Иногда Ксении казалось, что мать ее не любит, и сегодня вновь был такой день: она слушала ее, и просто не верила своим ушам. Между тем Ольга Степановна продолжала:
— Нельзя ведь быть такой эгоистичной. Если тебе повезло, то подумай и о своей семье! Близким нужно помогать, — мать продолжала давить на нее.
Ольга Степановна сидела за кухонным столом дочери, и с аппетитом ела блинчики с творогом. Ксения молча разглядывала ее, и ничего не отвечала.
— Неплохо получилось в этот раз. Нужно было еще изюм добавить. И блинчики, чтоб нежнее были, лучше на сыворотке готовить. Еще осталось? Заберу с собой — Наташку угощу и внуков, — деловито говорила мать.
Ксюша хотела уточнить, что вообще-то она не ждала никого в гости, и приготовила любимое блюдо мужа, с расчетом, чтобы он также мог на следующий день взять эти блины и на работу, но решила промолчать. Пусть будут Наташе и ее детям, жалко ей что ли? «Нельзя быть эгоисткой», — вспомнила она слова матери и усмехнулась про себя.
Пока Ольга Степановна пила чай и угощалась блинами, Ксения мысленно вернулась в прошлое, пытаясь осознать, был ли у нее шанс заслужить другое отношение матери. И все же она поняла: что бы она не делала, ей будто суждено было оставаться нелюбимой дочерью.
Еще будучи совсем малышкой, она заметила, что мать больше любит сестру. Наташа была всего лишь на два года младше Ксюши, однако отношение к ним было кардинально разным.
Ольга Степановна всегда объясняла это просто:
— Она ведь маленькая еще, а ты уже взрослая.
Эти слова Ксения слышала и в свои семь лет, и в шестнадцать. Позже мать говорила немного иначе:
— Ты ведь уже начала становиться на ноги, а Наташе повезло меньше — сама знаешь, какие у нее обстоятельства.
В общем, за все время так ничего и не поменялось: Наташа постоянно в чем-то нуждалась. В то время, как Ксюша могла справиться и сама.
— Ты же старше и опытнее, — поясняла ей мать.
Будучи ребенком, Ксюша очень ревновала к сестре, и всячески пыталась добиться расположения матери, но эти попытки так и не увенчались успехом.
Немного повзрослев, она начала понимать, в чем тут причина. Просто Ксюша была рождена от случайной связи. Как позже признавалась Ольга Степановна, этому роману было не более двух недель, после которых избранник уехал учиться в другой город, а вскоре и вовсе женился, и не желал поддерживать никаких контактов с бывшей девушкой.
Когда Ксении было пять лет, стало известно, что отец погиб, однако ее это не слишком впечатлило — к тому времени они так ни разу и не встретились. Иногда, глядя на старшую дочь, Ольга Степановна замечала с раздражением:
— Вылитый отец! Такая же замкнутая и себе на уме!
С Наташей ситуация была иной. Сразу после рождения первой дочери в жизни матери-одиночки появился приезжий студент Антон. Он быстро перебрался в двухкомнатную квартиру возлюбленной, которую ту получила в наследство, и они создали семью. Еще через год на свет появилась Наташа.
Отчим всегда относился с прохладой к Ксении, хоть и старался явно не показывать этого. Если семья появлялась в полном составе в малознакомой компании, то окружающие довольно быстро понимали, что старшая дочь неродная Антону Игоревичу. Он с удовольствием возился со своей Наташенькой, а Ксюшу попросту не замечал.
Ольга Степановна поступала аналогично. Было видно, что Ксюша тяготит ее. Иногда она прямо говорила дочери:
— Эх, жаль, что нет у тебя ни бабушек, ни дедушек. Иначе бы отправляла тебя к ним на выходные или каникулы. А так торчим все вместе в этой квартире.
Довольно быстро по подобным фразам Ксюша начала понимать, что мешает семье.
С Наташей теплых отношений у нее тоже не сложилось. Младшая сестра росла капризной и ленивой. Она нередко жаловалась родителям на Ксению, украшая свои жалобы различными придумками. В какой-то момент Ксюша начала подозревать, что Наташе доставляет удовольствие видеть, как родители ругают старшую дочь.
Сейчас же Ксюша понимала, что отношение к ней было несправедливым. Отчим не любил ее, потому что она была ребенком от другого мужчины. Мать жалела о том, что у нее появилась дочь до брака с любимым человеком. Наташа же, в свою очередь, просто хотела быть единственным ребенком в семье, о чем и сама честно заявляла во время своих многочисленных истерик.
— Почему у тебя две дочки, а не я одна? — заливалась слезами десятилетняя Наташа. — Я хочу быть любимой девочкой!
— Ты и так моя любимая девочка! — горячо шептала ей мать, ничуть не смущаясь Ксении.
Позже она ей мимоходом говорила:
— Ну ты же понимаешь, что она еще маленькая. Не обижаться же на ребенка!
Ксюша без эмоций согласно кивала, однако ей хотелось сказать, что она ведь тоже еще ребенок. И ей тоже очень хочется, чтобы ее любили.
Уже начиная с первого класса девочка имела ряд обязанностей, которые должна была беспрекословно выполнять. Мыть посуду и полы, пылесосить, поливать цветы, вытирать пыль — это все было на ней с детства.
Когда Наташа тоже пошла в школу, обязанности не были разделены между сестрами, и мать это объясняла довольно просто:
— У Наташи аллергия на пыль. Глаза слезятся, чихает. Сама ведь видишь. Потом лекарств не напасемся. Пусть уже уроками занимается — они ей даются сложнее, чем тебе.
Никакого официального диагноза об аллергии на пыль у Наташи не было — мать его «поставила» самостоятельно. Конечно, впоследствии оказалось, что ничем подобным младшая дочь Ольги Степановны не болела, но это уже было неважно. К тому времени находились другие причины, по которым Наталья не участвовала в домашних делах.
В какой-то момент мать стала одержимой мыслью удачно выдать младшую дочь замуж.
— Тесновато нам в двухкомнатной квартире. Ты Ксюш, у меня простушка, а вот Наташка интересная девушка. Глупо будет растратить свою красоту на какого-то нищего. Нам нужна достойная партия, делилась своими планами Ольга Степановна.
Услышав эти слова, многие знакомые семьи удивились бы, ведь Ксению никто из них вовсе не считал простушкой. Она была высокой и стройной брюнеткой с белоснежной кожей — в отца. Некоторые друзья даже сравнивали ее с юной Моникой Беллуччи, и спрашивали, нет ли у нее в роду итальянцев.
Ольга Степановна тоже не раз слышала комплименты в адрес старшей дочки, но сама красивой ее не считала.
— Какие же люди лицемерные, — говорила она мужу. — Зачем обманывать, когда у всех нас есть глаза. Я когда в школе училась, то таких как моя Ксения называла швабрами. А она вон даже выше тебя.
Антон Игоревич, рост которого едва достигал 170 см, согласно кивал — падчерица действительно была на три сантиметра выше него. И уж, конечно, значительно выше матери и сестры —рост каждой из них был по 160 см.
Примечательно, что эти разговоры вовсе не были тайными: пара делилась своими размышлениями прямо при дочерях.
— Вот Наташка, конечно, куколка у нас получилась, — Ольга Степановна ласково смотрела на дочь. — Беленькая, как пряничек.
Многие посчитали бы Наталью безликой и сказали бы, что природа пожалела для нее красок. У нее были белесые редкие волосы, светло-серые глаза и тонкие губы, почти всегда искривленные в снисходительной улыбке. Конечно, у матери было иное мнение на этот счет.
— Светлоглазая блондинка! Эталон! Как там говорят?.. «Джентльмены предпочитают блондинок», — довольно улыбаясь, разглядывала она дочь.
Наташе были приятны слова матери, и она активно поддерживала эти разговоры, но в глубине души понимала, как обстоят дела в действительности. Она завидовала старшей сестре, у которой всегда было множество поклонников и отлично видела, что в действительности та очень нравится парням.
Ситуация осложнялась тем, что девушкам приходилось жить в одной комнате. Наташа была постоянно недовольна, и не стеснялась это демонстрировать. Ксюша ни на минуту не забывала, что мешает младшей сестре, которая явно хотела быть не только единственной дочерью, но и единственной хозяйкой в комнате.
Ксения по-своему понимала ее, но поделать ничего было нельзя: квартира была двухкомнатной.
Когда Наташе исполнилось шестнадцать, мать нашла новый аргумент, из-за которого той не стоило заниматься домашними делами.
— Такая как Наташка долго в девках не задержится. Зачем ей привыкать к такому неблагодарному труду? Руки только портить. У нее и клининг будет и домашняя помощница. Это же уже и так понятно — говорила мать.
В 18 лет жизнь Ксении наконец-то изменилась: она стала студенткой и мечтала связать свою жизнь с кулинарией, а также стать успешным шеф-поваром. Ей удалось поступить на бюджет, и при этом другого выбора она и не имела: мать и отчим сразу объявили, что не смогут помогать с оплатой учебы, так как нужно делать ремонт, да и зарплаты на заводе урезали.
Перебравшись в соседний город, девушка поселилась в общежитии, однако почти каждые выходные проводила дома. За неделю успевало накопиться немало домашних дел, с которыми она старалась расправиться за 1-2 дня.
На третьем курсе случилось то, чего Ксюша не ожидала. Из-за загруженности с учебой, она три недели не ездила домой, однако, приехав в очередной раз, изумилась: ее немногочисленные вещи были собраны в несколько пакетов и выставлены в коридор.
Зайдя в общую комнату с сестрой, студентка поняла, что теперь вместо нее здесь живет кто-то другой и, судя по всему, речь идет о каком-то парне.
Дома никого не было, кроме Антона Игоревича, который безучастно пил чай на кухне. Войдя туда, Ксения попыталась прояснить ситуацию.
— Добрый день. Почему мои вещи в коридоре, и теперь в моей тумбочке какие-то мужские брюки и трусы? — недоуменно спросила она.
— Отведя взгляд от газеты и посмотрев на падчерицу, Антон Игоревич на несколько секунд замер. Казалось, что он только заметил ее приезд. Хотя, вероятно, так и было.
— Ой, разбирайтесь уже сами, — неожиданно он махнул рукой и вновь углубился в чтение новостей.
— Что это значит? Чьи вещи в моей комнате? — Ксения сама поражалась своей настойчивости.
— Это вещи Родиона. Жених твоей сестры. Наташка беременна — скоро будут жениться, — пояснил отчим, в этот раз не отрывая взгляда от газеты.
К тому времени Ксюша ничего не слышала ни про какого Родиона. Однако эта информация ее поразила. Ведь Наталье было всего-то 19 лет.
Младшая сестра Ксении так и не поступила в институт, несмотря на то что родители нашли возможность оплачивать ее учебу. Провалив все вступительные экзамены, она заявила, что не планирует предпринимать повторных попыток. С тех пор она иногда устраивалась работать то в местную пиццерию официанткой, то продавщицей в магазин. Впрочем, она нигде особо не задерживалась.
Вскоре с рынка вернулась мать. Пока она выкладывала в холодильник продукты, Ксюша стояла в дверном проеме, пытаясь взывать к ее совести.
— Мама, почему ты впустила в мою комнату какого-то парня? — допытывалась она.
Сначала Ольга Степановна никак не реагировала на вопросы дочери, но в итоге не выдержала.
— А ты хотела, чтобы твоя сестра одна растила сына или дочь? А потом вышла замуж за другого и была вынуждена всю жизнь тянуть первого ребенка и тем самым портить себе всю жизнь? — раздражено уточнила она.
Ксению ощутила укор в собственный адрес. Видимо, мать намекала, что ее рождение испортило ей всю жизнь.
— Я просто спросила, почему этот парень живет именно здесь? — девушка попыталась справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Потому что он приехал сюда из деревни, — мать была все так же разражена. —Куда им ехать? В его покосившейся домишко, к пьющему семейству?
Судя по всему, Ольга Степановна уже разведала всю обстановку и осталась недовольна не только родословной жениха, но и его материальным положением.
— И где же мне сегодня ночевать в таком случае? — Ксения не могла до конца осознать происходящее.
— Ты ведь на два дня приехала? Отец поставит раскладушку на кухне, — нашлась с ответом мать.
— Мама, почему вы не спросили у меня, согласна ли я на то, чтобы в нашу квартиру переехал незнакомый мне человек? Не только в нашу квартиру, но и в комнату, которую я делила с сестрой. Ведь это не только ее комната, но и моя, — Ксения ощущала все более нарастающую досаду.
— Да ты ведь давно живешь отдельно! Почти месяц не показывалась! — мать старалась, чтобы ее голос звучал твердо и убедительно.
— Мама, вы должны были предупредить меня, а не складывать мои вещи в пакеты! Разве так можно? Почему кто-то сгребал мою одежду и косметику, и вперемешку бросал все это в пакеты? — Ксюша была искренне возмущена.
— Хватит вычитывать мать! Ты что о себе возомнила? — неожиданно воскликнула Ольга Степановна я с недовольством посмотрела на дочь. — Ничего с тобой не случится от того, что пару ночей на кухне поспишь! Твоя сестра беременна и ей нужно создавать семью. Жизнь так повернулась, так что теперь ей счастливой не быть, лишь бы ты могла пару-тройку ночей переночевать в комнате?
Девушка тогда не нашлась с ответом. Мать снова выставляла ее виноватой, однако на этот раз она не могла поддаться на эти манипуляции. У нее было стойкое ощущение, что ее попросту выживают из дома.
Через полчаса явились и Наталья с Родионом. Видимо, мать уже сообщила им о приезде Ксюши, поэтому удивленными они не были.
Родион сухо поздоровался и последовал в комнату, которую Ксения еще недавно считала своей. Наталья села за стол и принялась перемешивать в тарелке творог со сметаной. Мать засуетилась возле нее:
— Ну что сказал врач? Какие витамины прописал? Что тебе нужно купить?
— Да пока ничего особого. Главное, питаться хорошо, — лениво ответила ей дочь.
— Ну это обязательно! Я вон курочку купила домашнюю, сейчас супчик готовить буду, — ласково ответила мать и вдруг улыбка сползла с ее лица. Она перевела взгляд на Ксюшу, которая молча сидела за столом.
— Хотя здесь же Ксения… На кухне, наверно, особо не развернешься. Отец сейчас раскладушку ведь поставит.
Казалось, что только сейчас Наташа заметила присутствие сестры. Она посмотрела в ее сторону и поинтересовалась равнодушным голосом:
— Ты ведь не собираешься спать прямо сейчас? Дашь матери возможность приготовить ужин?
— Почему ты не спросила у меня, согласна ли я выехать из собственной комнаты? — начала было Ксюша, но мать ее перебила.
— Сколько можно обсуждать одно и то же? Какая ты все-таки не чуткая. Знаешь ведь, что беременным нельзя волноваться, и начинаешь свои выяснения. Ох, быстрее бы пролетели эти выходные, — в сердцах воскликнула Ольга Степановна.
В тот вечер Ксения наконец-то полностью убедилась в том, что мать всегда лишь терпела ее присутствие. Было очевидно, что нет никакого смысла что-либо выяснять и доказывать. Люди, которых она считала своей семьей, просто ждут, когда она снова уедет на учебу.
Девушка молча вышла из кухни в прихожую. Обувшись и подхватив сумку, с которой приехала, она покинула квартиру.
Спустя час ей позвонила мать.
— Тебя во сколько ждать? Ты же не поздно придешь? Не будешь греметь дверьми? Возвращайся, будь так добра, до десяти вечера — чтобы никого не будить, — строгим голосом произнесла Ольга Степановна.
Ксюша не выдержала.
— Мама, вы отнеслись со мной жестоко и несправедливо, но сейчас ты позволяешь себе говорить со мной таким тоном, будто я в чем-то провинилась перед тобой. Как такое может быть? Неужели ты сама не видишь всего абсурда ситуации? — с горечью в голосе воскликнула девушка.
— Хватит твоих фантазий. Вместо того, чтобы позаботиться о сестре и пожелать ей счастья, ты думаешь лишь о своих эгоистичных желаниях, — отчеканила Ольга Степановна.
— Я не приду к десяти — после короткой паузы констатировала дочь.
— Если ты придешь позже, то тем самым покажешь полное неуважение к своей семье. Ты давно взрослая девочка, и приказывать я тебе не могу. Надеюсь, что ты все же прислушаешься к моей настоятельной просьбе вернуться пораньше. К тому же, я хотела попросить тебя убраться в ванной — мне и Наташеньке пока не до этого, — все тем же строгим голосом продолжала Ольга Степановна.
— Мама, ты не поняла меня. Я не приду ни сегодня до десяти, ни завтра. Я вообще больше не приду туда, где меня не ждут и так относятся, — устало пояснила Ксюша.
— Твои фокусы уже вышли за все границы. Какая же ты обидчивая и эгоистичная, до сих пор не могу привыкнуть к этому, — голос мать звучал разочарованно.
— Мама, я возвращаюсь в общежитие. Больше не буду вас стеснять. Надеюсь, Родиону будет комфортно в моей комнате.
— Поступай так, как считаешь нужным. Тебя никто не выгонял. Ты сама поспешила самоустраниться в важный для семьи период — отчеканила мать и положила трубку.
Ксения чувствовала, что сердце бешено колотиться, но она точно знала, что поступила правильно. Положив телефон в карман брюк, она огляделась.
Девушка находилась в здании автовокзала, где вокруг туда-сюда сновали спешащие люди. Тяжело вздохнув, она направилась к окошку кассы, чтобы купить билет на ближайший рейс до города, в котором училась.
«Проведу выходные в общежитии, а потом посмотрю, как быть. Все будет нормально», — Ксюша попыталась успокоить себя, хотя это не принесло особого эффекта.
Уже спустя пару часов она сидела в автобусе возле окна, наблюдая, как перед взором мелькают улицы, на которых она прошли ее детские годы.
…С тех пор прошло немало лет. Теперь Ксения была успешной и довольной жизнью женщиной тридцати лет. За последние годы она немало потрудилась, чтобы все было именно так и очередной разговор с матерью будто снова окунул ее в прошлое.
Тогда, десять лет назад, покинув родной город, она иногда созванивалась с семьей, но практически всегда после этих разговор чувствовала себя разбитой. Иногда мать и сестра просили перевести им немного денег на те или иные нужды, и Ксюша беспрекословно выполняла эти просьбы. И все-таки, потепления в свою сторону она не ощущала.
Теперь она приезжала в квартиру, где прошло ее детство, лишь несколько раз в год. Сценарий был примерно одинаковым: она привозила родственникам подарки, и после непродолжительного чаепития ехала ночевать в гостиницу, чтобы наутро возвратиться в город, который ей стал родным.
Еще учась в университете, Ксюша сумела найти подработку в одном из дорогих ресторанов, и ее зарплаты вполне хватало на то, чтобы снимать небольшую уютную квартирку.
Вскоре после учебы ей удалось стать помощником шеф-повара в одном из престижнейших заведений города. Все, кто пробовал кулинарные изыски Ксюши, не сомневались в том, что она когда-то правильно выбрала профессию. Несомненно, у девушки был талант.
Постепенно о ней заговорили в ее профессиональной среде, и уже к 25 годам она и сама стала шеф-поваром в дорогом ресторане.
Работа поглотила почти все внимание девушки, и с тех пор она все же реже вспоминала о том, какие обиды ей нанесли некогда близкие люди. Ксения была не из тех, кто мог годами обижаться на кого-то. Внутренне она простила мать и сестру, решив, что они не хотели ей зла, а просто не знали, как можно иначе решить появившиеся проблемы.
Как и прежде, она время от времени делала денежные переводы, чтобы хоть немного порадовать мать, сестру и двоих племянников.
За десять прошедших лет в личной жизни сестер наступило немало перемен. Родион прожил с Наташей около четырех лет. За этот период у пары родилось двое детей. Вскоре после того, как на свет появился второй сын, Алексей, Родион признался молодой жене, что хочет развестись.
— Неблагодарный, — кричала тогда Наталья. — Прожил на всем готовом пока в университете учился, а как получил диплом, то оказалось, что не нужна тебе семья!
— Я нашел хорошую работу, и, конечно, буду помогать Степке и Лешке так, как того требует закон, — парировал Родион.
Вскоре после этого разговора он покинул квартиру свекров и жены, и еще немногим позже подал на развод. Наталья была вне себя от ярости, однако ничего не могла поделать. Вскоре стало известно, что ее бывший муж уже давно начал встречаться с некой сокурсницей, и уже через месяц после развода заключил новый брак.
Ксюше было по-женски жаль сестру, и иногда она старалась радовать подарками племянников, которые недавно стали школьниками.
Личная жизнь Ксюши сложилась так, как она и мечтать не могла. Сразу после получения диплома она познакомилась с парнем, который впоследствии стал ее мужем. Молодые люди впервые увидели друг друга в кофейне — каждый из них коротал время в одиночестве. С тех пор они не расставались ни на день.
Оказалось, что Кирилл рос в обеспеченной семье, где все относились друг другу с уважением и любовью. Когда Ксюша впервые познакомилась с родителями будущего мужа, ей было немного не по себе. Она не сразу поверила, что эти люди искренне прониклись к ней симпатией.
И все-таки время показало, что Андрей Александрович и Анастасия Юрьевна Борисовы не лукавили — Ксюша им действительно очень понравилась, и вскоре они начали относиться к ней, словно к дочери. Девушка впервые ощутила на себе родительскую любовь, и это обстоятельство позволило ей избавиться от многих комплексов детства.
Несмотря на то, что Борисовы были весьма состоятельными людьми, Кирилл никогда не пользовался этим. Он являлся таланливым айтишником, и верил, что самостоятельно добьется всего, чего хочет.
Поначалу родители даже обижались на то, что сын отказывается от их помощи.
— Кирюш, ты ведь наш единственный ребенок, и мы работали много лет, чтобы ты и твоя семья ни в чем не нуждались, — говорила ему мать. — Зачем вам с Ксюшей снимать квартиру, если мы с отцом имеем возможность ее купить?
В то время молодые люди только недавно поженились.
— Мам, мы с женой хотим реализоваться в своей профессии и доказать себе, что чего-то стоим. Конечно, впоследствии нам может понадобиться помощь, но сейчас мы хотим самостоятельно чего-то достичь. Как минимум, жилье мы все же купим себе сами. А вы с отцом побалуйте себя — в мире столько интересного! Самое время вас наверстать — говорил сын.
Ксения была согласна с мужем. Ее вдохновляла его целеустремленность, и так же, как и он, она хотела доказать себе, что чего-то да стоит. Впрочем, у молодоженов были разные ситуации. Кириллу хотелось увидеть, что он способен на многое и без помощи влиятельных родителей, а Ксюша хотела многого достичь вопреки тому, что родня отказалась от нее.
Теперь ей было 30 лет, и она достигла почти всего, о чем в юности могла лишь мечтать. Недавно ей и Кириллу наконец-то удалось насобирать достаточную сумму на покупку трехкомнатной квартиры в Питере. У каждого из них было свое авто и большие перспективы на работе.
— Теперь пришло время и о детках подумать, правда ведь? — вкрадчиво спрашивала у невестки Анастасия Юрьевна, боясь показаться бестактной.
Ксения прекрасно понимала свекровь. У нее был лишь один сын, и ей очень хотелось снова понянчиться с малышами и увидеть, как их семья становится больше.
— Вы правы, — улыбалась Ксюша. — Мы с Кириллом хотели крепко стоять на ногах, прежде чем у нас появится ребенок. Теперь мы полностью готовы и финансово, и морально. Остается надеяться, что в скором времени и это наше желание исполнится.
От матери и сестры Ксюша к тому времени окончательно отдалилась. Родственникам было достаточно и того, что периодически она отправляет им денежные переводы, и к более близкому общению они не стремились.
Иногда девушка приезжала к ним в гости с подарками, но становилось это все реже, так как в общении ощущалось некое напряжение.
В какой-то момент Ксения начала думать, что, возможно, в этом есть и ее непосредственная вина. И все же, как бы она не старалась сблизиться с родней, казалось, что им это не нужно. Однажды Ксюше и вовсе показалось, что если бы не денежные переводы, то родственники и вовсе оборвали бы с ней все контакты.
Ситуация несколько изменилась, когда она обмолвилась о том, что они с Кириллом переезжают в Питер — поближе к свекрам.
— А где же вы будете жить? В Питере-то съем подороже будет, — удивилась мать, когда Ксюша приехала к ним с подарками.
— Мы накопили на собственную квартиру. Так что, будем жить в своем жилье, — ответила дочь, чувствуя, что в ее голосе появились некие нотки гордости.
Ольга Степановна и Наташа переглянулись.
— Интересно, где же вы такие деньги нашли? — искренне удивилась младшая сестра.
— Мы их заработали, — коротко заметила она.
— Зачем же вам целых три комнаты, если вы вдвоем? — спросила мать, и в Ксении показалось, что она даже уловила нотки осуждения.
— Не понимаю твоего вопроса. Мы купили трехкомнатную квартиру, потому что могли это позволить. Но, прежде всего, причина в том, что со временем мы планируем пополнение в семье, и, конечно, хотим, чтоб всем нам было комфортно и всем хватило места, — пояснила она, и ее кольнуло горькое воспоминание.
Ксения вспомнила, как ее выселили из комнаты, в которой она провела детство и оставили единственный вариант — переночевать на раскладушке на кухне. Девушка слегка тряхнула головой, будто отгоняя эти и многие другие неприятные мысли.
— Пополнение в семье? — Ольга Степановна вновь округлила глаза, словно дочь сказала несусветную глупость. — Мы с Наташей полагали, что ты не можешь иметь детей.
— Почему вы так решили? — теперь пришел черед Ксюши искренне удивляться.
— Вам ведь уже по 30 лет, а ребенка так и нет, — ответила мать с некой растерянностью в голосе. — Мы полагали, что тебе или мужу твоему здоровье не позволяет.
— И мне, и муже здоровье позволяет. Мы перед планированием прошли все необходимые обследования. Просто мы хотели все сделать последовательно, и не более того — сдержанно ответила Ксюша.
— Какие тебе дети, если ты даже племянникам не уделяешь достойного внимания? — неожиданно парировала мать.
Ксения молча посмотрела на нее. В последние годы она очень редко видела родственников, и делала это сознательно. Однако ее не переставало удивлять, каким тоном они с ней разговаривают всю жизнь. И даже сейчас — когда она давно крепко стоит на ногах и является уважаемым человеком в собственной профессиональной среде.
В голосе матери, сестры и отчима никогда не обходилось без пренебрежения, раздражения либо насмешек в ее сторону. Когда-то девушку это обижало, потом она решила не обращать внимания, но сегодня ей вновь стало неприятно.
— Я ведь делаю подарки Степе и Леше. На каждый День рождения и Новый год. И в каждый свой визит, — пожала плечами Ксюша.
— Решила подарками отделаться? — с укоризной уточнила мать.
Племянники Ксении недавно стали школьниками и не проявляли к своей тети особого интереса. Когда она приезжала, они зачастую гуляли со сверстниками во дворе, либо в комнате играли подарками, которые она привозила.
Мальчики были капризными, и не заметить это было невозможно. Несмотря на весьма юный возраст, они активно дерзили матери и бабушке с дедушкой, и, видя это, Ксюша особо не стремилась к сближению с детьми сестры.
«Может, в этом я и не права», — задумалась она.
— Не знаю, что и сказать, — честно призналась девушка. — Может, сходим все вместе в торговый центр или в кино?
— Да не нужны нам эти подачки, — недовольно отмахнулась сестра. — Оставь денег, я сама знаю, что им лучше и что им нужно.
— Хорошо, как скажешь, — не стала спорить Ксюша. — Можно я тогда схожу к ним в комнату? Узнаю, чем они увлекаются, что им привезти в следующий раз.
— Как хочешь — сестра равнодушно перевела взгляд на окно.
Ксения молча вышла из кухни и направилась в комнату, где прошло ее детство. Теперь там жила Наташа с подрастающими сыновьями.
Как только она приоткрыла дверь ребята активно замахали руками, показывая, чтобы она не заходила. Краем взгляда девушка увидела, что племянники играют в приставку, и, похоже, она хотела отвлечь их в максимально неподходящий момент. Она все так же тихонько отошла от комнаты, и направилась назад на кухню.
Подойдя к двери кухни, Ксения невольно замерла, услышав голоса матери и сестры.
— Посмотри только, как она вырядилась. Демонстрирует здесь свои сумочки да браслеты. Явно хочет меня уколоть — недовольно произнесла Наташа.
— Не обращай внимания — попыталась ее успокоить мать. — Она с детства завидует твоей внешности и обаянию. Конечно, ей хочется компенсировать это. Но природу ведь не обманешь.
— Кичится своим мужем, который даже ни разу не приезжал сюда. Наверно, чтобы не видели, какие на самом деле у них отношения, — высказала свои догадки младшая сестра.
— Да и так ясно, что ради кормежки он с ней и живет. Готовить-то она более-менее научилась, а мужикам многого и не надо, — поддержала Ольга Степановна дочь.
Наташа утвердительно кивнула.
— Думаю, у него есть женщина на стороне. Потому она и кислая постоянно. Конечно, кому нужна такая жена, которая ни на что не способна. Ни убраться, ни поесть не приготовить, — начала противоречить сама себе Ольга Степановна.
Стоя у двери, Ксения не могла поверить в то, что слышит. Это все походило на какой-то сон — жестокий и необъяснимый.
Ее поражало презрение и оттенок ненависти в голосах родни. Девушка и сама не заметила, как по щекам покатились слезы, однако она быстро их смахнула.
Кирилл действительно не стремился к общению с ее семьей, но, в первую очередь, это было вызвано тем, что они проигнорировали их свадьбу. К тому же, он отлично знал, по какой причине его жена была вынуждена покинуть родительскую квартиру, и считал такое поведение матери, отчима и сестры просто возмутительным.
— Не понимаю, как может быть настолько бесчеловечное отношение к родной дочери. По сути, и сестра так относится к тебе, видя с детства пример матери. Хотя, будь она человеком хорошим, то, повзрослев, поняла бы, что была неправа, — в момент откровенных разговоров рассуждал муж.
— Наверно, мама была очень зла на моего отца. И невольно часть этих эмоций перенесла и на меня, — Ксения пыталась оправдать маму.
— Не хочу ничего подобного слышать. Она была плохой матерью и ею и осталась. Я бы вообще не очень хотел, чтобы ты так активно помогала им, но ты девушка хорошая, и, конечно, запретить я тебе не могу, — парировал Кирилл. — Но знай, что по моему мнению они попросту не заслуживают этого.
Ксения не спорила с ним, и, конечно, отчасти была согласна со многими его выводами. Впрочем, только сейчас она осознала, насколько недоброжелательно к ней относятся семья, в которой она росла.
Поборов поток эмоций, Ксению пошла в ванную комнату и наспех умылась. Она не хотела показывать матери и сестре, что слышала их разговор и что он хоть как-то ее задел.
— Это будет лишним, — еле слышно прошептала она себе, глядя в зеркало, которое, похоже уже давно никто не протирал.
Вернувшись на кухню, Ксения старалась выглядеть беззаботно.
— Ну что ж, поеду все-таки домой, хочу успеть вернуться дотемна, — заявила она.
— Передумала общаться с племянниками? — язвительно уточнила Наталья.
— Они сосредоточены на игровой приставке, и им не до меня — честно ответила Ксения.
— Это просто ты не умеешь заинтересовать ребенка. О каких тебе детях думать, — усмехнулась мать.
— Ладно, ни к чему продолжать такие разговоры. Наташа, я оставила на тумбочке у входа деньги, чтобы ты могла повести детей туда, куда считаешь нужным. Или купить им что-то на свое усмотрение, — ответила Ксения, стараясь сохранять спокойствие.
— Что ж, спасибо, что навестила, рады были повидаться, — голос матери неожиданно стал приторно-сладким. — Будем снова ждать в наших краях. Или, возможно, сами к вам приедем да погостим. Тут полтора-два часа езды на автобусе. Думаю, осилим такой путь.
Ксюша кивнула и подалась было обнять на прощание мать и сестру, однако что-то ее удержало от этого шага. Слова родственниц до сих пор звенели в ее ушах.
Выйдя из подъезда, девушка вдохнула свежий апрельский воздух. Постояв без движения несколько секунд, она вновь ощутила, как предательские слезы, так и норовят вырваться наружу. Сдержав порыв этих эмоций, она быстрым и уверенным шагом направилась к своей машине.
Краем глаза она заметила, как занавеска у окна ее бывший комнаты немного шевельнулась. Мать или сестра явно провожали ее взглядом.
«А, может, и обе», — мысленно заключила она.
Вернувшись домой, она еще долго не могла прийти в себя, но решила не делиться случившемся с мужем. Она знала, что после такого он попросту запретит ей поддерживать любую связь с семьей.
«Хотя, вполне возможно, что так было бы лучше», — мимовольно подумала Ксюша.
Прошло пару недель и жизненный круговорот вновь закружил девушку. Она внесла несколько новых позиций в меню ресторана и все они оказались невероятно популярными. Явные успехи на посту шеф-повара радовали Ксюшу и заряжали оптимизмом.
Очередным апрельским утром Кирилл, как обычно, уехал на работу немного раньше жены. Поцеловав ее на прощание у дверей, он напомнил:
— Не забывай, сегодня у нас свидание. Буду ждать тебя в шесть в «нашей» кафешке.
Ксюша счастливо закивала и прижалась к мужу. Они сохранили традицию время от времени ходить на свидания в небольшое уютное кафе, которое посетили, впервые отправившись в Питер вместе несколько лет назад.
Спустя несколько часов, покончив с приготовлением обеда, Ксения услышала телефонный звонок. К ее неожиданности, ей звонила мать.
— Я слушаю, — удивленно ответила девушка.
— Ты будто не рада, что это я — сходу укорила ее Ольга Степановна.
— Просто я не привыкла, что ты звонишь мне первая. Только и всего — растеряно произнесла Ксения. — Что-нибудь случилось?
— Я нашла тот памятник, возле которого ты якобы купила квартиру. Стою здесь сейчас. Приглашай в гости — уверенным голосом отчеканила Ольга Степановна.
— Ты в Питере? — глаза Ксении невольно округлились. Она подошла к окну гостиной и действительно увидела мать. — Подожди минутку, я сейчас выйду за тобой.
Теперь мать сидела на кухне у старшей дочери и оглядывалась по сторонам. Похоже, она осталась довольной увиденным.
Внезапно ее взор упал на Кузю — рыжего кота, которого Кирилл несколько лет назад подобрал на улице еще маленьким котенком.
— А вот его придется убрать отсюда. Может, даже в нашу квартиру перевезти. Посмотрим — деловито заметила она.
— Зачем? — непонимающе спросила Ксюша.
— Да ты ведь видимо даже и не в курсе, что у Леши аллергия на котов?
— Я в курсе, но не понимаю, какое отношение сын Наташи имеет к Кузе? — недоумевала девушка.
— Дочь, я вот хожу вокруг да около, а надо бы сказать напрямую. Даже так: просить у себя буду. Раз уж ты сама не догадываешься предложить.
— О чем ты, мама?
— Как ты думаешь, легко ли твоей сестре жить в одной комнате с подрастающими сыновьями?
— Думаю, что это не очень удобно, — честно призналась Ксюша. — Но она могла бы снять двухкомнатную квартиру с помощью Родиона. Или подумать об ипотеке. Дети уже не маленькие, по сути. Можно жить не только на алименты, но и пойти работать. В таком случае, съем или ипотека будет вполне по силам.
— Глупости, — резко ответила мать. — Зачем ей все это делать, зарабатывать головную боль, если у ее сестры имеется трехкомнатная квартира?
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Полагаю, что все ты прекрасно понимаешь. У вас аж две свободных комнаты. Ты могла бы помочь сестре, прийти к ней на выручку.
— Каким образом я должна помочь? — серьезным тоном поинтересовалась Ксюша.
— Мальчики могли бы перевестись в питерскую школу, и жить у тебя неделю. А на выходные ездить к нам, — объяснила дочери Ольга Степановна.
Ксения смотрела на нее с недоумением.
— Ну, конечно, мы не хотим обременять вас уходом за мальчишками, поэтому периодически, по несколько дней в неделю кто-то из нас будет здесь присматривать за ними: я, Наташа или Антон Игоревич, — с воодушевлением объясняла Ольга Степановна.
Ксюша и глупо заулыбалась, разглядывая мать, жующую блинчик с творогом.
— Что ты улыбаешься? Я что-то смешное сказала? — не выдержала та.
— Да, мама. Это действительно смешно. В свете всех событий, которые случились в нашей семье ранее. Да и вообще, не думаю, что Кирилл хоть на секунду одобрит эту идею.
— Так ты здесь получается ничего не решаешь? — сощурила глаза Ольга Степановна.
— Мама, я решаю. И вот я решила, что ты не сделаешь общежитие из моей с мужей квартиры. Вам с Наташей придется придумать какой-нибудь другой вариант.
— Но мальчикам пора жить отдельно от матери, — воскликнула мать. — Или, может, Наташе на кухне теперь ночевать?!
Произнеся последнюю фразу, мать прикусила губу. Ксения молчала.
— Не думала, что ты такая эгоистка, — начало было Ольга Степановна, но Ксюша прервала ее.
— Мама, мне нужно идти. Блинчики с творогом я сложила в контейнер — забери Наташе и мальчикам. Твой автобус будет через час — до автостанции ты доберешься за десять минут.
— То есть, вот такой неблагодарной ты оказалась? — охнула Ольга Степановна.
— Прости мама, я ничем не смогу тебе помочь — спокойным и твердым голосом ответила ей старшая дочь.