Журавлиный клин 63
Дни тянулись, как в тумане. Галя оставалась ко всему безучастной. Валентина водила ее за руку, как малое дите. Но Галька есть не хотела, работала плохо, в бараке сразу ложилась и смотрела в серый потолок почти не мигаючи.
Ирка ругалась, стращала, и грозилась отправить в карцер. Галя не реагировала.
- Какой ей карцер? Сами видите, что с девкой творится. Она здесь-то уже чуть ходит, - вразумляла начальство Валентина. Ирина Семеновна вынуждена была согласиться. Галька стала будто не в себе, и что делать – никто не знал.
Серафима позвала фельдшера. Тот пришел, посмотрел на безучастную женщину и сказал, что нужно время. Видимо, Галька восприняла отправку сына в приют, как потерю ребенка и не смогла справиться с материнскими чувствами.
- Ждите, должна восстановиться, - заключил медик и удалился.
- Чего ждать. Кто план будет делать. Так, девки, увеличиваем нагрузку, - распорядилась бригадир.
Девчонки тихо возмущались. Конечно, Гальку было жалко, но ей и так все помогали, а теперь приходилось еще выполнять и ее работу.
Рабочий день близился к завершению, когда цех накрыло известие, что в мужском участке рухнула балка. Есть потерпевшие.
- Мазина, остаешься за старшую! У меня, чтобы все сидели тихо! – крикнула Ирина и побежала узнать, что происходит у соседей.
Там было ничего не понять. Царила суета, крики, неразбериха. Большая железная балка, которая крепилась под потолком и являлась составляющей производственного процесса, упала и задела многих рабочих. Пострадал так же бригадир Николай Петрович, который стоял посредине участка.
Мужики, которые остались невредимыми, вытаскивали пострадавших. Их оказалось немного, но у всех наблюдались кровавые раны, двое были без сознания.
Ирина бросилась к Николаю. Тот кричал, просил помощи. Ободранная одежда напитывалась кровью. Прибежавший начальник лагеря громко ругался и пытался выяснить степень случившегося. Весь цех взяли в вооруженное оцепление, предполагая, что возможно вредительство. Пострадавших оказалось шестеро. Двое скончались, видимо удар пришелся по голове. Остальные, в том числе и бригадир, нуждались в помощи.
Фельдшера на месте не было.
- Гальку надо звать, - предложила Ирина. – У нас баба молодая, знахарка. У нее бабка лечила и эта понимает. У доктора фашистского работала. Авось, поможет.
- Зови! Может чего и сделает. Так, раны надо промыть и обработать, - начальник лагеря не терял самообладания. – И вот еще что. Пострадавших отсюда надо убрать, и всю кровь вымыть. Сейчас сообщу начальству о случившемся, приедут из органов. Кровавые картины действуют удручающе. Их надо убрать.
- Галька, пойдешь со мной, - тянула за рукав Ирина. – Да приди уже в себя наконец. Не время сейчас думать о своем горе. Да и не горе вовсе. Подумаешь, мальчишку забрали. Он там в тепле, в светле. А ты тут, как малохольная.
- Семеновна, что там случилось. Можно, я с вами пойду. Гале помогу, - Валентина была тут как тут.
Ирка взглянула на женщину, смерила ее взглядом: «Пойдем. Давай свою придурочную приводи в себя. Помощь ее нужна».
Валентина кивнула, подхватила подругу под руку: «Пойдем, милая. Хорошо всё с твоим Женечкой. Вишь, что Ирина говорит – жив и здоров. А здесь вот людям плохо. Помогать надо».
Открывшаяся картина шокировала. Мужчины кричали, стонали, истекали кровью. Среди лагерных из другого барака обнаружился доктор. Побежали за ним.
Ирка сразу бросилась к Николаше: «Потерпи. Галька сейчас поможет». Крикнула Гальке в сердцах: «Чего стоишь, дуrа? Шевелись давай».
Галя наклонилась к Николаю, стала рвать одежду, освобождая раны.
- Жгуты нужны, марля, спирт, всё, что есть.
- Простыни, простыни несите, веревки, водку, - приказы неслись от человека к человеку. Кто-то побежал искать нужное.
- Николая надо в комнату, на кровать, - беспокоилась Ира.
- На стол его надо. С хорошим освещением, - Галя давала распоряжения. Никто не обращал внимания ни на то, что эта лагерная стала командовать, ни на то, что в ее речи улавливался небольшой акцент.
В этот момент все делали то, что она говорила. Степан, доктор вступил на порог. Оценил ситуацию. В лице Гали увидел помощницу. Всё взял в свои руки. Почувствовал, что нет сейчас начальников и подчиненных. Есть больные и требовалось им помогать.
Начальник лагеря, беспрестанно промокая холодный пот большим платком, пытался дозвониться до большого руководства. Но телефон давал сбой. И он вновь и вновь терзать телефонную трубку.
Николая положили на стол. Степан оценивал степень тяжести пострадавшего.
- Хирург нужен. Медикаменты. Сейчас я остановлю кровотечение, наложу жгуты, везите его в больницу.
Галя умело перетягивала сосуды. Понимала Степана по взгляду.
Валентине велела принести образцы заготовленных трав, сказала какие нужно запарить.
Николаша немного успокоился, затих. Его, лежачего, положили в кузов машины, повезли в соседний небольшой городишко. Начальник лагеря прыгнул в машину. Поехал докладывать о случившемся.
Пока Степан возился с тяжелым пострадавшим, Галя осматривала остальных двоих, которые по-прежнему лежали на полу. У одного было задето плечо. А у второго перебита нога. Им оказался Славка.
- Что же как тебе не везет? – шептала Галя.
- Галька, а ты чего, меня не узнаешь?
- Узнала. Славка ты, желудком маялся. Гляжу поправился немного.
- Да я не про желудок. Я про деревню, - быстро шептал Славка, оглядываясь по сторонам.
- Про какую деревню? – машинально спросила Галя.
- Как про какую? Про Березовку.
Галька замерла. Слова парня прогремели громом.