— Ну, где вы там, открывайте! — настойчиво звонила в дверной звонок свекровь Евдокия Климовна, невольно вызывая чувство тревоги.
Когда дверь распахнулась, она разглядела своего сына Кирилла, который, похоже, был удивлён её появлением.
— Привет, мам. Ты чего звонишь, словно при пожаре? — спросил Кирилл, настороженно оглядывая коридор.
— Ничего не случилось, это ты долго шёл, — отрезала она, не скрывая своего недовольства.
🐾 Документы для Роспотребнадзора и СЭС. 💼 Новый или действующий объект. Документы для продовольственного магазина 🍞. Или другого бизнеса.
📍 Москва и Московская область. ИП и ООО. Звоните: 📞 +7 (499) 990-12-16.
Кирилл цокнул языком, выражая лёгкое недоумение, но, не так уж и удивляясь, шагнул в сторону, пропуская Евдокию Климовну внутрь.
Элеонора, его жена, в это время занималась приготовлениями к ужину на кухне. Она вышла в коридор, поправляя волосы, которые выбивались из-под заколки.
— Добрый день, — произнесла она с улыбкой, но её приветствие встретило холодный ответ.
— Здрасьте, — процедила Евдокия, сдерживая презрительную интонацию, словно снисходя до общения с нею.
Кирилл, заметив напряжение в воздухе, начал ощущать, что что-то неладно.
— Сынок, мне срочно с тобой нужно поговорить, — произнесла свекровь, её голос звучал настоятельно, в нём сквозила тревога.
Кирилл обменялся взглядом с Элей, и его лицо моментально отразило целую гамму чувств. В этот момент он уже догадывался, что ничего хорошего ждать не стоит.
— У нас горе в семье, — произнесла Евдокия, её голос звучал настойчиво.
Кирилл и Эля переглянулись, их тревога усиливалась.
— Родственница наша серьёзно заболела. Рак у неё врачи обнаружили. И теперь очень много денег потребуется на её лечение. И как же здорово, что ты, Кирюшенька, такой у меня домовитый, всё в дом! Я рассказала родителям девочки, что ты скопил достаточно денег и уж точно не откажешь им в помощи, — произнесла свекровь с удовлетворением.
Элеонора многозначительно и даже с вызовом посмотрела на своего супруга, её губы слегка сжались.
— А что за родственница, кто она? — поспешно спросил Кирилл, чувствуя, как в сердце поднимается тревога.
— Она племянница моей троюродной сестры. То есть, моя троюродная сестра является её бабушкой, а её мама — это дочь моей троюродной сестры, — пояснила Евдокия, поднимая брови, как будто это объяснение должно было стать ясным для всех.
Кирилл с Элей снова переглянулись, их невысказанные мысли висели в воздухе.
— Её нужно срочно спасать, чем быстрее начнём лечение, тем лучше. А ты, Кирюша, добрейший душечка, хороший мальчик, я тебя так и рекомендую, — произнесла она с гордостью.
— О, 32 года, а ты всё мальчик, — вставила Элеонора с лёгким сарказмом, пытаясь разрядить обстановку, но это лишь вызвало недовольство со стороны свекрови.
Евдокия зло посмотрела на невестку, а потом вновь обратилась к сыну:
— Кирюша, я ведь не просто так пришла. Я знаю, что вы можете помочь.
— Мама, а зачем ты всем треплешься про наши накопления? Ты у меня специально целый месяц выпытывала, сколько у нас денег отложено на ипотеку, чтобы потом половине страны об этом рассказать? — резко вырвалось у Кирилла, он почувствовал, как напряжение в комнате растёт.
Ему было неприятно, что финансовое положение их семьи стало темой разговора, и он не понимал, каковы были истинные намерения матери.
— Что за тон, Кирилл, выбирай выражения! — повысила голос Евдокия, и в её глазах появился злой блеск.
— Что значит "треплешься"? Я же тебе объяснила: девочка в беде! Что здесь непонятного? Чтобы она с 19 лет богу душу отдала? Я, конечно, ожидала нечто подобное от твоей благоверной, но от тебя такого точно не ждала. Ты предлагаешь её не лечить, что ли? — не унималась свекровь.
— Ты не передёргивай, — сорвался Кирилл. — Когда это я предлагал её не лечить? И да, "треплешься" — это когда рассказываешь конфиденциальную информацию всем подряд, тогда как она должна строго находиться внутри семьи.
— Простите, вы сказали "племянница троюродной сестры"? А мы здесь при чём? — вставила Элеонора, скрестив руки на груди.
— Я вообще не с тобой разговариваю, — отрезала Евдокия. — Да, это наша дальняя родственница, и что теперь? Кирюша трудится не покладая рук, он скопил эти деньги. Тебя обеспечивает. Шуба новая, сапоги, маникюры с педикюрами твои. Чем ты недовольна?
— Евдокия Климовна, шубу, значит, с сапогами купил Кирюшенька? Вообще мне родители шубу подарили, вам ли не знать? Во-вторых, "обеспечивает" — это когда муж работает, а жена нет. А я что-то не припомню, чтобы уходила в отпуск за последние три года. И что значит "Кирюша скопил деньги"? Это мы вместе работали, мы экономили, откладывали. С каких пор это его заслуга? И зарабатываем мы примерно одинаково. А он даже несколько месяцев без работы был, так что еще большой вопрос, кто кого обеспечивал, — ответила Эля, с легким насмешливым оттенком в голосе глядя на мужа.
— Ну всё, понесло твою жёнушку! Палец в рот не клади, откусишь по самую макушку! — рявкнула свекровь, и в её словах звучала подлинная злоба.
Элеонора подняла палец, хотела что-то сказать, но сдержалась. Вместо этого вспомнила про готовку и, развернувшись, произнесла:
— У меня там ужин.
— Вот, вот! Иди, займись наконец своими основными обязанностями! — с презрением бросила Евдокия в спину невестке.
— Мать, а вот мы здесь каким боком? У девочки есть родители? — снова спросил Кирилл, чувствуя, как нарастает конфликт.
— Ну есть, и что? — парировала свекровь.
— Элька правильно вопрос ставит, хоть и грубо: мы здесь каким боком? — подтвердил он, его голос звучал решительно.
— Ничего и не грубо, нормально! — донеслось из кухни.
— Им чего, отказали в государственной клинике? И почему мы должны за свои деньги её лечить? Ты ведь сама признаёшь, что она дальняя родственница, — продолжал настаивать Кирилл, в его тоне отразился растущий гнев.
— Кирюшка, но я уже им пообещала, — засветилась свекровь, произнося эти слова с ангельским голосом. — Ты накопил эти деньги, да. Ты молодец. Но квартира — это стены. Годик-другой подождёт, деньги снова заработать можно. А девчонку, если не вылечить, то она же всё... — завершила она, её голос звучал мрачно.
Кирилл опустил голову, понимая, что мать не отвечает на его вопросы, а просто гнёт свою линию. Его чувства смешивались с раздражением и беспокойством, но сказать что-либо толковое он не мог.
В этот момент из-за стены выскочила Элеонора, её лицо выражало решимость и гнев.
— Евдокия Климовна, подождите! Не вы ли чуть ли не в каждодневном режиме пилите нас, что нужно срочно обзаводиться внуками? Но при этом только требуете: "Выньте и положите внуков, мне нужно срочно с ними няньчиться"?
— И что? Ты же всё равно не рожаешь, сколько тебе не говори, — отрезала свекровь, ссутулив плечи.
— Чтобы обзавестись детьми, нужно съехать со съёмного жилья. Мы уже накопили на первый взнос, подбираем варианты: новостройка или вторичка. Там и сям есть плюсы и минусы. Новый дом, но без ремонта. Деньги на ремонт ещё нужно где-то искать. Зато садик тоже новый и поблизости, сейчас ведь так строят. Или заселяйся и живи, но дом непонятного какого года. Будет, конечно, место — будет квартира, и место в детском саду выбьем, — объясняла она, её голос становился всё более уверенным.
— Ты то да, выбьешь. Выгрызешь, — презрительно бросила свекровь, её слова были полны насмешки.
— Будет квартира — будет разговор о детях. Не будет — и говорить не о чем! — ответила Элеонора, ее голос звучал решительно.
— Ты глупая совсем что ли? Не понимаешь элементарных вещей? Девушка умрёт, если ей не помочь! А ты со своими детьми, квартирами… — возмутилась Евдокия, не в силах сдерживать праведный гнев.
— Кирюш, я же тебе говорила, что надо было на Леночке жениться. Она и добрая, взрослых уважает. И семья у неё приличная, воспитание хорошее. Ты же меня не послушал, — с легкой ноткой упрека произнесла Евдокия, прерывая неловкую тишину.
— Мам, ну не начинай, а? Какая Леночка, это сто лет назад было. Вспомнила тоже. Я понять хочу, почему мы должны за свой счет лечить эту родственницу? — его голос звучал напряженно.
— Очень правильный вопрос, — подхватила Элеонора, ее взгляд был полон недовольства.
— Это же очевидно, сынок. Ты хорошо зарабатываешь, и у тебя есть деньги. А у неё родители бедные, у них ничего нет. Доброе дело сделаешь, тебе там (показывает пальцем вверх) зачтётся, — уверяла свекровь, как будто это должно было изменить ситуацию.
— А мы свою жизнь должны отложить на потом? — спросила Эля, её голос дрожал от эмоций.
— Вы ещё молодые, успеете, — продолжала Евдокия, игнорируя её возражения.
— Евдокия Кимовна, — произнесла Элеонора с иронией, — вам ли не знать, какие проблемы у старородящих? Мне уже "вчера" пора было родить, а вы предлагаете нам пожить когда-то потом. Действительно, находят же детей в капусте и в 40, и в 45 лет.
— Климовна я, Климовна. Пора бы и запомнить, сколько лет прошло! — зашипела свекровь, явно раздраженная.
— Ой, извините, конечно же, Климовна. Просто ошиблась. Скажите, Евдокия Климовна, а вы свою квартиру тоже продавать будете?
— Зачем это? — ответила она с неприкрытым удивлением.
— На лечение девочки. Подождите, или вы не хотите ей помогать? — продолжала Элеонора, её тон стал настойчивым.
— А я разве не помогаю? Я вон деньги бегаю ищу! — возмутилась свекровь.
— И поиски привели к нам. Недалеко вы ушли, — ухмыльнулась Эля.
— Что? Да как ты смеешь? Кирилл, а ты что молчишь? Твоя супружница нас с твоим отцом из квартиры выселить хочет! А из тебя слова не вытянешь! — крикнула Евдокия, обращаясь к сыну.
— Она лишь спросила, будут ли другие родственники вкладываться в лечение наравне с нами, — попытался защитить Кирилл супругу.
— Нет, она не так спросила! Она выгнать нас на пенсии на улицу хочет! Выметайтесь из квартиры и бомжуйте! А ты молчишь. Ну раз молчишь ты, я за тебя скажу — не угадала ты, дорогая. Наша с отцом квартира — это наследство Кирюшино, и ты на него свой глаз не клади. Я сделаю всё, чтобы ни сантиметр из этой квартиры ты не получила. Я к нотариусу схожу, он мне всё подскажет. И жить я буду долго. Назло тебе, — произнесла Евдокия с яростью в голосе.
— Жить нужно не назло кому-то. А, впрочем, — Элеонора с иронией добавила, — долгих лет вам жизни.
— Что? Да ты... Последний раз спрашиваю — будете помогать девочке? — спросила свекровь.
— Мы подумаем, мама, всё обсудим. А ты пока обзвони других родственников, — ответил Кирилл, чувствуя, как нарастает напряжение.
— Что? Да как ты смеешь? Я людям пообещала! Ты в какое положение меня ставишь? Ноги моей здесь больше не будет! — резко открыв входную дверь, она с грохотом захлопнула её. При этом с полки, где пылился ненужный стеклянный сувенир, от которого давно пора было избавиться, он сорвался и с гремящим звуком разбился о пол, разлетевшись на осколки.
— Третий раз за год слышу это «ноги моей не будет в этом доме», — произнесла Элеонора, глядя на закрытую дверь с облегчением и тревогой.
— Вот зачем ты её бесишь, коверкая её отчество? Ты же знаешь, как она щепетильно к этому относится, — сказал Кирилл, стараясь сдержать раздражение.
— А, ты хочешь поговорить об этом? Тогда давай начнём с того, дорогой, кому ещё ты рассказал, что ты такой весь из себя олигарх? — ответила Элеонора, её голос был полон сарказма.
Если вам нравится то, что вы читаете, не забудьте поставить лайк! Это помогает нам создавать больше шикарного контента для вас! ❤️
Читайте другую интересную историю:
