Все части повести здесь
– Ну, чего так долго одевалась-то? Мы тут промерзли без тебя!
– Ворчишь, как старуха! – Татьяна показала Любке язык.
– Повытаскивай, повытаскивай, пусть он у тебя замерзнет – улыбнулась Любка.
Втроем, переговариваясь, они дошли до общежития, и когда хотели было войти, Катя вдруг услышала за спиной знакомый голос:
– Катя! Здравствуйте!
Обернулась – ее подзывала мама Андрея.
Часть 22
– Поговорить? – улыбнулся Андрей – о чем? Или о ком? Мам, ну, не делай такое лицо. Лучше сразу скажи – в чем дело? Что не так? Я же вижу по лицу, что ты огорчена или расстроена.
– Да, я расстроена – Евгения Дмитриевна присела напротив сына на стул – я очень расстроена, Андрей! Неужели нельзя было подружиться с нормальной девочкой?
Андрей замер, а потом спросил, причем голос его поменялся и стал более жестким:
– А что ненормального ты увидела в Кате?
– Отец выяснил – Евгения Дмитриевна опустила взгляд – что мать этой девочки сидит в тюрьме, что она алкоголичка, что собирала в доме всякий сброд! Как ты думаешь, что видел перед собой ребенок, который воспитывался у такой матери?
– Выяснил? Вот как? И каким же образом?
– Он отправил в поселок своего человека! – Евгения Дмитриевна, даже не думая о том, что сын уже знает все подробности маленькой Катиной жизни, немного воспряла духом – а у поселковых теплая вода кое-где не держится. Пара бутылок водки – и вся информация была предоставлена.
– Информация – мотнув головой, улыбнулся Андрей – мам, должен тебя огорчить, но вся эта информация мне известна.
– Известна?!
– Да, и уже давно. Катя сама мне все рассказала.
– Катя? Сама рассказала об этом тебе?
– Вот именно. Она честна со мной. И я верю ей. Во всем верю, мам. И потом: ее мать – это ее мать, а Катя – это Катя, мама. Она не должна отвечать за грехи своих родителей. Зато у нее был легендарный дед, который работал на шахте. И сейчас ее отчим – замечательный человек.
– Знаешь, сынок, это все, конечно, очень хорошо, но эта девушка не для тебя. Что скажет наше окружение, когда узнает, кто она, на кого учиться и кто ее родители?
– Мам, а какое мне дело до окружения, и какое дело окружению до моей Кати? Я же не с окружением собираюсь встречаться и строить свою жизнь.
– Андрей… Посмотри на нее и посмотри на себя. Ты перспективный молодой человек, у твоих родителей безупречная репутация, ты в будущем станешь востребованным программистом, а кто твоя Катя? Будущая повариха с сомнительной наследственностью? Ты уверен, что тебе просто необходимо подобное счастье? Неужели вам есть, о чем поговорить?
– Мама, Катя – начитанная девушка, читать – одно из ее увлечений, поэтому не думай пожалуйста, что она глупая только потому, что закончила поселковую школу, кстати, на отлично. Она серьезная и ответственная, занимается спортом, много времени уделяет учебе, и вообще, все это неважно – я просто люблю ее и все.
– Андрюш… Андрюша, ну ты же всегда прислушивался к нашему мнению. Отец тоже думает, что у тебя с этой Катей нет будущего.
– А может быть, мне виднее, а, мама?
– Сынок, мы же добра хотим тебе!
– Если хотите добра – смиритесь! Я буду с Катей, и никто другой мне не нужен!
– Твое упрямство, Андрей, выйдет тебе боком!
Эту последнюю фразу он услышал тогда, когда был уже у порога.
Выскользнув за дверь, он еле смог успокоиться. У него никогда не было недопонимания и недомолвок с близкими, родители всегда понимали его и предоставляли свободу выбора и действий. Но эта ситуация вышла из-под контроля, хотя он думал, что и сейчас все будет гладко, ему казалось, что Катя понравилась его родным.
Оказалось, все действительно не так просто. Но он не был готов отказаться от Кати – никогда и никого он еще не любил так сильно, как ее. Горы готов был свернуть, только бы увидеть счастливый блеск в ее глазах и полюбоваться улыбкой, украшающей ее щеки милыми ямочками.
– Подсолнушек мой! – он обнял ее крепко, когда они встретились – ты как? Как занятия?
– Все хорошо, Андрюш. А ты? Как родители?
Она вдруг поняла, что он озабочен чем-то.
– Андрей, что-то случилось? Не скрывай, я же вижу, что что-то произошло. Поделись со мной.
– Да нет, Катюша, все в порядке, не переживай.
Андрей решил пока не говорить Кате о разговоре с мамой, он все-таки надеялся, что проблема непонимания с родителями разрешиться, потому сказал девушке, что просто устал в техникуме – скоро диплом, потом он еще готовится к олимпиаде, в общем, забот хватает…
– Андрюш, может, не ходить тогда на тренировку, а лучше прогуляться?
– Нет, пойдем, надо выпустить пар и все будет хорошо.
В спортзале, пока Скипидар отрабатывал с Катей удары ногами, не приветствуемые в боксе, но приветствуемые в обычных уличных драках, она украдкой наблюдала за Андреем. Он тоже отрабатывал приемы на соседней груше, и Кате показалось, что помимо усталости он еще и раздражен чем-то – она никогда не видела, чтобы он был настолько агрессивным.
Когда они возвращались из спортивного зала, Катя сказала ему:
– Я никогда не видела, чтобы ты так усиленно молотил «грушу». Было такое ощущение, что тебя кто-то вывел из себя.
– Тебе показалось – Андрей обнял ее и легонько притянул к себе – Кать, пообещай мне кое-что…
– Что именно?
– Что мы всегда будем вместе и не найдется такой силы, которая смогла бы разлучить нас.
Они остановились, и Катя уткнулась носом в его куртку.
– Как я могу пообещать тебе это, если неизвестно, что будет завтра?
– Ты о чем?
– Андрей, твои родители… Вряд ли мы сможем бороться, если они выскажут свое недовольство.
– Катя, все будет хорошо. Самое главное, чтобы мы всегда смогли держаться друг за друга и друг друга поддерживать.
– Мне немного страшно, Андрей – что-то нас ждет впереди?
Он провел ладонью по ее щеке.
– Ты моя девочка! Ты же всегда была такая храбрая! А теперь боишься, причем неизвестно чего. Кстати, когда ты познакомишь меня с дядей Федей?
– Давай на выходных. Я пойду к нему в гости, чтобы проведать Грея, своего кота, который сейчас живет у него.
– На выходных, так на выходных. Очень надеюсь, что я ему понравлюсь.
Они еще долго стояли около общежития, и снег засыпал их фигуры мягким белым покрывалом.
– Если мы еще немного так простоим, мы превратимся в две снежных статуи – улыбнулся Андрей – иди, Катюш, ты, наверное, замерзла уже. Завтра увидимся.
Встречались они с Андреем почти каждый день, пусть ненадолго – лишь бы только увидеть друг друга. Иногда он приезжал под конец пар, и они немного болтали, а потом расходились по домам делать задания. Иногда гуляли в сквере по вечерам или шли на тренировку.
– Какой воспитанный парень, ну, какой воспитанный, а?! – восторгалась тетя Маша – никогда не ломиться внутрь и по простыням не лазал, чтобы зазнобу свою увидеть! Приедет, вежливо попросит Гущину позвать – и все, дальше ни-ни! И следит, чтобы она в общежитие вовремя являлась! Ох, хороший парень! Смотри, Гущина, не упусти такого кавалера.
Катя же чувствовала, что она сама уже не может без Андрея, и это не слишком ей нравилось, хотя она и любила его. Но любовь для нее была чем-то вроде зависимости, а ей не хотелось ни от кого зависеть.
«Ты же сама себе обещала, что будешь только учебой заниматься – ругала она себя – в итоге что? Влюбилась, как дура… Вот зачем? Чтобы страдать по кому-то?»
Но толку не было от того, что она сама себя ругала – Андрей стал ей близким и очень родным человеком. Учебу же Катя старалась не запускать ни в коем случае – любовь любовью, а будущее свое она должна построить, как надо.
Бальзамом на сердце стало знакомство дяди Федора и Андрея. Они настолько понравились друг другу, что сразу нашли общий язык, и дядя Федор пригласил Андрея съездить с ними к друзьям в поселок. Под друзьями он подразумевал Любкиных родителей.
– На лыжах там с Михаилом покатаемся, благо, снега-то навалило, девчонок с собой возьмем, а то они в этом городе, со своей учебой, совсем вон серыми стали. А вечером баня и чай с сушеным смородиновым листом!
– Отчим у тебя мировой мужик – говорил потом Андрей Кате – надо же… Чужой человек роднее родных…
– И так в жизни бывает, Андрюш. Он вообще очень меня выручает. Вон, Любка в милицию попала – неудобно, а я бегала к нему, помощи просила. Помог, правда, взял с Любки обещание, что она все родителям расскажет.
– И она рассказала?
– Конечно. У Любки родители замечательные – ругать не стали, пожурили немного и все. Пообещала им, что больше так не будет.
– Кать, вокруг тебя много хороших людей. Наверное, потому что ты сама по себе очень хороший человек. Дядя Федор твой, подруги, друзья в поселке, Полина Егоровна…
– Да, ты прав. И я им всем очень благодарна, за то, что они поддерживают меня. Одиночество – это страшно, Андрей. Я была одинока – знаю.
– Все, не надо о грустном. Впереди у нас, Катя, замечательная жизнь. Ведь самое главное, что мы друг друга любим, а значит, все преодолеем. Любовь, Катя – сокрушительная сила. Читала такое: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит…»?
– Откуда это, Андрей? – Катя даже остановилась, так всколыхнули душу эти слова – никогда не слышала ничего подобного! Какие слова… за душу берущие!
– Это Библия, Катя.
– Библия? – удивилась Катя – ты читал Библию?
– Нет, моя бабушка, мамина мама, была очень верующим человеком. Она часто говорила эти слова, и я их запомнил.
Дядя Федор, когда Катя спросила его про Андрея, сказал ей, что парень очень ему понравился. Катя залилась краской удовольствия, а дядя Федор добавил, что таких друзей беречь надо. Особенно ему понравились планы Андрея на будущее – он, сын своих родителей, собирался пойти в армию.
– Андрюш – спрашивала у него Катя – а разве… твоя мама не против этого? Сейчас ведь тревожно очень, война идет. Неужели она отпустит тебя?
– Кать, ну, я ведь совершеннолетний. Это не ей решать. Медкомиссию я прошел, к службе годен, что она сделает? Каждый мужчина должен армию пройти. У меня и оба деда, и отец – все там были, а я не пойду, что ли… Катя, ты ждать меня будешь?
– Конечно, Андрей. Ну, так ведь ты еще не скоро уйдешь?
– В осенний призыв. У меня же диплом летом.
Когда Андрей пришел домой, его позвал к себе отец. У него была оборудована отдельная комната, служившая ему одновременно и кабинетом, и комнатой отдыха. В этой комнате располагалась довольно обширная библиотека, откуда Андрей любил брать книги, стоял удобный стол и несколько стульев.
– Пап, что случилось? – спросил Андрей, подозревая, что разговор зайдет о Кате.
– Ты садись – Сергей Карлович показал на стул напротив себя, и когда сын сел, сказал ему – Андрей… ты не слишком далеко заходишь с этой девушкой, а?
– Ты про что?
– Я про Катю твою. Ну, погулял, развлекся, может, хватит?
Андрей вскочил со стула:
– Ты с ума сошел – так говорить про Катю? Эта девушка дорога мне, и если ты хоть одно плохое слово про нее скажешь – я… я не знаю, что сделаю, может быть, ударю тебя…
– Сынок! – Сергей Карлович подошел к Андрею – послушай меня, я жизнь прожил, и ты думаешь, я ничего не понимаю? Любовь любовью, Андрей, но я тебе точно говорю – таких Кать у тебя будет еще миллион – любую выбирай! А вот из-за таких ранних связей можно просто сломать себе жизнь, понимаешь?! Пожалеешь потом, да поздно будет. Я старше, и я прожил жизнь! И знаю, о чем говорю, сынок! Семью создают тогда, когда есть что-то за плечами, понимаешь?! Чего ты хочешь – мотаться с ней по съемным хатам? Пахать, как вол, только бы прокормить ее и себя! Ты же к другому привык, Андрей! Да, ты неизбалованный мальчик – ты учишься, подрабатываешь, но тем не менее, ты привык к тому, что у тебя за спиной есть какой-никакой тыл. Это мы с мамой! А будет своя семья – и что ты будешь делать? Включи голову, Андрей!
– Пап, вот не надо! Ради Кати я готов на все, на все самые мыслимые и немыслимые трудности! Или ты также, как мама – не хочешь понять меня? Так вот что я скажу – я обойдусь без вашей поддержки! Землю буду когтями рыть, а нашу с Катей семью – я верю, что она у нас будет – смогу обеспечить. Катя любит меня, папа, и я знаю, что она меня дождется из армии!
– Андрей, не делай ошибку, не губи свою жизнь, прошу тебя! Подумай хорошо над моими словами!
– Пап, вот ты тоже думаешь, что Катя похожа на свою мать, а? Или это с подачи мамы? Так вот я тебе скажу – Катя другая! Другая, понимаешь?! И мне не важен ее статус, положение в обществе и всякие там фишки, которые так важны для вас! И пожалуйста, не настаивай – от Кати я не отступлюсь!
Еле сдерживая гнев, Андрей вышел из кабинета, а затем и из дома. Ему хотелось прогуляться и подумать о том, что же делать дальше. Ясно, что родители Катю не примут – переубедить их очень сложно, а поменять их мнение – тем более. Он понимал, что отец, возможно, пойдет на все, чтобы только он забыл о ней, но сам он был уверен – их чувства преодолеют любые преграды.
В спортзале его встретил Горыныч, который ходил туда-сюда и иногда поддевал грушу рукой в перчатке. Он посмотрел на Андрея, взлохматил пятерней волосы на голове и спросил:
– Андрюх, ты чего такой озабоченный?
– Да так… С родителями терки.
– О, есть из-за чего расстраиваться! Я со своими постоянно в контрах – и ничего!
Он повесил на крюк перчатки, снял со стены гитару и принялся наигрывать песню Цоя, негромко подпевая самому себе. Слышать эту тоскливую песню было по-настоящему горько, и Андрею стало тяжело. Он положил руку на гитару и сказал:
– Завязывай, Горыныч! Тоску нагоняешь!
Тот хлопнул его по плечу.
– Брось хандрить, Андрюха! Чего тебе еще надо? Жизнь прекрасна, ты молод, семья у тебя крутая, девчонка у тебя такая, что каждый, наверное, завидует! А ты хандришь!
– Ладно! – Андрей протянул ему руку, которую тот крепко пожал – давай, пойду я, дела у меня еще есть, и на подработку надо вечером.
– Блин, Андрюха, вот не умеешь ты жить! Ну, какая подработка! – он склонился к парню и зашептал – наши намедни на шапки намылились – пойдешь с ними? Там нехило они так-то за эти шапки имеют!
– У людей снимать? Да ты в своем уме? Я лучше вагоны разгружать буду…
– Ну, смотри! Но я тебе ничего не говорил. Если сдать надумаешь – все буду отрицать!
– Делать мне больше нечего – буркнул Андрей и вышел.
Неяркое, совсем по-зимнему тусклое солнце робко выглянуло из-за тучек и снова спряталось.
– Октябрь месяц и такая холодрыга – поежилась Любка в своей демисезонной курточке. Поправив шапку с помпоном, она поинтересовалась у Кати – как реферат? Тебе защищать в следующий раз.
– Почти готов. На выходные в поселок поедем? Андрей тоже с нами собирается – его дядя Федя пригласил.
– Вот здорово! Конечно, поехали!
Они топтались на месте, приплясывая от холода и ожидая Татьяну, которая должна была вот-вот появиться.
Наконец дверь распахнулась и следом за ватагой девчат-второкурсниц вышла и их подруга. Звонко заорав на всю улицу:
– Девчонки! – и замахав руками, она бросилась к ним навстречу.
– Ну, чего так долго одевалась-то? Мы тут промерзли без тебя!
– Ворчишь, как старуха! – Татьяна показала Любке язык.
– Повытаскивай, повытаскивай, пусть он у тебя замерзнет – улыбнулась Любка.
Втроем, переговариваясь, они дошли до общежития, и когда хотели было войти, Катя вдруг услышала за спиной знакомый голос:
– Катя! Здравствуйте!
Обернулась – ее подзывала мама Андрея.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.