Дима сказал: "Надо ехать за щукой в Кадницы, в устье Кудьмы. Ночевать на мысу в палатке". Когда я представила, как мы на сапе переплавляем на мыс ради одной ночёвки кучу барахла, загрустила. Нашла на карте грунтовую дорогу как раз к тому месту, только на левом берегу Кудьмы, а не на правом, показала ему. "Ну, можно и так", - согласился Дима.
Асфальтовая дорога шла до порта в районе Михальчикова, дальше - невероятно пыльная грунтовка мимо частного сектора на берегу Волги, по которой то и дело громыхает крупная техника (месторождение тут что ли какое?), а затем несколько километров уже обычной грунтовкой вдоль самой реки. Тут красиво и просторно, спуск крутой, куча мелких рыбацких пятачков без бурьяна, где можно приткнуть машину, палатку и мангал.
Дальше грунтовка нырнула в рощу американских клёнов и ив. Больших стоянок, где могли бы с комфортом разместиться несколько крупных автомобилей, мы увидели всего две. Одну из них заняли, после того, как лебедились в какой-то яме, филигранно развернулись на её краю, потеряли антенну и оторвали выхлопную трубу. До устья Кудьмы не доехали километра два.
Место привело меня в восторг. Большая поляна, защищённая от посторонних глаз. Заросли вокруг - максимально прозрачные и не страшные. Удобный спуск к узкой полоске песчаного пляжа. Через 2-3 метра от берега - крутой свал куда-то в речную бездну, его границу отделяли воткнутые в дно рогульки, благодаря чему я почти без страха, босиком, закатав штаны, подкрадывалась с удочкой к самому краю и заворожённо смотрела, как река вздыхает волной, потревоженная очередной баржей.
На стоянке, как полагается, был удобный стол, который я тут же оккупировала и принялась жарить гренки. Дима развёл на старом месте костёр.
Удивительно мало было мусора, даже не пришлось специально убираться. Наверное, хорошо работал заговор, оставленный тут кем-то до нас: "Если ты не голубой - убери мусор за собой".
У нас были соседи - слева семья, приехавшая на лодке и стоявшая с палаткой, и справа - семья, приехавшая на Ниве. Нивоводы вели себя прилично: я только раз засекла их, кидающих снасти за соседними кустами, а лодочники время от времени врубали какое-то поганое музло. Мы спасались трансляцией хоккея и аудиокнигой. Последняя вообще легла как надо: "Бродяги Дхармы", Джек Керуак. Мне не очень нравился парень-чтец, который время от времени путал слова и пытался придать диалогам героев интонации, которых я, за 100500 раз прочтений этой книги, там в упор слышала, но зато он выбрал перевод Умки (а читать Керуака стоит строго только в её переводе), так что я его простила.
Дима Керуака прежде не читал, а мне очень хотелось с ним поделиться этим сокровищем. Причём, начать именно со светлых "Бродяг", а не с более известного и депрессивного романа On the road.
19 лет назад своим восторгом от "Бродяг Дхармы" со мной поделилась мой старый друг Ксюша. Спасибо, ты открыла мне целый мир!
Тем временем на нашем берегу стемнело, соседи угомонились, ни одна рыба не пострадала. Мы ужинали, пили кофе со сгущёнкой, слушали книгу, реку и как падают сморщенные сухие листья американского клёна. На противоположном берегу кто-то допоздна, как и мы, жёг костёр. Вставая подбросить дров в огонь или налить воды в турку, обратно за стол я садилась так, чтобы видеть его мерцание в бескрайней темноте сквозь ниспадающие к воде ветви деревьев. Мне нравилось думать, что там – хорошие люди.
Утро началось в 4.30. Я внезапно проснулась и увидела в окно (спали, как обычно, в машине), как вода буквально бурлит от кормящейся крупной рыбы, а река окрашена в сумасшедшие предрассветные краски, приправленные туманом, сквозь который шумно прёт против течения какая-то мощная железная посудина, мерцая ходовыми огнями. "Дима, там что-то невероятное происходит!" Дима сонно пошёл кидать спиннинг, а я - фоточки фотать.
Когда солнышко поднялось настолько, что эти невероятные киты, взрывающие гладь спокойной утренней воды, отправились к себе на глубину переваривать завтрак, Дима хлопнул дверью "Тойоты" со словами: "Козлы", и завернулся в спальник, досыпать.
"Козлы"- это, конечно, рыбы, которые никак не хотели ловиться. Я ещё факультативно потусила на берегу, но следила больше не за поплавком, а за тем, как красиво туман стелется по поверхности воды у меня между ног. Какое красивое утро! Вода казалась очень тёплой, что было немного обманчиво. В итоге, пробегав так босиком всё утро, я сильно замёрзала. Извлекла свой знаменитый зимний комбез, который кто-то много лет назад подбросил на ноябрьской звёздочки мне в Ниву, дожарила вчерашние гренки, наелась, согрелась и тоже пошла спать.
Проваливалась в дрёму, глядя на сухой лист, вертящийся волчком на ветру в короне клёна на одном месте - его держала на месте невидимая паутинка, из тех, которые летают в воздухе вот в такие прозрачные солнечные сентябрьские дни. Настоящее бабье лето. Самое ласковое тепло.
