События 9 января 1905 года обросли массой слухов и загадок, породили множество вопросов и до сих пор вызывают споры и в среде историков, и у любителей истории. Наиболее частые вопросы:
- кто отдал приказ о расстреле мирной демонстрации?
- был ли поп Гапон провокатором?
- возможно ли было предотвратить трагедию?
Попробую порассуждать на эти темы, основываясь на информации из открытых источников.
Была ли необходимость в расстреле мирной демонстрации
9 января 1905 года с разных концов Петербурга в сторону Зимнего дворца двигались колонны мирной демонстрации. На подходе к Дворцовой площади их встретили солдаты. Раздались выстрелы – итогом «кровавого воскресенья» стало 130 человек убитыми и 299 ранеными (официальные данные).
Зачем нужно было стрелять в безоружных демонстрантов? Неужели нельзя было людей беспрепятственно пропустить к Зимнему дворцу? При тех условиях и с теми требованиями, с которыми шли демонстранты – нет.
Рабочие шли к Зимнему дворцу не просто так – они хотели рассказать царю-батюшке о своей тяжелой жизни, изложенной в петиции, которую они ему несли. Петиция содержала ряд требований экономического характера – 8-часовой рабочий день, повышение расценок и прочее. Но были в ней и политические требования: созыв Учредительного собрания с народными представителями в составе, амнистия политзаключенных и прочее. Поэтому начиналось обращение с мольбы о помощи, а заканчивалось оно требованием политических свобод.
Включение в петицию политических требований коренным образом меняло ситуацию. Они превращали мирную демонстрацию в политическую акцию, революционное движение, а такое правительство допустить не могло.
Народ, идущий в колоннах с иконами и портретами царя, был обречен. При этом, основная часть людей очень слабо понимала, что они означают, какие несут последствия, и не придавали этим пунктам петиции большого значения. Для них главное было – защита их рабочих интересов.
Они слепо доверились человеку, который вел их на площадь – священнику Гапону, который вел их к человеку, в милость которого они также слепо верили – к царю.
Понимал ли священник Гапон, руководитель легальной рабочей организации, призванной защищать интересы рабочих, что, включив в петицию политические требования, он тем самым обрек рабочих на гибель? Понимал. Как и понимали это те, кто настоял на том, чтобы Гапон включил в петицию эти требования наряду с экономическими – а именно, социал-демократы, руководимые Алексеем Карелиным. Позже Алексей Карелин так писал об этом:
«Надо сказать, что ни у Гапона, ни у руководящей группы не было веры в то, что царь примет рабочих и что даже их пустят дойти до площади. Все хорошо знали, что рабочих расстреляют, а потому, может быть, мы брали на свою душу большой грех».
Есть множество свидетельств, доказывающих, что Георгий Гапон знал, на что ведет народ. В письме министру внутренних дел он писал:
«9 января - роковое недоразумение. В этом, во всяком случае, не общество виновато со мной во главе… Я действительно с наивной верой шел к царю за правдой, и фраза: "ценой нашей собственной жизни гарантируем неприкосновенность личности государя" не была пустой фразой. Но если для меня и для моих верных товарищей особа государя была и есть священна, то благо русского народа для нас дороже всего. Вот почему я, уже зная накануне 9, что будут стрелять, пошел в передних рядах, во главе, под пули и штыки солдатские, чтобы своею кровью засвидетельствовать истину - именно неотложность обновления России на началах правды».
Участник событий и один из ближайших помощников Гапона И.И. Павлов в своих воспоминаниях, изданных еще в 1908 году, то есть, по горячим следам, писал:
«При обсуждении плана шествия одним из представителей партии, противником шествия, Гапону был задан следующий вопрос: «А вы верите в то, что вы будете приняты, а не расстреляны?» — «Нет, не верю. Я убежден, что нас расстреляют». — «Так зачем же вы это делаете, зачем подвергаете риску, может быть, тысячи жизней?» — «Во-первых, отступать уже нельзя, а во-вторых, за один завтрашний день, благодаря расстрелу, рабочий народ революционизируется так, как другим путем нет возможности это сделать и в десять лет и затратив десятки тысяч жизней».
Знали об опасности и люди из близкого окружения Гапона. Его личный телохранитель, кузнец Иван Васильев, написал жене прощальное письмо:
«Если я не вернусь и не буду жив, то, Нюша, ты не плачь...».
Он погиб одним из первых, прикрыв собой Гапона.
Таким образом, и Гапон, и революционеры, превратившие мирное шествие в политическое выступление, прекрасно знали, чем закончится это шествие, и то, что они были готовы к этому и даже ждали этого говорит тот факт, что уже через час после свершившихся событий начали раздавать листовки, в которых обвиняли царя в том, что он отдал приказ стрелять, и с указанием количества жертв, в несколько раз превышающие реальные. Но Николай II приказ не отдавал – его вообще не было в Зимнем дворце, он в то время находился в Царском Селе. Но революционеры заранее об этом факте не знали. Зато заранее напечатали листовки – значит, ждали расстрела рабочих, значит, готовились.
А может, это специально так и задумывалось Гапоном и революционерами: вызвать столкновение с властью, подставить народ под пули, тем самым дискредитировать в их глазах царя и разжечь пожар народного гнева.
А если это так, то получается, что:
Гапон и революционеры были провокаторами
Историк Николай Стариков считает, что «в рядах мирно идущих рабочих» были стрелки-провокаторы, которые стреляли в войска. Не с целью защитить рабочих – с целью вызвать ответную стрельбу солдат.
Есть воспоминания Марии Пластининой, девятнадцатилетней ткачихи, которая 9 января оказалась в гуще событий:
«…попала в самые первые ряды и оказалась прямо перед цепью солдат, мешающих толпам рабочих подойти к Зимнему дворцу». Вдоль строя ходил красивый молодцеватый офицер, все было тихо и мирно, однако внезапно к нему подошел из толпы «чисто одетый человек». Офицер остановился и поднял голову, ожидая, по-видимому, какого-то вопроса. Но подошедший без всяких слов выхватил револьвер и в упор выстрелил в офицера. Тот упал, после чего солдаты начали стрелять в толпу и в воздух…
Я случайно уцелела. О том, что случилось, я позже, уже году в 30-м, рассказала Александре Михайловне Коллонтай, с которой была хорошо знакома. Она внимательно меня выслушала и сказала: «Маша, никому об этом больше не рассказывай. Это тебе может очень сильно навредить».
Возможно ли было остановить рабочих другим способом, не применяя оружия?
Решив собрать рабочих на массовое шествие к царю, Гапон со сторонниками накануне выступления, 8 января, проводил активную агитацию среди народа. Он выступал в разных районах города, призывая народ (по воспоминаниям одного из участников):
«Пойдём к царю, и уж если царь не выслушает, — то нет у нас больше царя, и мы тогда крикнем: „Долой царя!..“»
И взволнованная пламенными речами своего кумира толпа вторила ему хором:
«Долой царя!..».
В другой своей речи он призывал людей:
«Если царь не исполнит наших требований, тогда мы разнесём весь Зимний дворец, не оставим камня на камне».
И народ восторженно кричал: «Ура!».
Возможно ли было это наэлектризованную пламенными речами проповедника толпу остановить уговорами?
Из докладов полицейских и рапортов военных видно, что первоначально толпу всегда призывали разойтись мирно. Потом следовало предупреждение о стрельбе – но в стоящем шуме призывы могли слышать только стоящие вблизи, которым деваться было просто некуда, так как их подпирали те, кто шли сзади. Поэтому люди, не слушая и не слыша предупреждений, продолжали двигаться, стремясь прорваться через кордон.
И солдаты стреляли – они действовали по Уставу, который позволял открывать стрельбу, если толпа не расходится и подходит ближе установленного расстояния.
Что бы было, если бы Николай II вышел к народу?
Можно, конечно, пофантазировать, и предположить, что если бы Николай II не отсиживался в Царском Селе, а взял ответственность на себя и вышел к народу, то все было бы иначе и, возможно, не было бы дальнейшей революции.
Ответ на вопрос, что было бы, если бы царь принял пусть не весь народ, а делегацию от народа и взял бы петицию, дал сам Гапон. По воспоминаниям революционера Владимира Поссе Гапон ему говорил:
«Я упал бы перед ним [царём] на колени и убедил его при мне же написать указ об амнистии всех политических. Мы бы вышли с царём на балкон, я прочёл бы народу указ. Всеобщее ликование. С этого момента я — первый советник царя и фактический правитель России».
Так вот что нужно было Гапону – не об интересах рабочих он на самом деле радел. Ему нужна была власть.
Так кто отдал приказ о расстреле мирной демонстрации?
На этот вопрос наверно достоверный ответ найден не будет. Но точно, что не император Николай II, который отсиживался в Царском Селе. Он только велел не допустить шествия. А как было исполнено повеление царя – другой вопрос.
Трагедия, произошедшая 9 января 1905 года, при тех сложившихся условиях была неизбежна. В том, что раздались выстрелы и погибли мирные люди, виновны не только те, кто отдал приказ стрелять на поражение, но и те, кто привел безоружный народ на площадь, осознавая, что их ждет впереди.
Я высказала свое мнение, основанное на информации из свободных источников. Если у кого есть другое мнение и другая информация – прошу поделиться в комментариях.
Другие статьи, связанные с темой 9 января 1905 года: