Я в детстве всегда был уверен, что это про Казань песня. Ведь у нас есть тоже станция Тихорецкая, хоть может и не все знают про это. А вспомнил я про это дело так...
Надо было для родственницы забрать для дачи бывшую в употреблении пластиковую бочку, адрес продавец высветил в "Садах завода СК имени Кирова", и вот, в ночь, я поехал в эти сады. Магистральная после капремонта гладкая и освещенная, но все равно чувствуется глушь, а как свернул на Кулагина (я был уверен, что она только по другую сторону от железной дороги, где трамвай так называется, а тут, я всегда считал, что Каучуковая, но карты теперь утверждают так)... так сразу пылища по обочинам, острый химический запах и как-то неприятно. Скажу так, в этом районе давненько не было так неприятно, видать какое-то производство воскресло.
Тьма кромешная, хотя, например, на уходящей направо Крутовской горит свет и новый асфальт, и даже, вроде бы, сделаны тротуары. Я заехал по узкой аллее в сады и понял, что это ни на что не похожий ландшафт - садовые участки, на которых за их расположение прямо в городе люди по-настоящему живут и не используют как сады. Участочки маленькие, а дома на них большие. Глухие заборы и аллеи, где разъехаться можно лишь на перекрестках. Я получил свою бочку и отправился восвояси... Но воспоминания - а есть только они, никаких фотографий - вновь пронзили сердце.
Надо сказать, что в сами сады я никогда и не заглядывал - они были чем-то полумертвым, заросшим за старым покосившимся забором и воротами с облупившейся краской. Это сейчас вольница с постройкой дома их воскресила. Мы проходили их мимолетом, когда было надо.
Дело в том, что дальше по Крутовской стоял квартальчик из 4х двухэтажных домов, и там жил двоюродный брат бабушки, дядя Толя с женой тетей Галей. Мы называли эти места Крутовкой. И в самом раннем моем детстве мы и не бывали у них - больно тяжело туда было попасть. Зато бывали в саду у родни по другой линии, сейчас эти сады на карте отмечены как "Вахитовец", а возникли они в полоске вдоль канала Магистральный-1, по сути дрены за дамбой инженерной защиты Казани (а по другую сторону этой защиты были Отары, большое село, вошедшее в состав Казани). И вот туда-то я довольно регулярно ездил, начиная с 5 летнего возраста. Транспорт, автобусный маршрут № 60, был непонятным гибридом между городским и пригородным автобусом: "ЛиАЗы" наваливались на остановку на улице Татарстан, туда ломилась толпа, чтобы вместиться. Мы с Автовокзала ходили туда для посадки с тележками и корзинами, при том, что автобус потом шел опять мимо нас, но, видимо, сесть у дома шансов не было. Как ездили по делам и на работу в таких условиях рабочие предприятий и живущие в этих поселках, мне даже представить сложно. Помню, что в детстве названия остановок, по сравнению с остановками "цивильной части города" - Тинчурина, Тукаевской, Кирова - казались дикой мешаниной. Победилово, Промбаза, Нефтебаза, Макаронка. Зато как всегда в детских воспоминаниях, все солнечно, чисто и оптимистично, хоть и помню, как трещали мои косточки, когда толпа вжимала меня в поручень сидения. На это тетя Наташа отвечала - а вот у нас в детстве на 2м трамвае мы в толпе просто ноги поджимали, чтобы отдохнуть, и не проваливались - так плотно толпа держала :)
Но одно дело доехать туда, а другое - обратно. Выходили с 60 автобуса на повороте, где он уходил в Отары, а другой автобус, 10, на Нефтебазу. Вечером словить гарантированно какой-то один из них было тяжело, тем более, что они, как будто бы жонглировали своими номерами. Дело в том, что про 10 нередко говорили - "он поменял номер на 3 и уехал на пивзавод за пивом". З маршрут ответвлялся от Магистральной сильно раньше, и вот как раз-то он и ходил через Крутовку. Но поставив цель на него сесть и в эту Крутовку попасть, кажется, доехать тоже было не реально, кажется, за всю жизнь именно на 3 и именно в Крутовку так я и не доехал. В итоге, из Победилово мы частенько шли эти 5 километров пешком, и я, кажется, вполне себе преодолевал эти расстояния в 6-летнем возрасте, при том, что взрослые еще с тележками и под грузом.
Удивительным свойством того района было то, что инфраструктура его очень долго не менялась, только деградировала и зарастала. Не удивлюсь, что где-то в зарослях до сих пор можно найти какие-нибудь консоли от системы диспетчеризации автобусов, такие вот тарелки с проводами, под которыми автобусы проезжали для контроля в конце 1980х (если был этот контроль, то че же они так плохо ездили-то!).
Но вот в какой-то из дней мы впервые поехали в Крутовку, а то до того только дядя Толя к нам. Был летний, как мне помнится, день, мы ехали с бабушкой и мамой, а мне, было, ну лет 9, наверное. Хотя был выходной, 60 или 10 автобус не был переполнен, как-то спокойно доехали, а после чего пошли пешком по Каучуковой и повернули на Складскую. Зашли в подъезд, и я уже не вспомню, в каком месте располагалась квартира, даже на каком этаже. Это сейчас я в таких домиках вглядываюсь, внюхиваюсь в каждую деталь даже в подъездах, тогда куда как интереснее были сами дядя Толя и тетя Галя, и другая родня. Многих уже нет, но кого-то не стало раньше. Вот еще жив дядя Витя, про которого говорили, что тут, на Каучуковой, на кругом повороте перевернулась машина, в которой ехал он с друзьями, и все, кроме него, погибли.
Гости пьют чай, кушают, общаются, поют песни. Да, того самого - "Выйду в поле с конем".. Сейчас понимаешь, что те же самые люди в похожих обстоятельствах не станут также себя вести, разговаривать и петь. Как-будто какая-то страница перевернулась и эти времена ушли безвозвратно.
К дяде Толе приехала в гости из Рязани внучка Маша, она постарше меня лет на 5, и ей доверили провести мне экскурсию по местности. "Если что не так, знаешь что делать", - дает напутствие дядя Толя. Мы идем, и квартальчик с двухэтажками, которые ни я, и никто из моих родственников так и не заснял, с его сараями и травянистыми проездами быстро кончается.
Я не помню, что мне тогда нравилось, чего же я не запомнил детали жилья людей, кроме общих впечатлений, наверное, не знал, что так будет не навсегда. Но вот настоящей железной дорогой меня Маша соблазнила серьезно, и я с большим энтузиазмом пошел туда, где ей надлежало быть - дальше вглубь от Крутовской по Складской. Справа и слева были опять же все те же сады и какие-то промки, но выглядело все пустым и заросшим. Это сейчас все поменялось местами, промки ожили, в садах люди живут, а вот на месте квартальчика из двухэтажных домов - заросший деревьями за 20 лет пустырь.
Вдруг перед нами возник огромной высоты ржавый переходной мост. Он и сейчас есть на карте, но не поручусь, что он не закрыт и выход на него не заварен от аварийности. Тогда был вполне проходим, хоть никто на нем нам и не встретился. Под ним было несколько рядов рельс, и сновал маневровый тепловоз с вагонами. Это и была станция Тихорецкая, и она собственно, и сейчас есть. Вы про нее не знаете, скорее всего, потому, что на линии аэроэкспресса электричка не делает на ней остановок, после Вахитово сразу на Березовой роще в Мирном. В принципе, представить, кто бы и куда с нее ходил сложно, но так-то вообще, рабочих мест по окрестным промзонам море, хотя работники и привыкли скорее приезжать на своем автомобиле на них.
Переходной мост мы прошли не до конца - он изгибался и спускался куда-то в совсем неизведанные дали, за границей машиной Ойкумены. Вроде, пройдя зазорами между промышленных кварталов, можно было выйти к повороту 8 трамвая, что, наверное, позволяло через этот мост ходить работающим в Крутовке рабочим, не полагаясь на загадочный автобусный маршрут номер 3. А ходить было куда, я до сих пор не уверен, что можно писать про то, что было дальше по Крутовской, и что этот цех "Точмаша" был как отдельное производство, удаленное и не очень безопасное, ну и, видать, одарило работником жильем именно поблизости. Что бы там ни было сейчас, у этого совсем новая история. Ну и кстати, разместился там республиканский военкомат, огромная площадка.
Еще дальше по Крутовской было, собственно, настоящей Крутовкой - остатками деревни в один ряд домов вдоль дороги, полностью поглощенной промзонами со всех сторон, а еще коллективными садами завода синтетического каучука позади бывшей деревни. Сейчас ото всего этого осталось, кажется, 3 домика, выходящих на улицу. Это было еще только самое начало деревни, если смотреть по карте, но и ее остатки дальше по улице оказались замещены промзонами. Причем, видимо, все предопределили границы инженерной защиты города от водохранилища. На немецком снимке 1943 года видим более-менее ровные поля, через которые проходят естественные понижения, остатки стариц Волги, связывающие Кабан с поймой, все они примерно идут с северо-востока на юго-запад. Между ними были примерно ровные поля. И вот в конце 1950х появляется разлинованная сетка улиц, в ряде кварталов внутри возникают очистные сооружения с резервуарами. Часть старых проток превращаются в дрены, выкапываются и новые. Так, такая дрена есть в 3-м саду СК имени Кирова, видно, что вдоль нее была защитная зона, которую тоже застроили под сады, а теперь активно засыпают, чтобы получить больше площадь участков. Интересно, как это им аукнется.
Что интересно, деревенские дома старой Крутовки видны вплоть до 1978 года, пока у нас есть старые снимки из космоса. А в 2004 году все, как языком слизало. Удивительно, как примерно в одном районе в одних местах исчезает человеческое жилье, а в других оно появляется, практически в тех же условиях.
После того раза мы приезжали, кажется, еще раза два, я был все старше и старше, ну а сборища все меньше и меньше. Машу уже не заставал. Помню, был приезд зимой или после первого снега. Самый последний раз было осенью, наверное, мне было ближе годам к 13 - в памяти об этом я ощущал себя совсем взрослым, и на бабушку в кожаном черном пальто в моей памяти я смотрю сверху вниз. Помню, что опять, прежде чем дойти, долго шли по краю промзоновских дорог. Туда - по золотой осени под заброшенными бетонными столбами, оттуда - почти в кромешной темноте, где били лучами прожектора от охраны садов.
Дядя Толя уехал из того района где-то в 2003, и получил квартиру в Азино. Вот из той квартиры и даже из ее окна у меня уже фотографии есть. Фотоаппарат уже был. А вот Крутовка осталась только в памяти.