Эдинбург 1926 год. Шотландия.
Софи без стеснения отбросила одеяло и стремительно вскочила к окну.
Франк залюбовался грацией и фигурой возлюбленной со спины. Лучи солнца проходили вокруг ее роскошного тела и создавали волшебный эффект.
Девушка кокетливо улыбнулась и повернувшись к любовнику произнесла:
- Тебе пора мой дорогой, мне надо привести себя в порядок!
Франк не ожидал такого развития событий, он рассчитывал провести с Софи весь день, пока Николя уехал на биржу. Даже попытался возразить, но наткнулся на насмешливый взгляд девушки и вздохнув, начал одеваться.
Софи понравилась физическая сторона любви, но не более того. Она чувствовала в себе изменения. Ее сердце, недавно только пылающее от любви, покрылось легкой, но прочной корочкой льда, придавая ей прохладу, охлаждая и направляя. Эмоциональный фон практически стерся, вытаскивая из недр где-то глубинное желание отомстить обидчику. Девушка была рада, что так вовремя приняла дар. Восторженность ушла и пришел рациональный подход.
Она планировала, с помощью Франка развивать свой дар, но для начала надо было как-то договориться с Николя.
Софи не собиралась выходить замуж за Франка. Планировала с ним просто пожить, попутешествовать, но не более. Франк ей был удобен на данный момент времени. Жизнь она такая интересная и ей много предстояло открытий и экспериментов.
Несколько дней назад Николя
С Франком они нажрались конкретно. Так, что он заснул на половичке на кухне, куда он каким-то образом приполз за жареной картошкой.
- Ирен, воды! - Крикнул он хриплым голосом в проход сонной служанке, с трудом пытаясь занять вертикальное положение, но из-за головокружения, ему удалось только присесть и облокотиться о стенку.
Служанка с почтением, поднесла магу воды, дождавшись пока он напьется, побежала за второй кружкой.
Николя попытался напитать свой организм из амулета силой, но то ли совсем ослаб, то ли …, в общем, что-то пошло не так. Пришлось, кряхтя подниматься и чувствуя уже не такую сильную тошноту, медленно идти в сторону спальни. Упав на кровать, он погрузился в размышления.
Николя уже как полгода видел, что Софи влюблена. То что он не вмешался тогда, сейчас сильно раскаивался. Надо было сразу же ее взять в охапку и вывезти из Шотландии.
Теперь же его сестра стала темной колдуньей. Но вот зачем ей этот дар? Сидел он в ней с рождения в спящем виде и пусть бы сидел. Он так хотел, чтобы Софи сохранила свою открытость, доброту, оставаясь обычной девушкой, в последствии вышла бы замуж и на рожала ему кучу племянников. Но увы, судьба распорядилась иначе.
После того, как узнал о мерзких планах Кива, сам захотел собственноручно взорвать мозг шотландцу и превратить его в овощ.
Его остановил Франк, которому вся эта ситуация очень даже была на руку. Николя подозревал, что не только из-за того, что он планирует жениться на Софи.
Он все смелее и смелее шел на опасные эксперименты на людях, а Николя претили пытки. Если уж надо убить, убей, но не мучай. Франк же получал истинное удовольствие, ведь в страданиях высвобождалась темная энергия, и каждый раз жаловался, что очень мало темных рождается.
А тут новоиспечённая колдунья, да еще и не обученная! Николя старался до этого не вникать в исследования друга, касающихся жестких экспериментов над людьми.
В последнее время, мага посещали тревожные мысли. Все больше опасаясь, что Франк превратит Софи в неадекватно жестокое существо. Он всерьез подумывал, после осуществления мести Макниллам, уехать с сестрой в Португалию и прервать с Франком, хотя бы на время, общение и даже радовался, что Софи не спешит с ним под венец.
Николя расторг сделку с Кива на следующий день, но это было не только по личным мотивам, а из-за забастовки шахтеров в Великобритании, просто на ложились обстоятельства.
Акции на угольные компании упали, на бирже царила паника и крупные инвесторы откровенно боялись делать резкие движения, так как было непонятно, куда этот конфликт заведет.
Николя же скупал акции других компаний, пользуясь снижением цен, и очень аккуратно распускал слухи о неблагонадежности компании Макниллов, подмачивая тем репутацию, но делал это скрытно, стараясь не привлекать внимания и кормя завтраками Кива.
Прежде чем по-крупному отомстить шотландцу, нужно было выкрасть кровь Софи из закромов Макниллов и два мага думали, как же провернуть это, не прибегая к открытому конфликту, ведь в таком случае, могла пострадать Софи.
Софи тоже участвовала в обсуждении и потрясала Николя своей жестокостью и прагматизмом. Ее план состоял в том, чтобы он начал ухаживать за Оливией (именно о ней шла речь в видении Софи, как о невесте Кива). Через Оливию, он должен был попасть на вечеринку по случаю празднования Самхей (праздник, посвященный встрече зимы), устраиваемую Макниллами раз год в их родовом поместье.
- Но зачем так сложно? - Уточнил Николя. - Разве мы не можем добиться приглашения сами, ведь мы с ним пока не шли на открытый конфликт?
- Нет, пригласительных не будет! Праздник проводится только в узком кругу и только для шотландцев! Этот проходимец сам мне рассказывал, кичась своим происхождением, - с презрением проговорила Софи.
Брат скосил глаза на сестру.
- Я все-таки до сих пор не возьму в толк, зачем мне ухаживать за Оливией? Если и так мы вполне с Франком способны, пролезть в дом самостоятельно!
- Затем, что с ней надо поступить также, как он поступил со мной! - Жестко проговорила девушка.
Мужчины переглянулись. Франк улыбнулся.
- Надо подменить ее кровь на мою!
Это был отличный план мести, но ему хотелось бы узнать эту загадочную невесту Кива. Он жил по своему закону: надо всегда давать человеку шанс, один, но давать. Поэтому он, как примерный брат, сделал вид, что согласен.
- Если все получится, и мы достанем оттуда кровь Софи, я уничтожу его как бизнесмена! Ему не дадут больше ссуду ни в одном банке, и никто не захочет иметь с ним дел! - С уверенностью воскликнул Франк.
- Хороший план, он получит ровно то, что заслужил! У тебя, братик месяц до праздника, чтобы охмурить Оливию! - Воскликнула девушка и весело засмеялась.
Николя был не против отомстить, но он был категорически против участия в обсуждении Софи. Она все больше превращалась в темную колдунью, не знающую жалости. И он все больше убеждался, что влияние Франка для ее психики губительно.
Они в последнее время слишком много времени проводили наедине, пока он был в отъезде по делам. И это его сильно беспокоило.
