидала войны, а получила покаяние.
Они долго стояли в тишине, обессиленные, словно после тяжелой битвы. Соседи начали расходиться, осознавая, что в этой тишине было больше смысла, чем в скандале.
Когда через неделю на заборе Лидии Ивановны появилась новая сетка, кто-то ночью оставил корзину с яблоками у её ворот. Никто не знал, кто это был, но Лидия Ивановна догадалась. А может быть, и нет.