Глава 14 / Начало
Дома растопил печь, послушал ворчание Вавилы Силыча, так и не поняв, чем он не доволен. И решил сеть за книгу, надо же понять, что с призраком. Я за все свои встречи с неупокоенными сталкиваюсь с таким впервые.
Просидев в своей тайной комнатке до поздней ночи так и не нашёл ответа на сой вопрос. Да оно и не удивительно, я единственный, ходящий близ смерти, владелец этой книги. До меня книгой владели травники, костоправ, и как я понимаю, один ведьмак читающий мысли. Но он книгу вёл небрежно, записей сделанных его рукой очень мало. Вот, как раз одна его запись меня и заинтересовала.
«Как я понимаю, мне слышны не столько мысли окружающих, сколько голос их душ. Сложно в этом во всём разобраться и не сойти с ума. Наказание мне свыше за глупо прожитые прошлые жизни.
Нет ни ада, ни рая. Земля сама большая тюрьма. Мы посланы на землю в наказание за наши деяния. Откуда не знаю, надеюсь, чуть позже разобраться. Если мне будет позволено. Тело просто оболочка, которую меняют от девяти до сорока раз. В зависимости от тяжести наказания. И если человек исправился в этой жизни на земле, его вернут на родину. Вот только, где она эта родина, и что собой представляет. Эта информация закрыта. Ни одна душа её не помнит. Главное самому не сойти с ума. Мне с каждым разом становится всё трудней и трудней возвращаться в реальность, после своеобразного прослушивания душ. И я понял ещё одну вещь. Если у человека последнее перевоплощение перед вечной мукой. То это видно по глазам. На одном глазу будет два зрачка. Это знак того, что дан последний шанс. И если и эту жизнь прожить бездарно, век мучаться неупокоенным. Относится этот век к земному или...»
На этом запись обрывается, она последняя, что написал слышащий души.
Я подошёл к зеркалу, посмотрел себе в глаза. У меня зрачки нормальные. Мне вдруг вспомнилась женщина, приходила она ко мне, вернее к бабе Ма, года два назад, а может три. Это если не учитывать моего скитания по мирам.
Худая, землистый цвет кожи, казалось, что у неё изо рта брызжет яд. Она ненавидела всех вокруг. Пришла попросить настойку, внучку с зятем надо опоить. Припёрлись и живут в её трёхкомнатной квартире. А она их не звала, ей и самой хорошо живётся. Ещё и высрыша своего припёрли. Так тот днём и ночью орёт. Она не для того дочери квартиру покупала. Ну, и что, что дочь ей сплачивает теперь. Она не обязана содержать великовозрастную корову. Есть муженёк бездарь. А она говорила, что он никчемный человек. Да кто бы мать слушал! Теперь внучку навесили с неугомонным засранцем. Она не обязана правнука любить. И с соседями ей не повезло. Ужас, а не соседи! То машина под окном урчит, то сами орут круглые сутки, то бассейн, то мяч. Жизни никакой. Порчу она на них навести хотела и все дела. Когда я попытался объяснить, что откат от наведённый порчи будет и он ударит по её семье, в ответ прозвучало: «Да пусть они все передохнут!»
Тогда я и обратил внимание на её глаза. Один карий, один зелёный. Вот зелёный и был с двумя зрачками.
И по версии слышащего души, ей дан последний шан на исправление. Интересно, но мало понятно. Надо с Марой поговорить. Я растянулся на кровати и приготовился отогнать все мысли, чтобы вознести молитву самой прекрасной Богине. Закрыл глаза, попытался сосредоточиться и тут же испугавшись открыл глаза и сел на кровати. Не все мысли я отогнал, не все. Одна самая назойливая, которую я не хотел слышать, сейчас звучала громко, напоминая, что себя не обманешь. Я был счастлив! Счастлив от того, что в доме никого нет! Ну, уж нет! Это не моя мысль! Не моя! Я не могу быть счастлив без девчат! Я за ними скучаю! Сделав круг по комнате, я опять улёгся на кровать. На этот раз действительно отогнав все мысли.
«Мара-Марушка, хозяюшка-матушка.
Дозволь ныне тя величати. Не расточати, но собирати. Приди к нам, тя чтущим. Приди к нам, день твой блюдущим. Приди к нам во нощи радеющим. Приди дорогами белыми. Приди зелёными елями. Приди с вьюгами морозными. Приди со слугами грозными. Приди, мати, да не с горями. Приди, мати, да не с хворями. Приди, мати, блага да лепа. Приди, мати, мягка да добра. Приди, укрой Землю шубою белою. Приди, сбереги в полях семя до времени. По рекам мосты мости ледяные. По берегам крепи возводи крутые. Отрини хлады да мороки. Отрини напрочь изжившее. Отрини сглазы-притороки. Худое яко не бывшее. Отрини, не возврати от стара к нову веди!» Слова: «А коль сама прийти не сможешь, дозволь мне пред тобой явится», я уже бормотал стоя в густом тумане.
Рядом весело журчала река Смородина, вдалеке бродили неясные тени. Я огляделся. Давно в мире нави я не видел такого тумана. Мара гневается на меня, что я так долго не появлялся? Повеяло прохладой и из тумана появилась высокая фигура в чёрном плаще с посохом в руках. Капюшон был низко надвинут так, что лица было не видно. Я растерялся. Это ещё кто? Фигура приблизилась ко мне и вдруг раздался задорный женский смех:
- Ведьмак! Ты чего это вздумал меня пугать? – Из широкого рукава появилась ухоженная женская рука с длинными ноготками, капюшон откинулся и я увидел Мару. Не переставая улыбаться, она прошла вокруг меня, – как ты это сделала, ведьмак?
- Прости, но я тебя не понимаю, – замотал я головой. – Что я сделал?
- Меня позвал, – пожала она плечами. Странно, морок здесь не работает. А ну-ка, быстро скажи, какой подарок я тебе сделала, а потом отобрала? – Мара чуть прищурившись смотрела на меня внимательно.
- «Дежавю», – ещё ничего не понимая, но всё же решив не объяснять суть подарка, ответил я.
- Ведьмак! – Захлопала в ладоши Богиня. – Зачем ты меня тогда напугал?
- Прости, прекраснейшая из Богинь, но я не совсем понимаю, чем я тебя смог напугать. Эту молитву я читаю не впервые. Да и разве можно напугать наисельнейшую из богинь? – Своей неприкрытой лести удивился я сам.
И откуда только я слова такие знаю?
- Ну, вот опять. – Мара нахмурилась, опять обошла меня по кругу. – И ведьмак, и не ведьмак. – Пробормотала она, – что же с тобой произошло? – Богиня умолкла, взгляд её потух, словно она рассматривала, что-то внутри себя. Я уже хотел окликнуть Мару, как она заговорила. – Нда ведьмак, помотало тебя. Ты уж смирись с данностью.
- С какой? – Мне стало не по себе. Голос осип и справиться с ни я не смог.
- Зов услышишь. – Усмехнулась Мара. – Судьба теперь такая у тебя.
- Зов? Какой зов? – В моей памяти ворохнулись воспоминания. Куясы. Прокоп. Стражи Мары. – Но там Антон. Триста лет ещё. – Я начал говорить уверенно и тут же осёкся. Антон, если он услышал зов, там просто живёт, но есть и пустые дома. В которых без зова не поселишься.
- Кто там? – Мара нахмурилась. – Это живые имена. Среди стражей живых нет. Пора тебе, пока ещё ведьмак. – Мара подняла руку, толкнуть меня. Но я сделала шаг назад, чем сильно удивил её.
- Прости, прекраснейшая из богинь, мне помощь твоя нужна. – Скороговоркой произнёс я.
- Ещё? – Богиня удивилась. Такого я не позволял себе никогда.
- Я призрака отпустить не смог. А ножом сделал ему лишь больно.
- Ты за наказанного пришёл просить? – Нахмурилась она.
- Нет! Просто в себе разобраться хочу
- А-а-а! Я поняла. – Мара вдруг повернулась на каблучке и предстала передо мной в новом образе, тут же пояснив. – Ну, не могла же я перед стражем появиться такой легкомысленной. Сейчас её волосы были собраны в высокий волан, шею украшали три массивных нити жемчуга. Белая рубашка с поднятым воротником и рукавом в три четверти, ярко-голубые обтягивающими брюки снизу каждая штанина была шириной с талию богини и едва прикрывали высокий каблук белых туфель. – Это не твоя вина, – продолжила Мара делая вид, что не обращает внимания на то, какой эффект произвела на меня. Ну, не могла она не заметить моего восхищения. – Наказана душа. В последнее перерождение был знак послан. Не увидеть его душа не могла. На глазах у человека образуется пятно напоминания. Теперь век будет муки испытывать, боль и страдания. И не проси отменить наказание. Это не мне решать.
- Я не прошу, – не сводя взгляда с Богини, пробормотал я. – Просто не буду пытаться отпускать таких.
- Ну, иди, ведьмак. Соро уж рассвет. Жди зова. – Мара толкнула меня в лоб и я открыл глаза.
Значит зов. И когда он будет? Да и не важно. Надо о девчатах позаботиться. Минька уже взрослый. Я прислушался к себе. Не было ни страха, ни беспокойства. Зов так зов. Куясы так Куясы. Продолжение
