Оливия Бойд
Оливия Бойд была девушкой насквозь пропитанный древними шотландскими традициями. Она свято верила в шотландский дух и национальное упрямство характера. Его ей было не занимать.
С Кива они были знакомы с детства и уже с рождения было понятно, что предназначены друг другу. У Оливии не было огромных магических способностей, как у ее отца, не было классической северной красоты матери, поражающей всех идеальными чертами лица. Но у нее были гены знаменитых колдунов Шотландии.
Внешность девушке досталась от ее бабки: взлохмаченные кудрявые рыжие волосы, чуть вздернутый нос и темные большие глаза. Оливия имела тот же упертый характер, от которого страдали все домочадцы, включая слуг.
Когда пошли сплетни об увлечении Кива русской, сначала Оливия не придала этому значения. Она проследила за возлюбленным и по потому, как горел взгляд горца, когда он смотрел на Софи (кажется так звали - эту выскочку без рода и племени), Оливия не стала медлить и пошла на поклон к своей бабке Лэчине.
Суровая женщина, державшая всех в своем жестком кулаке, только к внучке относилась с теплотой. Выслушав жалобы на жениха, она одним движением руки, заставила Оливию замолчать и приказала собираться в долгую дорогу.
Спустя час старая женщина с внучкой вышли из поместья и направились к древнему святилищу на острове Льюис. Оливия шла за бабкой молча, в голове крутились множество вопросов, но она не могла их задать, пока Лэчине первая не заговорит. Так было принято в их семье - уважать старших и не надоедать лишними вопросами.
Стемнело. Похолодало. Они с Лэчине шли уже много часов, пока не добрались до парома. Еле-еле успели на последний до острова Льюис-энд-Гаррис.
Северное море обдувало холодным ветром. Казалось, что он пробирается под платье и кусает каждую частичку тела, впиваясь как пиранья, оставляя вместо кровавых укусов, мурашки. Не помогала даже шерстяная накидка поверх платья. Оливия бросила взгляд на бабушку. Лэчине, как всегда, сидела с невозмутимым видом, устремив свои темные глаза на водную глядь. Они чуть поблескивали в темноте, придавая еще больше загадочность ее облику.
- Что устала? Потерпи! - Донесся до девушки, властный голос Лэчине.
- Да не то слово! - Обрадовавшись, что можно теперь пожаловаться, воскликнула Оливия.
- Ничего, оно того стоит! На вот возьми, согрейся! - Протянув флягу внучке, сказала Лэчине.
Оливия отхлебнула немного и закашлялась. Бабушка ей раньше не давала алкоголь, держала в строгости, а тут расщедрилась. Оливия покосилась на Лэчине и отхлебнула второй раз, чувствуя, как тепло разливается по всему телу, отгоняя противный холод, обволакивая тело.
- Не увлекайся! - Проворчала бабка, лихо отобрав фляжку и спрятав ее в складках платья.
- Расскажешь про Калланиш?
- Это древняя гробница твоего предка. Он был сильным темным колдуном и держал в страхе весь остров более двух тысяч лет до нашей эры. Своих потомков он обязал приходить к нему на могилу и подпитывать ее силой. Мы должны каждый год проверять надгробный камень. На нем в полнолуние по старинному календарю после дня Кристмаса, появляется одно имя суженого или суженой, предназначенного для потомка, вскоре после его рождения, затем исчезает.
Оливия, даже приоткрыла рот от удивления.
- И что имя моего суженого тоже появилось на камне?
- Естественно, поэтому мы дали согласие на помолвку с Кива.
- Что за тысячу лет ни раз не было осечки?
- Нет, не было. Были конечно, в нашем роду бунтари, но они быстро передумывали.
- Почему?
- С их избранниками и избранницами случались всякие несчастные случаи до тех пор, пока потомок не сочетался браком, с тем, кто предназначен. И дети у него могли появится только с избранником или избранницей. Поэтому у нас гарантирована чистая кровь, без бастардов.
- С потомками понятно, а что было с сужеными? Бывало так, что они отказывались? - спросила девушка, затаив дыхание, почувствовав, как соленые брызги моря бросились в лицо, окропив холодом. Отойдя от бортика, она с нетерпением, уставилась на бабушку, ожидая ответа.
- Стоило прийти потомку к захоронению и обратиться, как жених или невеста, сразу же забывали о неверном выборе.
Оливия счастливо улыбнулась. Она почувствовала, как тяжесть с ее души ушла и взглянув на месяц, усыпанный звездами, потянулась к Лэчине и крепко обняла.
- Ну будет тебе, детка! Совсем ты что-то раскисла! Помни, мы Бойд, мы никогда не сдаемся!
Оливию переполняли эмоции радости, ведь ее проблема скоро будет решена и Кива останется с ней.
Через еще пару часов практически на рассвете паром причалил. Оливия была слегка усталая, в тайне надеясь, что им с бабушкой не придется идти пешком.
Лэчине, не обращая внимания на снующих туда-сюда людей, встала по среди пристани и громко свистнула. Оливия от неожиданности вздрогнула, обернувшись удивленно и не сразу заметила подъехавшую черную "Понтиаки".
Оливия продолжала недоуменно смотреть на родственницу, которая властным жестом через открытое окно автомобиля, ткнув пальцем в шофера, заставила освободить ей место водителя. Применив свои фирменные чары "подчинения", тихо шепнув растерянному мужчине на ухо, чтобы забрал машину завтра в это же время на пристани.
Сев рядом с Лэчине, Оливия чуть выдохнула, вздохнув запах кожаных сидений, наконец, очутившись в тепле.
Машина, слегка тарахтя, выехала с причала. Оливия не прекращала восхищаться своей бабушкой, уверено ведущей машину. Никто в семье и не знал, что та так умеет .
- Ты, наверное, удивляешься, когда я научилась водить машину? Думала твоя бабка совсем древняя, а тут такое!
- Ну что ты бабушка, я не прекращаю восхищаться тобой!
- Запомни, внучка, никогда ни от кого не завись! Всегда рассчитывай на себя!
- Да, бабушка! - ответила Оливия, почувствовав, что от укачивания, ее начинает клонить в сон.
Девушка и не заметила, как задремала в теплом салоне и проснулась отдохнувшей лишь через пять часов, от толчка автомобиля.
Машина остановилась на пригорке, где открывался волшебный вид на Калланиш.
Менгиры ("длинные камни"), как величественные великаны стояли на страже веков и образовывали кельтский крест. Оливия захотела подойти поближе, но была жестом остановлена Лэчиной.
- Не ходи туда! Там не наша территория! Ослабнешь еще! Только глупые туристы лезут туда, ничего не понимая!
- А разве предок, не там похоронен?
- Нет, его могила скрыта от посторонних глаз! - проговорила старая женщина, доставая из сумки вяленое мясо и протягивая внучке.
Оливия с удовольствие отведала угощение, поняв, что проголодалась. После того, как обе перекусили, Лэчине, посмотрев на часы, висящие на ее шее с ярким рубином на крышке, указала рукой направление на север.
Пройдя не меньше пятидесяти шагов, старая колдунья остановилась около одиноко стоящего менгира. Приказала внучке присесть на землю возле захоронения и ждать заката. Усевшись на траву и постелив под поясницу теплую накидку, родственницы стали ждать.
После несколько часов ожидания, Лэчине, полоснув себя по руке небольшим складным ножиком, произнесла шепотом заклинание.
Как ни старалась Оливия разобрать слова древнего языка, так и не смогла понять. Только ахнула, когда гранитные прожилки на шероховатой структуре камня, ярко вспыхнули и погасли. Древний менгир задрожал, откликнувшись на родную кровь и отъехал в сторону, открыв вход в гробницу.
Calanais (Callanish - англ.) - древнее культовое место на острове Льюис (Шотландия)