—Кирилл влюбился, ха-ха-ха! Ты опоздал, она уже замужем!
Грянул разноголосый хор, распугав крутившихся возле открытого окна птиц. Дети хохотали, показывая пальцами на своего одноклассника, который, надувшись, молча сидел на своем месте и смотрел исподлобья на веселившихся.
—У нас новая учительница по матеше, —ворвался в класс всегда всклокоченный, заводной Гена. Ребята загалдели, пытаясь представить, какой окажется новая учительница. Прежняя учительница, женщина довольно почтенного возраста, отвела пятый класс и вышла на пенсию.
У детей она не пользовалась особой любовью, потому что многие сравнивали ее с сухарем или роботом. Она была очень малоэмоциональной, редко когда что объясняла и уроки вела монотонным, вгоняющим в сон голосом.
Многие ученики посмеивались, говоря, что она смертельно устала от школы, только уйти не может, потому что ее характер даже домашние тараканы не выдерживают и мрут десятками. Но были и те, кто относился к пожилой учительнице с искренним уважением, считая, что человек отдал лучшие свои годы школе и внес ощутимый вклад в воспитание нового поколения.
Поэтому, когда стало известно, что на смену ей пришла другая, эта новость взбудоражила шестые классы. Всего их было три, по 18-20 человек, и почти на каждого была хотя бы раз докладная за непозволительное поведение на уроке.
В 6-й «А» вошла завуч, Светлана Николаевна, и строгим голосом сказала:
—Здравствуйте, дети.
Класс моментально вскочил на ноги и с любопытством уставился на женщину. Она была нечастым гостем в их кабинете, занимаясь большей частью работой с педагогическими кадрами. Это была сухощавая, стройная женщина в возрасте под шестьдесят, с высокой пышной укладкой и изящными стрелками на веках. Говорили, что в молодости она вскружила голову не одному парню, но вышла за того, кто заведомо ей не подходил. Долго с мужем она не прожила, детей не завела и всю свою жизнь посвятила школе.
Вслед за Светланой Николаевной вошла невысокая, тоненькая молодая девушка в скромном темно-сером платье в белую клетку и туфлях на низком каблуке. Густые каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок на изящном затылке, лицом незнакомка напоминала античных героинь – с большими лучистыми глазами, прямым носом, строгой линией губ и выразительными скулами. Маленький, красиво очерченный подбородок и почти детские руки с тонкими пальцами производили впечатление необыкновенной хрупкости и в какой-то степени – беззащитности.
—Знакомьтесь, это ваш новый классный руководитель и учительница математики – Вероника Юрьевна. Прошу любить и не обижать. Чтобы она не сбежала от вас на следующей неделе, договорились?
Светлана Николаевна, закончив свою вступительную речь, кивнула молодой коллеге и вышла, шепнув напоследок:
—Ни пуха, ни пера, —и подмигнула.
—Спасибо, —прошептала в ответ девушка и слегка покраснела, когда заметила, как на нее смотрят дети. Столько любопытства и интереса было в их глазах, что новенькая учительница слегка растерялась. Но решила показать, что класс даже с такой репутацией, как у них, ее не напугает.
Вероника Юрьевна подошла к учительскому столу, поставила на него свою сумку и встала перед средним рядом. Она физически чувствовала, как на нее смотрят десятки пар детских глаз. Девушка улыбнулась и обвела взглядом присутствующих. Когда дошла до первого ряда, то слегка вздрогнула: на нее смотрел высокий, худенький мальчик с серо-голубыми глазами и взъерошенной шевелюрой золотисто-рыжего цвета. Казалось, что в его непослушных волосах играет солнце. Взгляд мальчика ничем не напоминал взгляд ребенка, он смотрел на учительницу слишком уж пристально и нескромно. Не так, как обычно смотрят дети его возраста, а по-взрослому. У Вероники появилось крайне неприятное чувство, что ее раздели и выставили на всеобщее обозрение.
Скрывая непонятно откуда взявшееся волнение, девушка поздоровалась и снова назвала свое имя. Начала рассказывать, как она будет работать с ними, какие темы будут изучать, как будут проходить проверочные работы. Когда она спросила, есть ли еще вопросы, нескромно смотревший на нее мальчик поднял руку и, глядя ей прямо в глаза, спросил:
—Вы замужем?
Вероника, слегка растерявшись, показала правую руку, на которой блестело обручальное колечко. Мальчик уныло кивнул:
—Понял.
Тут же послышался громкий крик Гены:
—Кирилл влюбился, ха-ха-ха! Ты опоздал, она уже замужем!
Грянул разноголосый хор, распугав крутившихся возле открытого окна птиц. Дети хохотали, показывая пальцами на своего одноклассника, который, надувшись, молча сидел на своем месте и смотрел исподлобья на веселившихся. Кое-кому он показал кулак, и тут же прозвучала жалоба:
—Вероника Юрьевна, а мне Кравченко угрожает. Он у нас вообще псих, сразу драться лезет.
—Мне страшно рядом с ним сидеть, спасите меня, пожалуйста, — пропищал девчачий голос.
—Кукушкина, успокойся. Ты никому неинтересна, даже Кравченко не будет на тебя смотреть, —этот уверенный голос принадлежал первой красавице класса, капризной и своенравной Лизе Гущиной.
Началась обычная перепалка, и Вероника решила взять дело в свои руки. Выждав несколько секунд, она подошла к тем, кто громче всех шумел в классе. И тихо попросила:
—Я хочу начать урок. Можешь мне помочь навести порядок в классе?
Поначалу до ребят не сразу дошел смысл сказанного, но постепенно они стали остывать и призывать других к порядку. Ко всеобщему удивлению, больше всех старался Кирилл Кравченко, которого некоторые учителя называли между собой за глаза не иначе, как «Чума». Слишком уж резкий и напористый был нрав у этого ученика, и на него жаловались чаще, чем на остальных. Услышав, о чем просит новая учительница, мальчишка вскочил и гаркнул:
—А ну всем тихо, чего разорались? Не мешайте Веронике Юрьевне, Светлана Николаевна нас же просила об этом!
—Ой, у Кравченко совесть проснулась, — ехидно заметила Лиза. Достав маленькое зеркальце, девочка любовалась своим отражением.
—Гущина, ты, когда в зеркало смотришься, лучше порадуйся, что оно твою грязную душу не видит. А то бы каждый день разлеталось на мелкие осколки, —не остался в долгу Кирилл.
Вероника с большим трудом навела порядок и приступила к уроку. Она заметила, что Кравченко очень внимательно ее слушает, стараясь все записать и успеть за тем, что происходит у доски. Когда прозвенел звонок, дети попрощались и вышли. Кирилл вышел последним и одарил девушку таким взглядом, что ей стало не по себе.
—Что за несносный ребенок? – прошептала она, вспоминая, как он смотрел на нее. – Словно собрался мне душу насквозь прожечь…
Она села и заполнила журнал, после чего поспешила в учительскую. Надо было узнать расписание своего класса, чтобы провести классный час и познакомиться с детьми получше. Когда новенькая появилась на пороге учительской, все, кто там был, как по команде повернулись к Веронике.
— Ну что, как первое боевое крещение? Можно поздравить себя с тем, что вы остаетесь, или нам придется искать новые кадры? — загремела завуч по учебной работе, Антонина Ивановна.
Вероника смущенно улыбнулась:
—Пока остаюсь. Надо детей получше узнать.
—Получше узнаете – точно сбежите, — засмеялась одна из пожилых коллег. – У нас этот шестой «А» всегда был на особом счету. Дети там неплохо учатся, но с дисциплиной большие проблемы. Могут запросто прямо на уроке драку устроить, если что-то не поделят между собой. Как говорит наш военрук, Алексей Трифонович, фитиль у них короткий. Чуть что, сразу готовы ко взрыву. Но вы не обращайте внимания, может, у вас получится с ними сладить.
Вероника кивнула:
—Постараюсь.
По дороге домой, ее нагнала младшая сестра – Татьяна, которая вела в этой же школе русский язык и литературу. Она окончила педагогическое училище и приехала сюда раньше сестры, успела отработать год.
—Сильно спешишь? —поинтересовалась Татьяна. – А я хотела предложить тебе погулять немного со мной. Хочу рассказать немного о наших местных героях, так сказать. Тебе какой класс дали? Шестой «А»?
Вероника взглянула на маленькие круглые часы на тонком запястье и кивнула:
—Пожалуй, полчаса могу себе позволить. Потом надо ужин готовить, Глеб вернется с работы очень голодный.
—Да он всегда голодный, —рассмеялась Татьяна. —Вы сколько женаты? За все это время ни разу от тебя чего-то другого не слышала. Только то, что он голодный.
Сестра была права. Иногда Веронике самой казалось, что ее зовут не Вероникой, а «Есть что пожрать?»
В этом был весь ее муж – длинный и худой Глеб, которого не только теща, но и все, кто его знал, называли «Не в коня корм». Таким он был всегда. Свекровь Вероники как-то рассказала, что за пару суток до рождения сына ничего не могла есть от боли во время схваток.
—Мне моя свекровка притащила целый чугунок вареной картошки, жареную курочку. Говорит, ешь скорее, пока не остыло. А мне кусок в горло не идет от боли. Хожу чуть ли не на четвереньках и охаю. Мужа напугала так, что чуть из дому не сбежал. Так его мамка оставила мне еду и к себе. А я катаюсь от боли по полу, ору благим матом. Не понимала ведь, что такое схватки. И благоверного моего нет, как сквозь землю провалился.
Когда женщину привезли в роддом, акушерка отругала ее за то, что так долго терпела.
—Дуреха, у тебя полное открытие было. А если бы твой малыш тебе в ноги шлепнулся, что тогда?
—Сделайте что-нибудь, я хочу родить поскорее, —вопила роженица.
—Закрой рот и слушайся меня, —скомандовала акушерка. – Ты уже рожаешь. Делай, как тебе говорят, и все будет хорошо.
Повинуясь ее уверенному голосу, будущая мать выполнила все, что от нее требовали, и через полчаса на свет появился Глеб. Стоило ему выбраться из материнский утробы, как он начал жадно искать широко раскрытым ртом материнскую грудь, чем вызвал смех акушерки.
—Батюшки! —воскликнула она, — да он же голодный. Признавайся, сколько времени не ела?
—Почти два дня, —послышался плаксивый ответ. – Больно было, не до еды оказалось.
Малыша обтерли и запеленали. Однако он так жалобно хныкал и просил есть, что акушерка не стала дожидаться, когда подойдет время кормить.
—Вот за то, что ты так строила из себя героиню, будет платить твой сынок. Всю жизнь будет голодный, — усмехнулась акушерка и кивнула на малыша:
—Титьку ему давай, да поскорее.
Но молока, как назло, не было. По требованию акушерки одна из нянечек принесла теплую смесь в бутылочке и дала младенцу, который выпил все до последней капли. Сыто отрыгнув, ребенок закрыл глаза и заснул.
Так и повелось с первого дня появления Глеба на свет. Он постоянно думал о еде, и всего его вопросы были связаны только с приемом пищи. Когда он повзрослел, мать начала переживать, что женится он не по уму, а по велению желудка. Мол, такого вечно голодного проглота только повариха сможет удержать в узде, остальных он слушаться не будет.
Однако время показало, что родная мать сильно ошиблась насчет Глеба. Он был довольно галантным, начитанным, умеющим поддержать беседу и вписываться в любое окружение. Однако свою маленькую слабость – любовь к еде – никогда и не скрывал. Для многих девушек это было своего рода знаком, что парнем можно легко крутить, лишь накормив его чем-нибудь повкуснее. На деле оказалось, что одной еды мало…
Глеб потерял голову при виде Вероники при первой же встрече. Засмотревшись на девушку, разлил кофе прямо на юбку сокурсницы, с которой делил столик за обедом. Та была в ярости и потребовала, чтобы он сегодня же отнес ее юбку в химчистку и привел все в порядок.
—А то я тебе такое устрою, имя свое позабудешь, —грозно сказала девица и ушла, продолжая ругаться на неуклюжего верзилу.
Однако Глеб даже не обратил внимания на слова сокурсницы. Он во все глаза смотрел на стройную незнакомку, которая с застенчивым видом стояла в очереди к стойке кафетерия.
Вы будете в курсе всех событий, если составите нам компанию в телеграмм
Благодарю за лайки, репосты и подписку на канал. 💖