Здравствуйте!
Во-первых, я настоятельно прошу всех заходящих на мой канал обязательно прочитать сегодняшнее интервью с Сергеем Карагановым, опубликованное газетой «Коммерсантъ».
Конкретно это: прошу - и на самом деле настоятельно. Прошу даже тех, кого отвращает от знакомства с текстом уже сама фигура данного деятеля: «известно, что и как он будет говорить, а мои нервы не из железа сделаны». Пожалуйста, очень прошу, прочитайте.
И спасибо изданию, что оно дало возможность познакомиться с идеями этого человека, представленными им лично, а не в чьей-то передаче. Они оставляют сильное впечатление. Во мне – настолько сильное, что я отбросил важные для семьи дела, заявил, что делаю тайм-аут в связи с чрезвычайной потребностью для меня какого-то количества личного времени и взял ноутбук, чтобы поделиться с вами своими мыслями и впечатлением.
Для Караганова привычно вращение его исследовательской мысли вокруг глобальных проблем, касающихся стран, континентов и всего земного шара. Меня в основном занимают дела и судьбы моей семьи и близких мне людей – их прошлого, будущего и, конечно же, настоящего. Не беспокойтесь: я понимаю, что крепость, построенная этой семье её предками и апгрейдированная ею самой, не изолирована от глобального мира. Правда, замечу, что и сам мир этот затерялся в невообразимом кишащем мирами пространстве. Но сейчас не об этом.
С Карагановым мы люди одного поколения. В свои университеты мы поступили в один с ним год. Большинство моих сокурсников были его одногодками, принятыми в вуз, как и он, сразу после школы. В нынешнем возрасте мне не трудно представить, что его, как и меня, эпизодами нагоняет мысль о бренности человеческого существования. Скажем, применительно к себе я готов к тому, что бытие мое может закончиться во время написания этого или следующего за ним слова. Такое логично, естественно, понятно. Memento mori – оно для всех, но момент для таких мыслей наполняется бОльшим приземленно практическим содержанием всё же при вступлении в определенный возраст...
И человек, понимающий, что «евонное» им прожито, направляет свою мысль в будущее, в то, что будет в мире после него. Караганов, мысленно оперируя в этом мире неподъемными странами, континентами и людскими массами, выстраивает логичную для его образа мышления общую конструкцию будущего дома. А я вижу, что, пойди дела в мире по пропагандируемому им сценарию, ни дома этого на Земле не останется, ни – тем более – людей. В их числе – тех, кто дорог лично мне, которых я оставляю живущими на Земле после меня. Караганову дороже будущая расстановка стран и континентов, мне – судьба тех самых, дорогих мне людей, которой он смело и с сознанием собственного права оперирует.
Но поскольку Караганов пишет и говорит всё же для живых, из плоти и крови, людей, ему приходится применяться к общепринятым человеческим чувствам. Он даже эксплуатирует оные. Так же, как это делалось ещё в советской пропаганде, всё его ab ovo базируется на том, что причиной любого несовершенства в мире могут служить исключительно «ихние» действия, то есть маневры зловредных чужих дядей и тетей. И тогда из карагановских уст легко выскакивают слова об «агрессии НАТО на Украине». Подготовленная публика поймет их как ей должно. Поймет, как надо кому надо. И не задумается о первичности курицы и яйца, не задумается о том, где НАТО и где Украина, кто в эту Украину зашел и кто агрессор. Но видеть причину любого случившегося в чем-то стороннем это так свойственно общечеловеческой психике, что Караганову, грех этим свойством не воспользоваться.
Лично у меня данный политолог и специалист вызывает ощущение не совсем живого, так сказать, «человеческого» человека. Такие у нас ценятся. Таков для меня и наш президент. Если кому довелось родиться мужчиной, выше всего у родного народа в нем ценится то, что он ни разу не уронил слезу. Выше всего. Ни разу.
Путин, правда, разок уронил. Это когда он кричал после выборов 2018 года: «Мы победили!». Ну так такое простительно: отпустило вдруг человека (homo!) нечеловеческое напряжение предыдущих дней. Но, наверное, подобная слабость простительна только в моем восприятии. Не поцарапала ли она самые лучшие чувства тех, кому требуется руководящая личность без человеческих слабостей?
Во время беседы Караганов чувствует неуютность собственных жестких геополитических конструкций. Он подмешивает к ним необходимую дозу человечности, применяет неожиданные для стиля его мышления душещипательные отсылы к страданиям и лишениям народа, вложенные в создание чудотворного «ядерного щита». Или называет воюющих на Украине таким родным, свойским и сближающим словом «ребята».
Кстати, если исходить из того, как Караганов на самом деле видит пресловутый щит, то тот у него лишь в десятую очередь защитительный и оборонительный. В первую очередь он наступательный и таранный, дающий наступающему неоспоримые преимущества. Именно такие преимущества, которые оправдывают предыдущие страдания и лишения.
Во всех своих публичных выступлениях последнего времени Караганов раз за разом исходит из маниакальной убежденности в том, что на наш дерзкий, ошеломляющий удар Запад нипочем не осмелится ответить. И чем более он окажется дерзким и разрушительным, тем, по Караганову, он будет более безнаказанным. Примерно с такими чувствами его сверстники, находящиеся несколько выше его по политической лестнице, начинали свою операцию на Украине. «Три счастливых дня» - пели они вслед за пока рукопожатной Аллой Пугачевой, думая не о ней, а о дороге на Киев.
А я вспоминаю шпану своего детства. Случалось в той нашей дворовой жизни дерзкое, очень дерзкое и крайне дерзкое. Чаще всего оно ошеломляло и подавляло у оппонента волю к ответному действию. Но не всегда. Не превращалось в аксиому.
Из всего развиваемого им в статьях, касающегося ядерного оружия и его применения, вытекает действительное видение Карагановым нашего будущего как неизбежно плохого. Выглядящего для него при всех раскладах мрачным. В большей или меньшей степени, но всегда мрачным.
Подобное ощущение обязано его убеждению в вечной неизбежности противостояния. А неизбежность проистекает из безусловной для него необходимости следовать линии конфронтации, занятой нашим нынешним руководством. А с кем конфронтации? Чувствуется, что в душе он понимает, что с большинством мира. А в интервью несколько неуклюже пытается зародить в читателе противоположное мнение.
Для маскировки собственных чувств он прибегает к ароматичному флеру, рисуя картину счастливого мира, в котором мы заживем, начни первыми применять ядерное оружие. Будто бы именно тогда наступит настоящий мир. Да, только тогда – и всё благодаря открытию ящика Пандоры.
И вот представим, как в этом так и так плохом будущем заживет жалкая кучка покалеченных счастливчиков, зараженных не только пролившимся на них атомом, но и предрассудками прошлого. Она начнет строить новый, ... но по-новому антагонистичный мир.
Не один такой Караганов в нашей жизни. Всё громче звучат их голоса. Голоса подлецов и сумасшедших. В думе отведенную им роль играют серьезно пропагандирующий безумное Федоров и земная версия прославленного Лунтика Вассерман. И не только они. Где-то сверху и сбоку, но на одной волне с ними находится неумело насупливающий брови и говорящий страшные страшилки Дмитрий Медведев.
Много их таких. Оттого и тоскливо. К сожалению, будущее наших детей и внуков от них зависит больше, чем от нас.
А Караганов плохой человек. Что, детское определение? Наверное. Но если по-взрослому - оно главное. Верное.
ДО НАСТУПЛЕНИЯ 2030 ГОДА ОСТАЕТСЯ 1936 ДНЕЙ. ПОЧЕМУ Я ВЕДУ ЭТОТ ОТСЧЕТ, СМ. В "ЧЕГО НАМ НЕ ХВАТАЛО ДЛЯ РЫВКА"