Поскольку отпуск всё равно не удался, по возвращении домой я сняла с сына все эффекты своего вмешательства в состояние его здоровья. Владька моментально покрылся сыпью с ног до головы и выдал характерную для ветрянки температуру под сорок. Вызвала врача на дом ― пусть официально зафиксируют, что ребёнок переболел этой гадостью, а с лечением я уж как-нибудь сама разберусь. Приехавшая на вызов доктор сразу же спросила, болели ли мы с мужем ветрянкой в детстве. «В этом году прямо ужас какой-то повальный. В поликлинике не протолкнуться, и все с ветрянкой», ― пожаловалась она, выписывая Владику рецепт, который я даже читать не собиралась. Мы с Толей многозначительно переглянулись и соврали, что болели оба, но Власов огорчился ― у него работа, ему в Вырвинск в офис съездить надо, там проблемы какие-то образовались, поэтому карантин как-то очень некстати. Надежда осталась только на меня ― я же могу сделать так, чтобы он никого из своих коллег и клиентов случайно не заразил.
Проще говоря, жизнь как-то сразу вернулась в своё обычное русло, будто мы никуда и не ездили. Я даже несколько дней как ответственная жена и мать никуда не отлучалась из дома ― холила и лелеяла своих мальчиков, старший из которых капризничал даже сильнее младшего, хотя вроде бы уже давно вышел из детского возраста. Но Власова можно понять ― он не любит болеть и бездельничать. Даже без симптомов и опасности для окружающих ― его раздражал сам факт наличия болезни. Иногда у меня руки чесались огреть мужа чем-нибудь тяжёлым, чтобы перестал ворчать, но я же его люблю. Всяким люблю, в том числе и ворчливым.
Но и у меня, если честно, терпение тоже не железное. Хватило его ровно на неделю, а потом я оставила сына на папино попечение и удрала в Лесное с комментарием: «Мне нужно выпустить пар, иначе я сорвусь. И зоопарк домой вернуть надо». Власов всё правильно понял и отпустил меня без возражений, но высказал пожелание не задерживаться в лесу надолго. А как не задерживаться, если за эту неделю Нефёд с его новой подружкой в границах моей личной усадьбы так начудить успели, что у меня аж левый глаз начал нервно подёргиваться? В дом они не заходили, нет ― я же запретила. Но им для весёлого времяпрепровождения и прилегающей территории вполне хватило. Выкопали для духа-приживалки землянку под корнями моего волшебного дуба, обустроили её изнутри с удобствами, добытыми воровским путём с помощью блюда с голубой каёмочкой, сподвигли водяного, который теперь хозяин подземного целебного озера, на организацию живописного пруда и поставили на берегу весьма ненадёжные качели для близняшек-перевёртышей. Не то чтобы я была так уж против всех этих изменений в ландшафтном дизайне участка, но разрешения-то моего никто не спрашивал.
― Зачем лесному духу детская кроватка с балдахином? ― свирепо поинтересовалась я у домового, наотрез отказывающегося понимать, с чего это я вдруг так сильно разозлилась.
― Так это для меня, ― честно признался Нефёд и пустился в объяснения: ― Я ж в гости к Лельке ходить буду, а у кроватки и бортик откидной для удобства, и матрасик мягонький. На ней сидеть приятненько.
― А чайник электрический вы куда, интересно, включать собрались? ― продолжила я наступление.
― Ну так никуда. Он для интерьеру. Чай горячий я из дома таскаю. Для себя опять же. Лелька только росу утреннюю пьёт и воду родниковую или дождевую, ― развёл лапками домовой.
У него на всё ответ нашёлся. Лесной фее ничего не нужно, она ни в чём не виновата, никаких благ не просила ― всё его инициатива, потому что несчастному домовому в этой лесной дыре одиноко, а для друга ничего не жалко. Он и имя свой новой подружке сам придумал ― Леля.
― А Тьму зачем в гараже заперли? ― выкатила я более серьёзную претензию, потому что на момент моего прибытия в лесные владения собака тоскливо подвывала.
― Так она ж кусается, зараза, ― с невинным видом пояснил Нефёд и добавил: ― И гадит ещё. Вот прям у пруда, где перевёртыши играть любят, будто других мест для этого нет. А гаражом ты всё равно не пользуешься. И он побольше любой конуры будет, так что пусть зверюга не жалуется.
Ну вот что на это скажешь? Пока я отчитывала домового за самодеятельность, его компаньонка по учинённым безобразиям тихо стояла в сторонке, потупив взор. Вроде бы и ругать её не за что, раз уж Нефёдушка решил всю вину на себя взять, но меня уже просто понесло ― накопившееся раздражение взяло верх над здравым смыслом, а когда подобное происходит, мне лучше под горячую руку не попадаться. Не перепало только Батону и Мухе, которые срулили в лес по своим кошачьим делам и к моему прибытию ещё не успели вернуться. Даже Тьма выслушала в свой адрес много чего нелестного за бардак в гараже, устроенный ею в знак протеста против неволи. Наорав на всех в пределах усадьбы, я отправилась на поиски лешего, чтобы выяснить, чем его не устраивает соседство с добрым лесным духом. Если бы не упрямство этого старого пня, я бы изначально выселила гостью туда, где ей и положено жить, и никаких конфликтов по её поводу не случилось бы.
Орать на лешего ― это примерно как пытаться уговорить самое обычное дерево передвинуться с одного места на другое. Он просто прикидывается трухлявой корягой и делает вид, что ничего не слышит. Но если зацепить его интересы, сразу же начинает проявлять признаки жизни и спорить. Оказывается, лесные духи вроде Лельки не понимают, что такое субординация. Они не умеют подчиняться чужим правилам и считают себя полноправными хозяевами того кусочка леса, который служит им домом. Это может быть большая солнечная поляна, унылое болотце или холмик, поросший мхом ― размеры не имеют значения, но если там живёт добрый дух, то прочая нежить в таком месте всегда будет считаться только гостем. Делиться частью своих владений с непонятно откуда взявшейся девицей лешему, конечно же, не хотелось. Зато хотя бы стало понятно, с какого перепугу эта милейшая девушка начала хозяйничать на моей личной территории ― я же сама её там поселила, поэтому могу считать причиной недопонимания только собственную неосведомлённость.
Самое обидное заключалось в том, что раньше я знала об этой особенности добрых лесных духов вроде Лельки. Знала, но благополучно забыла, поскольку привыкла задвигать бесполезную информацию на задворки памяти. Подобная нежить встречается крайне редко, мне она впервые за две с лишним тысячи лет встретилась ― не держать же в голове все сведения о ней только потому, что подобная встреча оказалась возможной. Пришлось смириться с тем, что нужно придумывать какие-то новые правила сосуществования, иначе конфликты по пустякам будут регулярными. Я не нежить, у меня не забалуешь, но и с чужими интересами иногда тоже нужно считаться. Лелька особенная. Она дитя природы, а не порождение светлых или тёмных магических сил. К ней особый подход нужен, если не хочу Матушку Природу разгневать. Если хорошенько подумать, то это я со своей полудемонической сутью в лесу на птичьих правах обосновалась, а не моя гостья.
Вернувшись в усадьбу после разговора с лешим, я обнаружила Нефёда сидящим на ступеньках дома и горестно вздыхающим. Тьма в этот момент самозабвенно закапывала в землю у пруда некрасивый продукт своей жизнедеятельности, а домовой бросал в её сторону презрительные взгляды.
― Где Леля? ― спросила я у него спокойным, примирительным тоном.
Нефёд испустил очередной душераздирающий вздох и махнул лапкой в направлении клумбы, где уныло поникли яркие бутоны хризантем.
― Плачет, ― сообщил он мне не без укора в голосе. ― Когда она грустит, все цветы вянут.
― Обалдеть! ― констатировала я, хотя на самом деле не обалдела, а снова начала злиться.
Эти хризантемы мне Власов подарил. Из Вырвинска их привёз. Ему там в цветочном магазине втюхали эту прелесть в горшочках и наврали с три короба, что цветы будут радовать взгляд до поздней осени, а на самом деле их перед продажей очень грубо выкопали, повредив корни. Один день этот подарок ещё как-то умудрялся сохранять бодрый и цветущий вида, но уже на следующее утро растения начали загибаться. Я их еле выходила. У водяного целебную воду просила, чтобы спасти милые цветочки. И посадила их в Лесном перед домом, потому что в Мухино вездесущие коты очень любят метить всё, что растёт в чужих дворах. А теперь мои хризантемы вянут только потому, что какая-то лесная нежить грустить изволит. Ужас!
― И где она плачет? ― сухо поинтересовалась я.
― За домом, ― хмуро ответил Нефёд. ― С перевёртышами прощается. Они к ней за эти дни сильно привязаться успели. Тосковать будут, когда Лелька уйдёт. Злая ты, хозяйка, но от демонов доброты и не дождёшься.
― Ага, ― язвительно согласилась я. ― А от вас, духов лесных и домашних, значит, сплошная радость, повальная доброта и запредельное дружелюбие так и прут, да? С послушанием, правда, иногда туговато, и границы дозволенного вы в упор не видите, а в остальном прям няшки няшные, аж скулы сводит от умиления.
― Ты сама говорила, что я милый, ― насупился домовой ещё сильнее.
Бессмысленный разговор. Я всё равно уже освободилась от запаса негатива. Остаточная вредность предназначалась не Нефёду, а причине конфликта, поэтому обмен любезностями с домовым был окончен. Лелю я действительно нашла за домом ― она сидела на траве, гладила сестричек-перевёртышей по их белокурым головам, и все они втроём дружно ревели.
― Ну и к чему этот спектакль? ― не слишком вежливо поинтересовалась я, обращаясь к девушке.
Она повернулась ко мне, непонимающе распахнула свои огромные глазищи и полупрозрачной ладошкой смахнула со щёк слёзы.
― Спектакль? Нефёд говорил, что это слово означает игру, в которой люди изображают каких-нибудь других людей. По-вашему, я кем-то притворяюсь?
― Несчастной и всеми обиженной ты притворяешься, ― ответила я. ― Пришла, вся такая сиротинушка убогая, в мой дом на постой проситься, печальной историей всех разжалобила, а сама всего за несколько дней всю мою нежить очаровала и против меня настроила. Я тебя с открытым сердцем приняла, а ты мне же в душу и плюёшь. Нехорошо получается, знаешь ли. Осталось только выяснить, сама или с чьей-то подачи ты меня с моей же территории такими нелепыми приёмами прогнать задумала.
Не знаю, откуда взялось предположение, что она меня из Лесного выжить хочет ― обидные слова как-то сами на язык легли. И ведь догадка-то верной оказалась. Сначала в голубых глазах собеседницы мелькнула растерянность, потом там появился страх, а в итоге эта лесная красавица поднялась на ноги, бесцеремонно оттолкнув от себя перевёртышей, подбоченилась и перешла в наступление.
― А даже если и не сама, то что? Упокоишь против воли и будешь искать, на ком ещё дурное настроение сорвать? Нас нежитью называешь, а сама кто? Давно в душу свою чёрную заглядывала? Думаешь, если бессмертная и необыкновенная, то всё можно, да?
― Вроде того, ― пожала я плечами, изо всех сил стараясь сохранять самообладание, чтобы и правда ненароком не упокоить нахалку.
Её кто-то подослал ко мне. Кто-то очень хитрый. Подбросили редкую диковинку, от которой избавиться совестно. Только вот этот кто-то очень сильно просчитался ― актёрского таланта девчонке хватило ненадолго. Если бы не мои хризантемы, к которым Нефёд под страхом смерти никому постороннему прикоснуться бы не позволил, я и не заподозрила бы подвох. К сожалению, на Лельке не было признаков подневольности, иначе я бы запросто вычислила, кому понадобилось меня беспокоить. Она служит кому-то по доброй воле, без заклятий. И, похоже, в принципе без принуждения.
Я хотела быть доброй и гостеприимной, честное слово. Очень сильно хотела. Вот только Леля права ― душа у меня чёрная, демоническая. А кто может знать о способах выколачивания информации из нежити больше, чем демоны? Пожалуй, никто. Некрасиво, конечно, слабеньких обижать, но в некоторых случаях это единственный эффективный способ получения нужных сведений.
Схватив обнаглевшую гостью за её роскошные блондинистые кудри, я переместила нас двоих на остатки старого кладбища, отгородилась от всего мира защитным куполом, засунула милосердие поглубже в свою чёрную душу и принялась за дело. А не надо было мои цветочки трогать. Это подарок мужа. Муж и сын для меня ― вся Вселенная, в которой есть место только для избранных, заслуживших моё безоговорочное доверие.
Оглавление:
Первая книга серии: