- Что ж мне делать, Саша? – тихо спросила Настя. – А если он меня уволит?
- Чтоб уволить, нужно иметь на это серьезные причины, - ответил Саша. – А если он это сделает, то я найду на него управу.
- Саша, он все-таки начальник всей торговли...
- Ну и что? Закон нарушать не позволено никому!
Настя робко взяла Сашу под руку. Какой он все-таки умный! И ее готов защищать!
Они дошли до остановки автобуса, и Саша сказал:
- Мне пора на работу, и ты тоже иди, только оденься потеплее, там совсем, наверное, холодно.
Настя пришла в свой ларек, сняла записку, что ушла в управление, вошла в маленькое помещение. Было холодно, Настя подула на руки, открыла окошко. Торговать было, в общем, нечем: осталось немного картошки, свеклы, да на полках стояли трехлитровые банки с соками, полулитровые с борщом, рассольником, кабачковой икрой... Так что ждать наплыва покупателей не приходилось. Настя накрыла овощи мешками, что оставались от других овощей, вытерла пыль на полках, но полы мыть не стала.
День прошел скучно, серо, холодно. Несколько покупателей, что заскочили в ларек, быстро купили то, что было, посочувствовали по поводу холода и ушли. Настя понимала, что работать здесь дальше не сможет: декабрь хоть и начался со слякоти, все же был зимним месяцем, и ждать от него теплых солнечных дней не приходилось. К концу рабочего дня к ней пришла женщина, осмотрелась, сказала:
- А я думала, тебя не будет здесь. Александр Ильич послал меня посмотреть, как тут дела.
Настя пожала плечами:
- Как обычно. Торговли, конечно, нет, и холодно здесь...
- Значит, так. Завтра выходи в магазин на рынке. Нина ушла в декрет, работать некому. Там стационарный магазин, отапливается, так что будет получше.
- А здесь что? Закрывать? А товар куда?
Женщина обвела взглядом магазин.
- Ну, сосчитай, сколько осталось у тебя здесь товара, составим акт, перевезем в тот магазин. А ларек закроем до весны.
Настя быстро пересчитала все банки, записала в тетрадку, взвешивать овощи не стала, осмотрела помещение и ушла.
Вечера она ждала с особенным напряжением: настроение Саши не сулило ничего хорошего. Она боялась, что он не придет... Но в половине девятого Антонина Петровна, постучав в дверь, сообщила:
- Настенька, Саша пришел!
И через пару минут Настя увидела в окно, как от калитки к входной двери идет Саша. Она обрадовалась, даже покружилась по комнате.
Саша вошел с запахом морозной свежести, которая к ночи наконец охватила все вокруг. Он появился в ее комнате в бордовом пуловере и бежевой рубашке, это придавало его лицу особый вид. Он подошел к Насте, обнял ее за талию, поцеловал. Настя благодарно положила голову ему на плечо.
- Давай сегодня пойдем просто погуляем! – предложил Саша. – Погода прекрасная, сухо, тихо.
Настя с радостью согласилась. Они вышли на улицу, в совершенно черную ночь, освещенную только редкими фонарями, просвечивающими сквозь сетку оголившихся ветвей. Небо было сплошь покрыто тучами, низко нависшими над землей. Казалось, что оно вот-вот не выдержит тяжести, скопившейся в нем, лопнет в самом тонком месте, и тогда высыплется на давно ожидающую его землю гора пушистого снега, осветив своей белизной все вокруг.
Настя шла, прижавшись к плечу Саши, пар от их дыхания смешивался, растворяясь в холодном воздухе. Тротуар был пустой, и ей казалось, что они одни на всем свете. Сегодня днем Настя спрашивала себя, любит ли она Сашу. Она помнила, как любила Космачева, как страдала от нелюбви Андрея, а с Сашей все было спокойно, без особых всплесков, страсти...
Они дошли до центра, где уже стояла новогодняя елка, горели гирлянды, висели разноцветные флажки. Здесь было светло, но явно не хватало снега, чтобы дополнить предновогоднюю картину.
На площади было не многолюдно, только несколько пар прогуливались по серым тротуарам, да спешили домой припозднившиеся с работы. Настя с Сашей остановились около елки, украшенной крупными игрушками, увешанной разноцветным «дождиком», сверкающей гирляндами.
- А знаешь, я завтра перехожу работать в другой магазин! – сообщила Настя Саше.
- да? В какой же это? Этот старый хрен опять приезжал к тебе?
Настя рассмеялась:
- Нет, приходила женщина, приказала закрывать ларек и переходить в магазин на рынке, знаешь, рядом с хлебным?
- Знаю. А я уже почти обрадовался, что ты будешь дома, будешь отдыхать, меня ждать...
- Я всегда буду ждать тебя!
Настя прижалась к Саше. Он, наклонившись, поцеловал ее в губы.
- Какие у тебя холодные губы! Ты замерзла?
Ноги Насти в легких ботиночках начали застывать, она пожала плечами:
- Немного...
- Пойдем домой?
Она кивнула, и они отправились в обратный путь. Проходя мимо закрытого киоска «Союзпечать», они не обратили внимания на троих мужчин, тесно стоявших около него. Однако один из них внимательно и пристально всмотрелся в парочку, неторопливо прошедшую мимо них.
- Что, знакомые? – спросил у него другой.
- Кажется, да, - ответил тот, глубоко затянувшись сигаретой.
- Он или она?
- Она...
- Проверим? – спросил третий, отрываясь от киоска.
- Не сегодня, - задумчиво ответил первый, - успеем еще. Пусть идут. Сегодня некогда, дела есть.
Оглядываясь по сторонам, он достал что-то из внутреннего кармана куртки, и они склонились к нему.
Настя с Сашей пришли на квартиру Насти, Антонина Петровна уже лежала в постели. Они тихонько прошли в комнату Насти. Она прошептала, что сейчас поставит чай, но Саша крепко обнял ее, поцеловал и увлек на кровать...
...Взглянув на часы, он заторопился:
- Меня дома уже потеряли!
Потом вдруг он остановился:
- Я мог бы остаться у тебя до утра, - то ли спрашивая, то ли утверждая проговорил он.
Настя поднялась, надела халатик. Она хотела бы, чтобы он остался, но как утром объяснить это хозяйке?
- Саша, - Настя подошла совсем близко к нему, прижалась всем телом, - Саша, что мы скажем ей утром?
- Она ведь знает, что через три недели у нас свадьба...
- Но у нее такие понятия...
Саша вздохнул и стал одеваться.