Среди легендарных постановок Театра Олега Табакова «Матросская Тишина» занимает особое место. Интерес к спектаклю неизменно подпитывает предыстория его создания, волею номенклатурных перестраховщиков от культуры советского периода без малого на тридцать лет отодвинувших встречу пьесы Александра Галича и спектакля со зрителем. На волне постсоветских возвращений «Матросская Тишина» наконец вышла на сцену, однако по-прежнему окруженная ореолом «запретного плода». Понадобилось время, чтобы поутих перестроечный триумф вседозволенности и мысль семейная возобладала, побуждая зрителей не искать политические подтексты и аллюзии, а увидеть, как жизнь каждого из нас перекликается с судьбами героев спектакля. И чтобы потом, выйдя из зала после закрытия занавеса, каждый зритель захотел просто позвонить близким ― услышать родные голоса, узнать, что всё в порядке, и почувствовать теплоту ответной любви.
«Матросская Тишина». Версия 1.0
Историю закрытия спектакля в будущем Современнике Александр Аркадьевич Галич эмоционально и подробно описал в своей не менее знаменитой повести «Генеральная репетиция», в нить повествования которой фрагментами вплетена и сама пьеса. Автор словно призывает читателя, на тот момент ещё незнакомого с «Матросской Тишиной», вслушаться в слова героев, всмотреться в их поступки и вместе с ним понять, что же в ней антисоветского? Да нет же, обычная жизнь обычных людей, типичные для своего времени биографии на фоне общих для всех исторических событий. Глава семейства из небольшого провинциального городка Тульчин - Абрам Ильич Шварц мечтает о лучшей жизни для своего музыкально одаренного сына Давида. Отец уверен, что мальчик станет скрипачом и ему покорятся лучшие сцены мира. Сыну мысль стать знаменитым нравится, но ему, как и всем нам в молодости, претит родительская опека. Поступив в Московскую консерваторию (и отчасти в оглядке на 1937 год), Давид старается дистанцироваться от семьи, обижает приехавшего к нему отца. Больше они не увидятся: Шварца-старшего расстреляют фашисты, ушедший на фронт Давид умрет от ран. Их встреча (явление отца умирающему в санитарном поезде сыну) станет и примирением, и воссоединением…
В подтексте повести «Генеральная репетиция» — трагедии творцов, поставленных в ситуацию выбора: выбора, скорее, символического, потому что — с предрешенным финалом. Трагедия самого Галича – пока еще признанного властью успешного драматурга и сценариста, вдохновленного хрущевской оттепелью на создание пьесы о простых людях — фактически на рассказ о своей жизни и своем понимании того, что происходило с нашей страной в 1920-1940-е годы. Это и трагедия Олега Николаевича Ефремова, не ставшего идти до конца, защищая пьесу и спектакль, и рисковать своим молодым коллективом, у которого впереди была еще большая и славная история. Вместе с ним рисковал и тогдашний директор МХАТа Александр Васильевич Солодовников, поддержавший молодых артистов, — рисковал, потому что уже обжегся на «эксперименте» на посту директора Большого театра СССР, когда прошедшая на главной музыкальной сцене страны верноподданнейшая опера «От всего сердца» Иосифу Виссарионовичу Сталину не понравилась, и в 1950-1960-е годы Солодовников как руководитель проходил своего рода реабилитацию во МХАТе.
Запрет показа «Матросской Тишины» в «Студии молодых актеров» (так назывался в первые годы своего существования будущий театр «Современник») стал творческой трагедией Евгения Александровича Евстигнеева, представившего публике, но так больше и не сыгравшего, возможно, лучшую из своих ролей. Это была и трагедия Георгия Александровича Товстоногова, вызванного из Ленинграда специально для участия в художественном совете по генеральной репетиции и давшего противникам «Матросской Тишины» идеальную формулировку «приговора» спектаклю: пьеса блестящая, а вот с артистами ещё надо поработать. В пылу обиды Галич комплимента не заметил — сердился на Товстоногова «за пособничество», обвиняя в прогибании перед номенклатурой, сочувствовал Ефремову и всё пытался найти ответ на вопрос «почему?»
Официально «Матросская Тишина» запрещена не была, как и писал об этом Галич в «Генеральной репетиции: «У нее — у пьесы — даже оставался так называемый разрешительный номер Главлита, что означало право любого театра пьесу эту ставить, ... (но) нигде никто ничего не говорил прямо — а, так сказать, не советовали, не рекомендовали, предлагали одуматься! И вот перестали сколачивать декорации, прекратили шить костюмы, помрежи отобрали у актёров тетрадочки с ролями, режиссёры-постановщики спрятали экземпляры пьесы в ящики письменных столов… И только маленькая Студия — еще не театр, не организация с бланками и печатью — упор продолжала на что-то надеяться».
«Сплотив коллектив молодых артистов на первом спектакле "Вечно живые", создатели будущего Современника задумались о новом спектакле, с которым они выйдут к зрителю. Только что написанную пьесу Галича "Матросская Тишина" принес студийцам Михаил Михайлович Козаков. Когда ее прочитали, все были ошеломлены и красотой слова, и силой образов. Пьеса ― абсолютно человеческая, чистая, искренняя, необходимая, сам драматург называл ее "наивно-патриотической"… За работу взялись с энтузиазмом, спектакль репетировали долго, трудно, но радостно. Первая генеральная репетиция прошла при небольшом количестве зрителей, и там была величайшая работа Евгения Александровича Евстигнеева, который играл Абрама Ильича Шварца. На второй генеральной спектакль закрыли ― огромная трагедия. Пьеса тридцать лет пролежала в столе у Олега Павловича Табакова, и уже в своем театре он ее поставил с нами. Это для него была личная обязанность и перед театром своей сценической юности, и перед драматургией, перед смыслами ее», — Владимир Машков.
Надежды рухнули 16 января 1958 года, на той самой памятной второй генеральной репетиции. Судьба постановки и пьесы была решена. Следующим спектаклем молодого театрального коллектива после «Вечно живых» Виктора Розова станет его же пьеса «В поисках радости». В начале 1966 года Олег Николаевич Ефремов предпримет попытку вернуться к «Матросской Тишине»: в архиве театра «Современник» существует распоряжение о распределении ролей от 8 января — в очередную годовщину тех памятных генеральных репетиций, но и эта попытка оказалась неудачной — премьера спектакля не состоялась. Через пятнадцать лет после описываемых в повести «Генеральная репетиция» событий Александр Галич (Гинзбург) станет популярным бардом, творчество которого часто путали в те годы с песнями Владимира Высоцкого, попадёт в опалу и в 1974 году эмигрирует, погибнув в Париже при загадочных обстоятельствах. В 1970 году Олег Ефремов возглавит МХАТ, и Современником будут руководить директор Олег Табаков (тогда, наверное, самый юный студиец-участник спектакля) и главный режиссёр Галина Волчек, игравшая Розу Гуревич. Возрождение для «Матросской Тишины» начнётся с постановки Олегом Павловичем Табаковым спектакля со студентами своего курса в Школе-студии МХАТ в 1988 году — время приближающейся перестройки, когда, как казалось навсегда, вопрос пресловутой пятой графы в персональных анкетах перестанет гипнотизировать и тех, кто ее изобрел, и тех, кто по ней проходил.
В том, что причиной закрытия спектакля «Матросская Тишина» в 1958 году стал именно «еврейский вопрос», артисты и близкие к театру люди не сомневались. Это же автору пьесы неофициально подтвердила и участница худсовета, занимавшая должность и кабинет в здании ЦК КПСС на Старой площади.
«… доверительно наклонившись ко мне через стол, округлив маленькие бесцветные глазки, — вспоминал Галич в «Генеральной репетиции», — Соколова сказала: — Вы что же хотите, товарищ Галич, чтобы в центре Москвы, в молодом столичном театре шёл спектакль, в котором рассказывается, как евреи войну выиграли??. … Еврейский вопрос, Александр Арка-ди-е-вич, — она необыкновенно тщательно, по слогам, выговаривала моё отчество, — это очень сложный вопрос. К нему, знаете ли, с кондачка подходить нельзя. В двадцатые годы (...) когда русские люди зализывали, что называется, раны, боролись с разрухой, с голодом — представители еврейской национальности, в буквальном смысле слова, заполонили университеты, вузы, рабфаки... Вот и получился перекос… Должны мы выправить это положение? (...) Должны! Обязаны выправить! (...) Так впервые, зимою 1958 года, во вполне дикарском изложении … инструктора Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза я услышал о теории “национального выравнивания”».
«Осознавшие» перекосы в своём творческом мировоззрении Галич и Ефремов, вернувшись в 1966 году к теме постановки «Матросской Тишины», на первой встрече участников опять будущего (!) спектакля заявили о необходимости уйти от камерности, местечковости пьесы и привнести в постановку «вздыбленность времени, остроту столкновений, зачастую резко контрастные явления» (Ефремов), отразить больше «событий жизни... ощущение времени и обращенности спектакля в завтрашний день...» (Галич). В очередной попытке спасти пьесу и спектакль Галич дописывает четвертый акт, в котором изображались события 1950-х годов и межнациональные семейные союзы, но ни режиссеру, ни драматургу «там, наверху» уже не верили.
«Матросская Тишина». Возрождение
Летом 1974 года у здания Дворца пионеров имени Н. К. Крупской в переулке Стопани на Чистых прудах в Москве выстроилась очередь из старшеклассников, желавших записаться на конкурсный отбор в студию 39-летнего популярного актера театра и кино Олега Табакова. Экзаменационные туры прошли более трех тысяч ребят, из которых увлечённый идеей раннего воспитания артиста Табаков отобрал сорок девять человек, и в течение двух лет юные студийцы под его руководством и при участии коллег и единомышленников Табакова — Андрея Дрознина-старшего, Авангарда Леонтьева, Владимира Поглазова, Константина Райкина, Сергея Сазонтьева и Валерия Фокина — обучались азам актерского мастерства. Восемь лучших студийцев стали основой первого набора в ГИТИСе, который Олег Павлович вёл уже как мастер курса. Имена его выпускников сегодня хорошо известны любителям театрального искусства, среди них — Сергей Газаров, Василий Мищенко, Елена Майорова, Александр Марин, Игорь Нефёдов, Марина Шиманская, Алексей Якубов, Андрей Смоляков (перешел к Табакову на третьем курсе из Щукинского училища). Они же составили первую труппу будущего «Подвального театра» — так в кругу столичных театралов в 1990-х годах стали неофициально именовать созданный Табаковым новый сценический коллектив.
«Спектакль был создан Табаковым с той высочайшей степенью искренности, которая звучала как личное высказывание. Эта чистота… подкупает по-человечески. Для Табакова важны глубинные мотивы взаимоотношений людей, сама жизнь, «судьбы человеческие», как он любит говорить. И своих учеников он погружает с головой в этот омут», — Сергей Безруков.
Театр в подвале начал работу летом 1977 года (первая премьера в нем состоялась 29 октября 1978 года) в преображённом молодыми артистами угольном складе жилого дома по улице Чаплыгина. Как напоминание о родстве создателей подвального театра с основателями Современника над дверью при входе в зал зрителей встречала табличка «Студия молодых актеров», родственными были и их творческие цели — для многих зрителей студия Табакова стала своего рода Современником 1980-х годов. Студенческие работы молодых артистов впечатляли и знатоков, и обычных поклонников театрального искусства. За несколько лет подвал на Чаплыгина стал культовым местом для многих людей — за билетами в театр выстраивались очереди, в маленьком зале на сто мест яблоку негде было упасть. Однако несмотря на зрительский успех, большой для студии репертуар и успешные, в том числе и зарубежные, гастроли, потребовалось почти десять лет для того, чтобы в декабре 1986 года в министерском реестре государственных театров, наконец, появилась запись об образовании нового учреждения культуры — «Московского театра-студии под руководством О. Табакова». 1 марта 1987 года в только что реконструированном помещении театра состоялось официальное открытие театра премьерой спектакля «Кресло» по повести Ю. Полякова «ЧП районного масштаба». Студия стала получать государственные дотации, а Олег Павлович, уже будучи ректором Школы-студии МХАТ, подготовил к выпуску следующие поколения своих учеников. С ними в 1988 году Табаков и поставил «Матросскую Тишину», а через три года спектакль вышел на подмостки его Театра-студии.
По аналогии с МХАТом, Олег Табаков называл «Матросскую Тишину» символом, «Чайкой» подвального театра, ведя от её премьеры отсчет нового времени своего коллектива. В книге «Моя настоящая жизнь» Табаков писал: «Состояние удивительной молчаливости, которой театральная критика сопровождала все наши предыдущие работы, было нарушено. Стрелка барометра явно повернулась на положение “ясно”: сформировался устойчивый критический интерес к спектаклям Подвала. Голоса театральных критиков становились все благожелательнее и серьезнее. “Матросская Тишина” поставила Подвал на одну доску с прославленными московскими театрами. Хотя сейчас я думаю, что все-таки этот спектакль не был оценен театральной критикой в той мере, которую он заслуживал…»
Помня историю взаимоотношений пьесы с цензурой, Табаков выпустил «Матросскую Тишину» сначала как дипломный спектакль, утвердив на главную роль старика Шварца 24-летнего Владимира Машкова (первому исполнителю роли Евгению Евстигнееву было 32 года!). Давида Шварца, сына, играл Филипп Янковский, дочь Хану — Ирина Апексимова.
«Назначить на роль старика двадцатичетырехлетнего парня, — вспоминал об этом времени Олег Павлович, — на это надо решиться. У меня было два выхода: сыграть старика Шварца самому либо доверить кому-то из студентов. Володя мне показался и по особенностям своего дарования, и по той истовости, с которой он работал, даже по той истовости, с которой он рисовал себе морщины на лице — это была своего рода гравюра Домье по жанру, — подходящим для роли Абрама Шварца. В любом случае для него это был важный и серьезный урок отстаивания. По сути дела, для актера русской школы не внешний вид, не костюмы, не грим решают характер, а вот эта истинность существования и долговременная вера в предлагаемые обстоятельства. Интересно, что в Японии, в Америке, в России люди реагировали на “Матросскую Тишину” очень похоже, почти синхронно, каков бы ни был менталитет. Значит, было в спектакле что-то такое общечеловеческое. И личное. Если не личное, то с чего бы было вообще мне брать эту пьесу в 1985 году, задолго до перестройки, задолго до социальных реформ? Время было строгое, вполне регламентированное».
Героев и обстоятельства «Матросской Тишины» Табаков знал не понаслышке не только потому что был участником событий в Современнике в 1957 году и лично знал автора пьесы. Корреспонденту театрального журнала Олег Павлович рассказывал, что имение его деда находилось в черте осёдлости, и рассказы о быте соседей в его семье были частыми и очень интересными для пытливого ума будущего артиста — сам Табаков шутливо называл себя «анти-антисемитом». Была близка Табакову и военная тема — в годы Великой Отечественной войны его отец служил начальником санитарного поезда ВСП-87.
«Я знал о буднях санитарного поезда, знал, что при всей этой казавшейся тыловой жизни, которая возникает там, — вспоминал Олег Павлович — подумаешь, военно-санитарный поезд, просто же перевозит раненых — над поездом летали самолеты, пытались разбомбить его. Отец даже однажды, выйдя на площадку последнего вагона, пытался сбить немецкий самолет, который хотел сбросить бомбы на поезд».
Как дипломный спектакль третьего курса «Матросская Тишина» вышла под названием «Моя большая земля» (второе название пьесы). «Обычно я ставлю первый дипломный спектакль в последнем семестре третьего курса. На мой взгляд, это является очень важным переходным моментом от учебы в студии к работе в театре», — пояснил постановщик корреспонденту «Вечерней Москвы» накануне показа спектакля на Новой сцене МХАТа в июле 1988 года. Спектакль, в котором он когда-то не сыграл сам, был исключительно важен для Табакова: «Мне хотелось вынуть этого сильно залежавшегося в моем чреве младенца».
«Очень важно, — отмечал в своей публикации журналист “Московских новостей” Александр Попов, — что сегодня молодые актеры захотели прислушаться к голосу Галича, попытались хоть на три часа спектакля стать его современниками. Они словно самих себя проверяют обращением к автору и в лучших сценах звучат с ним в унисон. На чистой и высокой ноте». Владимир Машков, игравший в спектакле Школы-студии, был и в числе тех, кто 21 ноября 1990 года представил «Матросскую Тишину» зрителям уже официального Театра-студии Олега Табакова. Он играл Абрама Шварца более десяти лет без замен, без второго состава, полностью отдавая себя этому удивительному и уникальному образу. Машков сыграл Абрама Шварца более двухсот раз. Более двухсот раз сыграли в спектакле Ольга Блок-Миримская (Роза Гуревич), для которой эта работа стала первой в Театре-студии, Надежда Тимохина (Хана) и Алексей Золотницкий (Чернышев). «Матросская Тишина» стала одной из главных театральных работ как для Александра Марина, так и для Евгения Миронова и Сергея Безрукова, каждый из которых в разные годы был Давидом Шварцем. «Матросскую Тишину» ждала счастливая судьба: полные залы благодарных зрителей, бесконечные гастрольные поездки, в том числе зарубежные, звездные имена в афише, 205 сыгранных спектаклей. Последний из них состоялся 2 июля 1999 года. Закрытие спектакля было связано исключительно с тем, что Владимир Машков решил начать новую страницу своей творческой биографии — голливудскую, и Табаков не стал препятствовать этому, предоставив актёру продолжительный неоплачиваемый творческий отпуск.
«Матросская Тишина». Бесконечная история
В 2016 году на Сухаревской площади открылась новая сцена Театра Олега Табакова — долгожданное событие, сбывающаяся мечта о настоящем здании и большой сцене. Вопроса, каким спектаклем ее открывать, даже не стояло — только «Матросская Тишина». Режиссером восстановления был назначен Александр Марин, на роль Шварца-старшего Олег Павлович пригласил актера МХТ Фёдора Лаврова, Давида играл сын — Павел Табаков. Премьера состоялась 27 сентября, последний раз спектакль был показан 21 июня 2018 года, выдержав 34 показа. Олег Павлович ушел из жизни незадолго до этого — 12 марта…
Возглавив театр, Владимир Машков продолжил дело своего учителя и одной из своих первых задач назвал возвращение «Матросской Тишины» в репертуар, пообещав, что вновь сыграет Абрама Ильича Шварца. Сыграет не только потому что считает этот спектакль творческим заветом Олега Павловича, — «Матросская Тишина» и зримо, и незримо присутствовала в жизни Владимира Львовича с его актерской юности. В одном из интервью Машков вспоминал, что идея поставить пьесу Галича никогда не покидала Олега Павловича Табакова. Ее отрывки репетировали студенты его курса ещё в 1988 году, и экзаменационные «пробы» на зрителе прошли успешно: Владимир Машков и Филипп Янковский играли отца и сына Шварцев.
«Я отлично помню экзамен, на котором мы с Филиппом показывали наш отрывок, — рассказывал Машков. — Мы не видели ничего вокруг и не сознавали, что творится с нашими зрителями, потому что были полностью поглощены работой, которая, как оказалось потом, произвела на людей большое впечатление. Самого Олега Павловича живая реакция зрителя вдохновила на следующий шаг. То есть изначально, выставляя нас в отрывке, он ещё не был уверен в том, можно ли будет доверить нам эту бесценную пьесу, и Табакову нужна была опора в лице зрителя, который либо отвергнет то, что мы ему показываем, либо примет это и поверит. Нам поверили, и после экзамена Олег Павлович принял решение поставить «Матросскую Тишину» в качестве дипломного спектакля на нашем курсе».
Работу над образом Абрама Ильича Шварца Машков называл ключевым моментом своего понимания актёрской профессии — искусством перевоплощения, вживания в роль: «Олег Павлович упорно и методично подселял в меня персонаж — старика Абрама Шварца, работая, как скульптор, который, создавая форму, идет от содержания. Он требовал от меня максимальных актерских проявлений, желая добиться бесстрашия существования на сцене. Абсолютного бесстрашия. Потому что только при отсутствии страха ты можешь следовать за автором. За его идеей».
Если на начальном этапе в работе над ролью Абрама Шварца Машков шел за учителем, ориентируясь на его показы, всегда отличавшиеся филигранностью внешнего рисунка и интонаций, то потом, увидев, насколько точен ученик, Табаков-режиссер стал ориентироваться на индивидуальность молодого артиста, в какой-то момент отпустив ситуацию и позволив исполнителю и образу жить самостоятельно и развиваться в найденном решении. Олег Павлович Табаков, действительно сражавшийся за «Матросскую Тишину» столько лет, сам в спектакле сыграл только одну роль — старого друга Абрама Шварца Мейера Вольфа. Когда Табакова спрашивали, почему он так и не воплотил на сцене образ самого Шварца-старшего, Олег Павлович от ответа на этот вопрос всегда уклонялся. Возможно, потому, что уже неоднократно сыграл эту роль через своего ученика — Владимира Машкова. «Работа Володи Машкова — недостижимая вершина, — вспоминала исполнительница роли Людмилы Марианна Шульц (спектакль 1988 года). — Как он это играл — я не знаю. И, наверное, никто не может этого знать. Я не знаю, что происходило с его нутром, как он всего этого добивался, отчего у него были такие сумасшедшие глаза… Эти глаза я никогда в жизни не забуду». (Уверена, так говорили и многочисленные кинозрители, увидевшие фильм «Папа» — снятую Машковым в 2004 году экранную версию пьесы «Матросская Тишина»). Продолжая дело Табакова — не только режиссера и руководителя театра, Владимир Машков принял на себя заботу о молодом поколении артистов — о Школе, которую Олег Павлович создал при театре, заботясь о преемственности как творческих идей, так и актерских поколений. В «Матросской Тишине» 2019 года связь времён создавалась не единственно сюжетом и обращением к истории страны (годы действия пьесы 1929, 1937 и 1944): возвращении спектакля принимали участие и артисты состава 1988 и 2016 годов — Сергей Угрюмов, Виталий Егоров, Яна Сексте, Александр Фисенко, Наталья Попова, и недавние выпускники Школы Олега Табакова — Владислав Миллер (Давид Шварц), Ангелина Пахомова (Людмила), Павел Чернышёв (Женька), и совсем юные исполнители — дети людей, служащих в театре, — и не только дети артистов. Владимиру Львовичу Машкову удалось объединить все поколения сопричастных и не просто вернуть спектакль в афишу Театра Олега Табакова — вернуть «Матросской Тишине» статус визитной карточки коллектива. Новую версию спектакля уже посмотрели свыше 50 000 зрителей, а общее количество показов «Матросской Тишины» с ее первой премьеры в Театре Олега Табакова превысило 350. Роль Абрама Ильича Шварца Владимир Машков сыграл в целом более 300 раз. На сегодня в спектакле заняты 30 артистов, из них 12 — студенты Театральной школы Олега Табакова.
