«Кто ответит, чему равен угловой коэффициент касательной к графику функции в точке экстремума?» — голос Ларисы Николаевны разносился по притихшему классу. Взгляды учеников метнулись к третьей парте у окна, где сидела Марина Кравцова.
Сколько себя помнила, Марина всегда была «той самой девочкой». Той, что знает ответ на любой вопрос. Той, чье имя неизменно красуется на доске почета. Той, кого ставят в пример младшим сестрам и соседским детям.
— Марина? — в голосе учительницы прозвучало легкое удивление. Обычно девочка вскидывала руку, не дожидаясь, пока ее вызовут.
Марина сидела, уставившись в тетрадь. Ее рука, сжимавшая карандаш, слегка подрагивала.
— Марина Кравцова! — в интонациях Ларисы Николаевны появились нотки раздражения. — Я к тебе обращаюсь.
Девочка медленно подняла голову. В ее глазах плескалось что-то странное, пугающее.
— Не знаю, — тихо, но четко произнесла она.
По классу пронесся удивленный шепоток. Марина Кравцова — и не знает ответа?
— Что значит «не знаю»? — Лариса Николаевна нахмурилась. — Ты же всегда...
— Я сказала — не знаю! — вдруг выкрикнула Марина, вскакивая с места. — И знать не хочу! Надоели мне ваши функции, интегралы, экстремумы! Ненавижу! Слышите? Не-на-ви-жу!
Класс замер. Лариса Николаевна, побледнев, отступила на шаг.
— Да кому нужна эта ваша математика? — Марина почти кричала. — Зачем вы нам мозги пудрите? Чтобы мы, как идиоты, зубрили формулы? А потом что? Всю жизнь считать этот чертов коэффициент?
— Марина, немедленно прекрати! — голос учительницы дрожал от возмущения. — Выйди вон из класса!
— И выйду! — Марина со злостью швырнула учебник на парту. — И плевать я хотела на вашу контрольную!
Она вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. Ошеломленные одноклассники молча переглядывались. Такого еще никто и никогда не видел.
А Марина, закусив губу, чтобы не разрыдаться, неслась по школьному коридору. Ноги сами принесли ее во двор. Она рухнула на скамейку под старым кленом и наконец дала волю слезам.
«Что я наделала, — стучало в голове. — Боже, что я натворила! Теперь все. Конец. Двойка за контрольную, вызов родителей к директору...»
Перед глазами вставало разочарованное лицо отца, горестно поджатые губы матери. «Как ты могла, Марина? Мы в тебя столько вложили! Неужели ты хочешь все погубить?»
Девочка глухо застонала, обхватив голову руками. Внутри все сжималось от ужаса. Она представила, как придет домой, и начнется: бесконечные упреки, нотации, причитания о загубленном будущем...
«Я просто не справляюсь, — думала Марина, раскачиваясь взад-вперед. — Ничего не успеваю. Вечно не высыпаюсь. Голова гудит от формул, дат, правил. А еще эти бесконечные конкурсы, олимпиады! И ведь каждый раз нужно быть лучшей. Иначе нельзя. Иначе — позор, крах, катастрофа...»
***
— Кравцова, ты чего тут ревешь?
Марина вздрогнула. Подняла заплаканное лицо и увидела Костю Лебедева — главного хулигана и вечного троечника.
— Отстань, — буркнула она, отворачиваясь.
— Да ладно тебе, — Костя бесцеремонно плюхнулся рядом. — Колись, что стряслось? Неужто четверку получила?
— Лебедев, уйди, а? — в голосе Марины звучало отчаяние. — Тебе не понять.
— А ты попробуй объяснить, — хмыкнул парень. — Глядишь, и пойму. Я, может, только с виду дурак.
Марина исподлобья взглянула на него. И вдруг ее прорвало. Она рассказывала о бесконечной череде уроков, репетиторов, музыкальных занятий. О том, как родители расписали её жизнь по минутам, не оставив времени на отдых. О постоянном страхе ошибиться, получить оценку ниже пятёрки, не оправдать ожиданий.
— ...и вот сегодня я просто... сорвалась, — закончила она, снова всхлипывая. — Теперь мне точно поставят двойку. А дома... О боже, что будет дома!
Костя слушал, не перебивая. Когда Марина замолчала, он присвистнул:
— Ничего себе! А я-то думал, вам, отличникам, живётся как в сказке.
— В сказке? — горько усмехнулась Марина. — Да я света белого не вижу! Встаю в шесть утра, ложусь за полночь. И всё равно ничего не успеваю.
— А зачем тебе это? — вдруг спросил Костя. — Ну, вся эта гонка за оценками?
Марина растерянно заморгала:
— Как — зачем? Чтобы... чтобы...
Она замолчала, не находя ответа. Костя прищурился:
— Да, зачем? Кем ты хочешь стать?
— Пианисткой, — машинально ответила Марина. — У меня талант, мама говорит...
— А тебе самой это нравится? — перебил Костя. — Музыка эта, часами за инструментом сидеть?
Марина открыла рот... и снова закрыла.
— А если ты хочешь стать пианисткой, — продолжал Костя. — Зачем тебе математика? Химия? Биология?
— Как зачем? — Марина осеклась. — Чтобы знать. Для общего развития. — Она с любопытством взглянула на него. — А ты знаешь, чего хочешь?
Глаза Кости загорелись.
— Я шеф-поваром стану! — гордо заявил он. — А потом, глядишь, и свой ресторан открою. Знаешь, такой уютный, небольшой...
Он с увлечением принялся рассказывать о своих планах. Марина слушала с изумлением. Этот двоечник и прогульщик, на которого она всегда смотрела свысока, оказывается, имел мечту и точно знал, как её достичь.
— ...а летом пойду в кафешку официантом, — продолжал Костя. — Опыта наберусь, присмотрюсь, как там и что.
— А школа? — вырвалось у Марины. — Как же аттестат?
— Да вытяну как-нибудь на тройки, — махнул рукой Костя. Потом вдруг прищурился: — Слушай, а как ты отдыхаешь?
Марина растерянно заморгала:
— Ну... у меня же занятия. Музыкальная школа, репетиторы...
— Нет, я не про это, — перебил Костя. — А просто так? Для души? Книжки читаешь? В кино ходишь?
— Я... — Марина запнулась. — Не помню, когда в последний раз была в кино.
Костя присвистнул:
— Ничего себе! А сериалы? Компьютерные игры?
Марина покачала головой:
— Некогда как-то... Да и родители не одобряют. Говорят, пустая трата времени. Особенно игры.
— Так, — Костя решительно встал. — Это никуда не годится. Сегодня после уроков идём в кино!
— Что? — опешила Марина. — Но я не могу! У меня сольфеджио!
— Подумаешь, сольфеджио, — фыркнул Костя. — Один раз пропустишь, ничего страшного не случится.
Марина колебалась. В голове звучал строгий голос матери: «Даже не думай! Как можно пропускать занятия?» Но рядом с ним возник другой — усталый, измученный: «А может, правда, один разок?»
Вдруг прозвенел звонок. Марина вздрогнула:
— Ой, мне пора!
— Ладно, — кивнул Костя. — Так что, договорились? После уроков у кинотеатра?
Марина закусила губу.
— Я подумаю, — выдавила она и побежала в класс.
Лариса Николаевна встретила её настороженным взглядом:
— Ну что, Кравцова, успокоилась?
— Да, простите, пожалуйста, — Марина опустила глаза. — Я... я просто очень устаю в последнее время. Больше такого не повторится.
Учительница смягчилась:
— Ладно, садись. После уроков допишешь контрольную.
Когда прозвенел последний звонок, Марина, торопливо собрав вещи, выскочила из класса и помчалась к кинотеатру.
***
Костя уже ждал её у входа, лениво жуя жвачку.
— Ну что, — ухмыльнулся он, — готова сходить в кино без билета?
Кинотеатр «Космос» встретил их прохладой и полумраком. Марина нервно оглядывалась, ожидая, что вот-вот их остановят и выгонят. Но Костя, казалось, чувствовал себя как рыба в воде.
— Расслабься, — шепнул он, — и делай вид, что так и надо.
Они проскользнули в зал, заняв места в последнем ряду. Марина не могла поверить, что и правда сидит в кино, пробравшись без билета, пропустив сольфеджио. Сердце колотилось от страха и... восторга?
Фильм оказался какой-то незамысловатой комедией. Марина сначала беспокоилась, но постепенно расслабилась и даже начала смеяться вместе со всеми.
— Ну как? — спросил Костя, когда они вышли из зала.
— Знаешь, — задумчиво протянула Марина, — а ведь здорово! Я и забыла, как это — просто развлекаться.
С того дня что-то изменилось. Марина стала чаще видеться с Костей. Сначала украдкой, на переменах. Потом начала все чаще и чаще пропускать занятия в музыкалке.
Вместо гамм и арпеджио она то училась ездить зайцем на автобусе, то стояла на стреме у забора старого сада на окраине города.
— Давай быстрее! — шипела она, нервно оглядываясь. — А вдруг нас поймают?
Костя, перемахнувший через забор, только хмыкнул:
— Не дрейфь! Тут отродясь никого не бывает.
Он ловко собирал в пакет крупные, пахучие яблоки.
— Это для шарлотки, — пояснил он. — В магазине таких не купишь. Эх, попробуешь — пальчики оближешь!
Марина и сама не заметила, как втянулась в эти «приключения». Мир словно заиграл новыми красками. Костя показал ей укромные уголки города, о которых она и не подозревала.
— Знаешь, — как-то сказала она, — я только сейчас поняла, что совсем не знала жизни за пределами дома и школы.
Костя только улыбнулся.
Гром грянул внезапно. В один не самый прекрасный день мать встретила Марину непривычно суровым взглядом.
— Мне звонили из музыкальной школы. У тебя восемь пропусков за месяц!
Марина похолодела. А мать продолжала:
— И это ещё не всё. Я говорила с твоим классным руководителем. У тебя четвёрки по трём предметам в четверти! Марина, что происходит?
Девочка стояла, опустив голову. Внутри всё дрожало от страха и... облегчения? Словно лопнул нарыв, который долго зрел.
— Я не вернусь в музыкальную школу, — твердо заявила Марина. — Это не моё.
Мать Марины побледнела, услышав слова дочери.
— Марина, ты не понимаешь, о чем говоришь. У тебя талант, перспективы...
— Какие перспективы? — перебила Марина. — Те, что вы для меня придумали? А кто-нибудь спросил, чего хочу я?
В комнату вошёл отец, привлечённый шумом.
— Что здесь происходит? — нахмурился он.
— Наша дочь, — мать чуть не задыхалась от возмущения, — прогуливает музыкальную школу! У неё четвёрки в четверти!
— Это правда? — отец строго посмотрел на дочь.
— Да! Я больше не могу, понимаете? Не могу!
— Чего ты не можешь? — опешила мать.
— Всего этого! — Марина обвела рукой вокруг себя. — Уроков, репетиторов, музыкалки!
Марина стояла посреди гостиной, сжав кулаки. Её щёки пылали, а в глазах блестели слёзы — не то от обиды, не то от злости.
Мать, Елена Сергеевна, побледнела, словно полотно.
— Марина, как ты смеешь... — начала она, но дочь перебила:
— А вот так и смею! Хватит решать за меня! Я не хочу быть пианисткой, понятно? Не хочу!
Елена Сергеевна покачнулась, схватившись за сердце.
— Господи, Мариночка, — прошептала она. — Мы же хотели как лучше...
— Лучше? — горько усмехнулась девочка. — Знаете, что будет лучше? Я стану бухгалтером. Как ты, мама.
Елена Сергеевна побелела ещё сильнее. В глазах у неё помутнело, и она начала оседать на пол.
— Лена! — вскрикнул Андрей Петрович, подхватывая жену. — Марина, звони в скорую!
Пока ждали врачей, в доме Кравцовых царила гнетущая тишина. Марина сидела в своей комнате, обхватив колени руками. Внизу слышались приглушённые голоса отца и медиков.
Когда хлопнула входная дверь, Марина вздрогнула. Тяжёлые шаги на лестнице — и вот отец уже стоит на пороге её комнаты.
— Маму увезли в больницу, — глухо произнёс он. — Оставят на обследование.
Марина закусила губу, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Папа, я не хотела...
— Помолчи, — оборвал её отец. Он тяжело опустился на край кровати. — Лучше расскажи мне всё. С самого начала.
И Марина рассказала. О бесконечной усталости, выматывающих занятиях, страхе не оправдать родительских надежд. О том, как познакомилась с Костей, который открыл ей глаза на другую жизнь.
Андрей Петрович слушал молча, только желваки ходили на скулах. Когда дочь закончила, он долго молчал, глядя в одну точку.
— Знаешь, — наконец произнёс он, — кажется, мы с мамой крепко облажались.
Марина удивлённо моргнула: она впервые слышала, чтобы отец так выражался.
— Мы хотели как лучше, — продолжал Андрей Петрович. — А получилось... — он махнул рукой. — В общем… теперь все будет по-другому. Только дай нам шанс, ладно?
Марина кивнула, чувствуя, как по щекам катятся слёзы облегчения.
Елену Сергеевну выписали через три дня. Вечером вся семья собралась за столом. Повисло неловкое молчание.
— Дочка, — наконец заговорила мать. — Я должна тебе кое-что рассказать.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— В детстве я мечтала заниматься музыкой. Но мои родители... — она запнулась. — В общем, они сказали, что это блажь, и заставили поступать на экономический.
Марина изумлённо уставилась на мать.
— Я поклялась, что не поступлю так с моей дочерью, — продолжала Елена Сергеевна. — Что для тебя будут открыты все возможности. А в итоге... — она горько усмехнулась, — в итоге вышло то же самое. Прости меня, доченька.
— Мама... — прошептала Марина, чувствуя, как к горлу снова подступают слёзы.
— Давайте-ка вместе подумаем, — вмешался отец. — Чем ты действительно хочешь заниматься, Мариша?
Они проговорили до поздней ночи. Пересмотрели расписание Марины, выбрали занятия, которые ей по-настоящему нравились. Решили, что от музыкальной школы можно отказаться.
— Но пианино дома оставим, — улыбнулась мать. — Мало ли, вдруг захочется иногда побренчать для души.
Марина почувствовала, как с души свалился огромный камень. Впервые за долгое время она могла просто быть собой.
***
10 лет спустя.
— У нас проблема с поставщиком овощей, — Марина заглянула на кухню ресторана «У Кости с Мариной».
— Опять? — вздохнул Костя, отрываясь от плиты. — Ладно, разберусь.
Марина улыбнулась, глядя на мужа. Кто бы мог подумать, что школьная отличница и хулиган окажутся идеальной парой?
Она вернулась в свой кабинет, села за компьютер. Нужно было проверить бухгалтерию — все-таки она здесь финансовый директор.
Взгляд упал на фотографию на столе: она с родителями на открытии ресторана. Отец гордо обнимает дочь, мать сияет от счастья.
Марина улыбнулась своим мыслям. Жизнь сложилась совсем не так, как планировали родители. Но, кажется, именно так, как нужно.
---
Автор: Снежана Морозова
