Над озерцом висел туман. Неровный, он всё время менял форму, создавая причудливые очертания лиц и силуэтов. Будто призраки заблудших душ собрались в одном месте, не в силах найти путь домой.
- Бррр, - встряхнулся Ипполит. – Жуткое место. Может, эта бабка действительно что-то умеет, если решила поселиться здесь.
Холодный влажный воздух стелился по ногам до самой еловой чащи. Что-то прошелестело у Ипполита за спиной. Он обернулся резко, не прекращая двигаться вперед, но ничего не заметил. Снова повернул голову и тут же получил еловой веткой по лицу.
- Да чтоб тебя! – выругался он, но мгновенно замолчал.
Впереди, выглядывая из-за ёлок, стояла избушка. Часть завалинки покрыта мхом. Из печной трубы идёт тонкой струйкой дым.
«Вряд ли в округе есть ещё какие-то дома», - подумал мужчина. Решительно подошел, поднялся по ступеням и постучал.
- Открыто, - раздался из-за двери мягкий женский голос.
Ипполит не стал медлить и вошёл.
В комнате пахло старым деревом, раскалённой печью, воском и травами.
Молодая женщина сидела у окна. На столе перед ней лежала книга. Ведунья вложила между страницами сухоцвет, закрыла и убрала её на полку.
- А бабка твоя где? – спросил Ипполит. – Скоро придёт?
- Оттуда не возвращаются, - спокойно ответила женщина.
- Что, выходит, зря тащился сюда? Может, ты другую какую-то бабку знаешь, которая может снять приворот?
- Знаю. Только она тебя не примет. Но если нужна ведающая, то она перед тобой.
- Это ты что ли? Не, мне нужна опытная. Вот Агафью, бабку твою, хвалили…
- Бабку мою Просковьей звали. Агафья – это я.
Ипполит посмотрел на неё пренебрежительно.
- Был я у одной гадалки недавно. Твоего возраста. Сколько в свои карты ни смотрела, приворота так и не увидела. А я нутром чувствую, что он есть.
- Жена ушла, - сказала Агафья. – Ребенка забрала, к родителям переехала.
- Вот-вот. И та мне то же самое плела, мол, нет никакого приворота и не было.
Глаза Агафьи вдруг сделались тёмными, будто тень на них легла.
- Был приворот. Оттого теперь на тебя и беды одна за другой сыпятся. И дальше хуже будет.
- Не подвела меня чуйка. А кто приворот сделал ты видишь?
- Вижу, - подтвердила ведунья. – Высокий. Амбиций много. Увидел женщину и решил, что именно такая жена ему и нужна. Только она на него не смотрела. И на все его предложения отвечала отказом. Совсем он ей был неинтересен. Но таким людям не объяснишь. Чужая воля им не важна. Если чего возжелал – так обязательно заполучит, во что бы то ни стало.
- Мне эти басни не надо рассказывать, - оборвал её Ипполит. – Сразу говори, можешь снять приворот или нет?
- Могу.
- Ну так за чем дело встало? Денег надо? Вот, я принёс. Хватит этого?
Мужчина достал из кармана куртки пачку купюр и протянул Агафье.
- Сначала обряд, после плата, - сказала она и под её тяжелым взглядом ему пришлось засунуть пачку обратно, откуда вынул.
- Да мне всё равно: до или после. Готовь что тебе нужно и делай сейчас.
Агафья хмыкнула, но всё же начала доставать свечи, соль и посуду.
- Прежде, чем я начну, должен ты подтвердить, что согласен на все условия, - проговорила она.
- Да я на всё готов… Что у тебя за условия?
Дрова в печи тихо потрескивали. Дом поскрипывал. Ветер за окном шелестел листвой.
- Я должна предупредить тебя, что приворот – это самое страшное колдовство. Тот, кто делает его, мнит себя равным богам. Ведь что есть приворот, если не подмена судьбы. И не одной. Если кого к себе притянешь, то и его линия изменится и твоя, и того, кому он был предназначен и того, кому был предназначен ты, а там по цепочке и другие судьбы с намеченной тропы свернут. Вот и выходит, что человек себя мнит тем, кто вправе судьбы многих людей менять, в то время, как на деле – не может даже собственную жизнь прожить, никого ни к чему не принуждая. Ведь разве сильному нужно принуждать? За ним и так пойдут…
- А можно побыстрее как-то? – раздраженно перебил её Ипполит. – Приворот – это плохо, я понял. Но я тебя и не прошу её привораживать. Я же снять хочу!
- Садись, - сказала ведунья и подвинула ему табурет, а как только мужчина прижал свою пятую точку к сидушке, продолжила, как ни в чём не бывало. – Потому у ведьмы, которая этим займётся, особое дозволение должно быть. Иначе накажут. А уж того, кто привораживать явился, проучат и с дозволением и без. Как только чары начнут рушиться, так на него все беды и посыпятся. Готов ли ты обречь человека на тяжелые болезни? На потерю дорогих ему вещей и людей?
- Я же сказал, что готов. Иначе и не пришел бы сюда.
Агафья кивнула и зажгла ещё одну свечу.
Ветер усилился. Послышалось карканье ворон.
- Сначала начнутся маленькие беды. С коллегами, начальством или партнерами рассорится. Затем поскользнется на мокром полу и об косяк двери сломает нос. Потом повздорит вечером перед домом с незнакомцем и тот переломает ему рёбра. Затем станет худеть и хворать. Пойдёт к врачам и узнает, что его уже гложет тяжёлая болезнь, на которую он потратит все деньги и силы.
- Так он скопытится в конце концов или нет? – нетерпеливо вопросил Ипполит.
- В конце концов это ждёт каждого. Но нет. В наказание он будет жить. Но сложной, тяжелой жизнью.
- Как-то слишком мягко для того, кто мнит себя выше богов, - заметил мужчина. – А жена? Она вернётся?
Агафья уже поднесла спичку к третьей свече, но движением руки затушила. Запах серы пропитал поплыл по комнате.
- Когда старый приворот спадёт? – усмехнулась Агафья.
- В смысле старый? На ней же новый…
- Этого я не говорила. Я лишь сказала, что приворот есть. И что тот, кто сделал его в старом доме у седовласой старухи с бельмом на одном глазу, поплатится за содеянное.
Ипполит сглотнул и стал медленно подниматься со стула, будто увидел призрак. Пламя свечей затрещало, словно кто масла плеснул.
- Ведьма ушла на ту сторону, потому и приворот стало подновлять некому. Потому и посыпались на голову того, кто мнил себя равным богам мелкие бедки. Но если провести обряд и снять то, что осталось от приворота, полностью…
В глазах Ипполита вдруг отразилось понимание. А затем ужас. Он отшатнулся от Агафьи к стене, будто увидел перед собой нечисть.
- Нет! Я не даю своё согласие! Я не хочу ничего снимать! На вот, возьми деньги и забудь, что я сюда приходил! – гаркнул мужчина, стараясь скрыть свой страх.
Он достал пачку и бросил на табурет, а затем быстро выскользнул из дома и побежал так быстро, будто его черти гнали.
- И учти, - крикнула ему вслед Агафья, - Попробуешь повторить, станет только хуже!
- Сгинь! – прокричал ей Ипполит и скрылся в ельнике. Он выбежал к озеру, шарахнулся от тумана, едва не свалился с моста, подвернув ногу, и только в лесу позволил себе немного сбавить шаг.
- Чёртовы гадалки. Никогда. Больше никогда, - шептал он, глотая холодный воздух.
За его спиной на тропинку, кружась, падали первые осенние листья. По земле, невидимые в темноте, ползли длинные чёрные тени. Они тянули к Ипполиту свои скрюченные когтистые пальцы, словно пытались ухватить его за ноги. Всё ближе и ближе. Ближе и ближе. Тени знали, что не этой ночью и не в эту осень, но когда-нибудь они возьмут свою плату.
Дорогие читатели,
Для тех, кто не любит ждать, а хочет читать законченные рассказы, оставляю ссылку на НАВИГАЦИЮ по каналу.