В этот момент мне хотелось покусать Гестаповну или на крайняк дать ей поджопника. Но потом я подумала, что старик вполне мог видеть нас со стороны. Он-то лес знает лучше, чем мы. Вернее мы его вообще не знали. И телефон тут ни при чем.
- Мужчина, если есть, что сказать, говорите здесь, - заявила Клара дрожащим голосом. Но при этом она держалась с достоинством. Подруга расправила плечи, сделала грудь колесом и выпятила подбородок. – Мы по чужим домам не ходим.
- Зато по окнам заглядываете, - проворчал старик, продолжая буравить нас колючим взглядом. – Я два раза повторять не буду.
Он что, серьезно? Если честно я не верила в сказки о колдунах, да и не выглядел этот человек на сто лет. Даже с большой натяжкой. Но тогда, что он нам сделает?
- Короче, пошли отсюда, - сказала я Кларе и схватила ее за руку. – Полиция разберется.
Сказала я это специально, давая понять лесному хмырю, что за нами стоят правоохранительные органы. Пусть и не пытается на нас напасть. Но все же я была готова и к такому исходу. Если что, накостыляем дедку по самое не балуй. Не посмотрим, что старый. Да только уйти у нас не получилось. Как только мы сделали несколько шагов, я с ужасом почувствовала, что отказывают ноги. Мое тело рухнуло вниз, и я больно ударилась лбом о кочку.
- Какого хрена?! – голосила Гестаповна, куёвдаясь рядом. – Что с ногами?!
- Ноги ваши больше и шагу не сделают, - раздался противный голос старика. – Ежели сами к дому нашему пойдете, сниму шепоток. А на нет и суда нет. Будете лежать здесь в наказание до вечера. Потом мы с Григорием придем, да потащим вас к себе. Там посмотрим, что с такой-то красотой делать.
- Ладно, ладно! Пойдем мы! – зло воскликнула я. – Пойдем!
В ту же секунду чувствительность к ногам вернулась, и я села, испуганно глядя на Барыдю.
- Ну, пошли, - хмыкнул он, направляясь к дому. – Да побыстрее.
Мы поднялись и пошли за ним, ведь делать все равно было нечего. Странные способности дедка заставили меня посмотреть на происходящее по-другому.
- Что делать будем? – шепнула подруга, склонив ко мне голову. – Может Карамелькину позвонить? Я его телефон еще в первый день себе забила.
- Точно! – я с надеждой взглянула на нее. – Набери его, но не разговаривай.
- Вы чего шепчетесь? – Барыдя грозно взглянул на нас через плечо. – Молча, идите.
Как только старик отвернулся, Клара осторожно достала телефон и, позвонив, спрятала его обратно в карман.
Мы подошли к крыльцу покосившейся избы. Хозяин открыл дверь и крикнул:
- Гриша, гости к нам, оденься!
Он насмешливо кивнул нам, указывая рукой на дверной проем.
Стараясь держаться от старика подальше, мы вошли в сени и, сделав несколько шагов, услышали, как за нашими спинами задвигается засов.
- Идите в комнату, - меня толкнули между лопаток. – Не стойте.
Дом внутри был темным и мрачным. В нем пахло плесенью, какой-то едой, травяным отваром и почему-то церковным воском. Со страхом я переступила порог и оказалась в большой комнате с двумя окнами. Между ними стоял стол, заваленный всякой всячиной, а за ним сидел еще один дедок в синих семейных трусах. Это он уже оделся?
- Ух ты… А я думал не придут кралечки… - оскалился он, демонстрируя длинные желтые зубы. – Явились?
- Я их в кустах нашел. Не сильно они и спешили… - сопровождающий нас старик уселся на стул и налив себе в мутный стакан самогона, выпил его одним махом. Потом он закусил куском черствого хлеба с салом и обратился к нам:
- Вы думали, что мы вам позволим за собой таскаться и все наши планы рушить, а, мурзилки? Девочек ищете? Так не найдете и надейтесь.
Все это Барыдя сказал таким голосом, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Да это же признание! Может Карамелькин, наконец, услышит, что надо и друзьям своим городским передаст!
- Вы что ли детей украли? – выдохнула Клара. – Зачем?!
- Вопросов много, - рыкнул он, разглядывая подругу похотливым взглядом. – Но старались вы не зря. Привлекли наше внимание. Теперь расплачиваться за любопытство придется.
- Это, каким же образом? – я оглянулась. Как сбежать отсюда? Успеем ли мы выскочить в сени и открыть дверь? А что если их колдовство даже через стены действует?
- Как каким? Тем же, что и сто лет назад, - брат по имени Григорий потер руки, видимо предвкушая для себя нечто приятное. – Как бабы мужиков ублажают? Вот так и расплачиваться станете.
У меня даже язык зачесался спросить у Гестаповны по поводу «хиломудых». Таких старых кавалеров у меня еще не было, и желания исправить эту ситуацию тоже не прибавилось.
- Может по рюмашке? Петя, налей молодачкам, - милостиво предложил Григорий. – Дело веселей пойдет. Не люблю я колдовство в таких делах использовать. Тогда в бабе жизни нету, страсти…
Меня чуть не вывернуло от перспективы на себе ощутить эту самую страсть.
- Выпьем, конечно. Чего уж… - вздохнула Клара, и я удивленно взглянула на нее. Совсем что ли? Сивуху с ними лакать?
Но по взгляду подруги я вдруг поняла, что она что-то замыслила. Это, конечно, было хорошо, но если бы знать что именно!
Тем временем Гестаповна сняла плащ палатку, встряхнула волосёшками и опустилась на табурет. Я осторожно присела рядом, тоже избавившись от тяжелого облачения.
- Умницы, какие! – обрадовался Григорий. Он даже от переизбытка чувств хлопнул подругу по мягкому месту. – Правильно, чего зря кочевряжиться?
Петр плеснул нам в граненые рюмки вонючей сивухи и придвинул тарелку с салом. Но я вежливо попросила соленый огурец, в чем мне тоже не было отказано.
- Ну, со свиданьицем! – радостно произнес Гриша в трусах и уставился на нас. – Пейте, бабоньки, не грейте!
Я покосилась на Клару. Та глубоко вдохнула и вылила в себя полную рюмку. Если это ее план, то какой-то он не очень… Ладно… ничего не оставалось делать, как повторить за ней. Внутри моментально загорелось огнем. В самогоне явно было градусов шестьдесят. Я закашлялась, запихивая в себя огурец, а старики начали посмеиваться.
- Ничего, ничего… сейчас похорошеет, - прочавкал Гриша. – А потом и любви захочется.
- Ну что, еще по одной? – вдруг предложила Клара. – А?
- Вот это я понимаю! Умные бабы, понимают, что на рожон лучше не лезть! – Петр налил по новой. – Понятливые вы мои!
Я чуть ли не всхлипнула, представив, что придется снова пить эту гадость. А потом мой взгляд упал на Гестаповну. Она таращилась на рюмку, а потом моргала глазами. Таращилась и моргала. У нее что, тик? Да подруга что-то пытается мне сказать! Э-э-э… рюмка, глаза… что? Что?! Рюмку в глаза… Самогон в глаза!
Я улыбнулась, мол, поняла, и мы синхронно подняли тару.
- За любовь! – рявкнула Гестаповна и мы выплеснули сивуху старикам в мерзкие морды. Они взвыли, хватаясь за глаза, а мы помчались прочь. Отодвинув засов, я выскочила на улицу, чувствуя, как по голове лупит холодный дождь. Но не возвращаться же за плащами? Перескакивая через коряги, мы с Кларой неслись словно ошпаренные, совершенно позабыв, что в кармане плаща остался включенный телефон.
