Русское православие — это прежде всего добротолюбие. Такое отношение к вере идёт из глубины русского сознания, согласно которому человек по природе добр, а зло в мире — отклонение от нормы. Это нравственное начало преобладало в древнем мироощущении наших предков.
«Западноевропейский человек рассматривает жизнь, как рабыню, которой он наступил ногой на шею… Он не смотрит с преданностью на небо, а, полный властолюбия, злыми враждебными глазами глядит вниз, на землю.
Русский человек одержим не волей к власти, а чувством примирения и любви. Он исполнен не гневом и ненавистью, а глубочайшим доверием к сущности мира. Он видит в человеке не врага, а брата», -- Вальтер Шубарт
Нравственный, поэтический взгляд на природу выражался в язычестве, которое было скорее системой духовно–нравственных понятий, чем религией. В основе
поклонения — силы природы, которые для русского человека суть благо, добро и красота. Обоготворяется всё, что связано с добротой и благом.
Славянин чувствовал кровную связь со светлыми, белыми божествами, ибо от них посылаются дары плодородия, которыми поддерживается существование всего живого на земле… «Слово о полку Игореве» говорит о славянах как о внуках солнца — Даждьбога.
Позднее в русском сознании высшие нравственные силы выражались в Роде. Это была идея Вселенной, включавшая в себя всё важнейшее. С этим связан широчайший круг понятий, в котором корнем является «род»: Природа, Родить, Урожай, Народ, Родина. Языческие божества являлись отражением добрых начал жизни.
Культ добра и культ предков. С этими нравственными представлениями Древняя Русь приняла христианство, и нравственное ядро прежних верований органически слилось с ним.
Русское православие — это состояние души, духовно–нравственное движение к Богу, включающее все стороны жизни русского человека: государственной, общественной и личной. Православие развивалось вместе с национальным сознанием русского человека. По мере возвышения национального духа возвышалось православие и, наоборот, разложение национального сознания вело к вырождению веры.
К Богу русский человек испытывал особое национальное чувство. «Велик Бог русский и милосерд до нас», «Жив Бог, жива душа моя», «Жить — Богу служить». Хотя, конечно, не означало безоглядное упование на Бога. «На Бога надейся, а сам не плошай!», «Богу молись, а в делах не плошись!». Переменить веру православную — смертный грех: «Менять веру — менять и совесть».
Православие отвечало характеру народа и позволяло ему сохранять свои традиции, обычаи и идеалы. В отличие от католичества, православие не навязывало русским чуждый язык богослужения (мёртвую латынь), не
пыталась поставить над русской землёй деспотическую власть римских пап.
Крещение Руси соединило два родственных мироощущения. Так, русские внесли в православие оптимизм победы добра и усилили его нравственные начала. Этим русское православие отличалось от византийского, которое абсолютизировало неотвратимость зла, преодолеть которое можно только через строгий аскетизм и мистические искания. Путь к Богу русского человека шёл не через молитвенный экстаз, а через живое дело добра и труд, совершаемый с молитвой.
Уход от мира как средство борьбы со злом в русском сознании допускается только для немногих монашествующих. Гораздо важнее бороться со злом повседневно в быту. В отличие от Византии, русское православие смотрело на мир оптимистично. Ещё в «Повести временных лет» проводится мысль о русском единстве, богоизбранности русского народа. Это не ротивопоставление другим народам, а особая ответственность русских, особая миссия борьбы с мировым злом, миссия добра.
Национальные святые — все без исключения патриоты Русской Земли, для них всегда предпочтительней скорее погибнуть, чем вступить в сговор с врагами
отечества. В «Слове о законе и благодати» (XI век) первый русский митрополит Иларион излагает духовнонравственную суть русского православия. «Закон дан на ,,приуготовление” благодати, но он не сама благодать: закон утверждает, но не просвещает. Благодать же живит ум, а ум познает истину». Благодать у Илариона понимается как духовно–нравственная категория победы добра в душе человека и вытеснение зла.
«Слово о мытарствах» (XII век) относит к греховным нравственные преступления: ложь, клевету, зависть, гнев, гордость, насилие, воровство, блуд, скупость, немилосердие. Для спасения необходимо, чтобы деяния человека были полезны всем. Лишь перед теми откроются «врата небесные», кто сознательно творит добрые дела, приносит благо ближним, ибо само неведение
добра «злое есть согрешение».
Благочестив тот, кто добродетелен в жизни, праведная вера обязывает прежде всего служить людям. Это и есть милостыня Богу, исполнение его просьбы. Православие укрепило культ доброты, освятив и усилив лучшие черты русского народа. В сборнике житейской мудрости «Пчела», одной из любимых книг Руси с XII по XVIII век, идеи добротолюбия занимают главное место. Человек должен стремиться к совершению благих дел. Православный, не совершивший при жизни добра, умирает не только телом, но и душой.
Соединив нравственную силу дохристианских воззрений с мощью христианства, русское православие обрело невиданное нравственное могущество в сердцах
и душах людей. Вера в Бога как в Добро и путь к Богу через Добро пронизывают русское национальное сознание, отражаясь в сотнях народных пословиц и поговорок, посвящённых теме добра.
«Без добрых дел — вера мертва пред Богом». «С Богом пойдёшь — к добру путь найдёшь». «Кто добро творит, тому Бог отплатит». «Доброму Бог помогает».
Понятия добра и зла, что хорошо, что плохо, составляют жизненный кодекс русского человека. «Жизнь дана на добрые дела», — говорит он. «Доброе дело крепко».
Продолжение следует
