"Он всегда входит в мою комнату неожиданно, водит меня на необязательные экскурсии по зданию, говорят ни о чем, кроме своих планов и его планах построить больше планов, и как вместе мы завоюем мир. Я не притворяюсь, что мне не все равно."
Это прямая цитата из книги. До сих пор считаю несправедливым, что нас лишили стольких возможных моментов.
Я знаю, что ждет меня. Сегодня будет пять солдат. А может и этого ему покажется недостаточно после вчерашнего успеха. И я напоминаю себе снова и снова, до мозолей на мозгу, до ссадин в сознании, о том, что вчера произошло. Я не знаю и не хочу знать или понимать, откуда взялись эти эмоции, но так не должно быть. Никогда. Больше никогда.
Это не так уж сложно, на самом деле. Я просто не должна позволять ему пробираться мне в голову голову. Не должна спорить с ним. Потому что он всегда выворачивает все шиворот-навыворот, подлавливает меня в какой-то момент и обманывает. Я не должна позволять ему играть со мной. И самое главное, я не должна показывать ему никаких эмоций. Он больше ничего от меня не получит. Чтобы он ни пытался делать, я серая бетонная стена, как и он сам. Я больше не позволю ему торжествовать, брать надо мной верх, пиршествовать на моих ошибках. Мы закончили с этим. Я буду сдержанной и холодной. Пока… Пока я не придумаю, как убраться отсюда.
Он будет думать, что раскусил меня, подобрался ко мне близко. Но он не знает всего. Он не знает про Адама, про то, что есть человек, который помогает мне оставаться в трезвом уме и не поддаться на его коварные уловки. Я буду в порядке.
Сегодня мне придется причинить боль пятерым солдатам, которые слишком глупы, чтобы понять, что я могу не просто слегка ранить, я могу их убить. И я даже не знаю, что я к ним чувствую больше: жалость или раздражение. Я боюсь даже думать о слове «презрение», которое невольно приходит мне на ум.
Мы не выбиваемся из привычной рутины. После завтрака приходит Адам, чтобы отвести меня к Уорнеру. Все как обычно. Все по четкому графику.
Я стараюсь не обращать на Адама внимание, потому что он заставляет мое сердце таять. Мне же нужно быть жесткой, холодной и неприступной. Никаких разговоров, только односложные формальные ответы, ровно такие, чтобы он не начал палить направо и налево. Минимум вопросов. А еще лучше вообще их избегать. Я готова, и я знаю это. После вчерашнего я готова ко всему и на все. Ему больше нечем меня удивить.
Мы поднимаемся на нужный этаж, и я делаю глубокие вдохи и выдохи, собираюсь с силами и эмоциями, привожу мысли в порядок. Мне нужно сконцентрироваться на своих задачах. Может я и вынуждена быть его оружием на несколько часов, но я не его марионетка. Он не получит этого от меня.
Мое сердце пропускает удар, а земля под ногами начинает покачиваться, когда я вижу Уорнера, идущего по коридору к нам навстречу. Это удивляет. Это нестандартно. Это выходит за рамки привычной схемы.
Его лицо сосредоточено и не читаемо, но его походка, как и всегда, легкая, энергичная, кошачья. Я почти восхищена. Почти. Я больше не позволяю себе даже мысленно давать ему или его действиям хоть какую-то положительную оценку.
Мне кажется, что Адам тоже напряжен. Похоже, он не ожидал, что Уорнер встретит нас на пол пути. И я отчетливо понимаю: что-то случилось. Мне словно бросили холодную тряпку на спину. Голова немедленно начинает идти кругом. И дыхание, о боже, мое дыхание... Научусь ли я когда-нибудь контролировать себя и свои эмоции? Как Адаму удается всегда делать это в присутствии своего главнокомандующего? Мне противно даже в уме произносить название этой должности, как и любой другой. Достойные люди, как я вижу, не оказываются у власти.
- Кент, свободен.
Он машет рукой, не дойдя до нас несколько десятков шагов. Нетерпеливый, напористый. Я не знаю, как ему удается сохранять при этом внешнюю собранность, горделивость, статность. Чертов пижон. Как же ему нравится отдавать приказы и красоваться перед своими солдатами. Он мне противен.
- Да, сэр.
- Явись к командующему офицеру своего бывшего подразделения. У тебя на сегодня особое расписание.
- Да, сэр.
Это все, что говорит Адам. Слова Уорнера нервируют меня, потому что я не знаю, что все это означает. Но в глубине души я злюсь и на Адама, потому что мне хочется, чтобы он остался и задал какой-то вопрос, прояснил ситуацию. Ведь что-то определенно случилось, и он мог бы воспользоваться этим. Но он этого не делает. Рядом с Уорнером он превращается в безропотного робота, и это огорчает всеми возможными способами. Я напоминаю себе, что случилось с Флетчером, и эти чувства быстро утихают. Адам делает все, что нужно, чтобы продержаться здесь, сохранить свою жизнь.
Вместо того, чтобы испытывать раздражение из-за поведения Адама, я концентрируюсь на Уорнере. Напоминание о Флетчере хорошо отрезвляет, заставляет еще раз вспомнить, с кем я имею дело. И это работает. Мое лицо каменное, я сдержанна и холодна.
Уорнер на удивление активен. Я замечаю, что в коридоре нет ни одного солдата - очень плохой знак, и это, кажется, делает свое дело. Уорнер напоминает мне человека, который разговаривал со мной в его спальне. И это не может быть хорошо. В любом случае, все, что связано с Уорнером не может быть хорошо. Он либо ранит/убивает других, либо издевается надо мной. Либо совмещает оба этих занятия.
Он подходит ко мне со странной полуулыбкой на лице, слегка кивает в сторону, указывая направление, и проходит мимо меня, не останавливаясь.
- Идем.
Это направление, ровно противоположное тому, куда мы должны были идти. И мне это совсем не нравится, поэтому я просто стою на месте как вкопанная, стараясь придерживаться своего первоначального плана. Не задавать вопросов.
Сделав несколько шагов, он замечает, что я не следую за ним, поворачивается,
слегка разводит руками и качает головой, словно спрашивая, что не так.
- Давай же, Джульетта.
Он делает несколько шагов пятясь, и я вижу, что ему уже не терпится развернуться и снова начать движение, но я не собираюсь ему подчиняться. Я не его собака. Не его хорошая девочка. Я решаю, что мне нужно обозначить свою позицию.
- Я с тобой никуда не пойду. - Говорю я достаточно громко и четко, чтобы он наверняка меня услышал.
Мне кажется, он не то разочарован, не то сердит. Он полностью разворачивается ко мне, тяжело вздыхает и закатывает глаза.
- Джульетта, идем. У нас нет на это времени. Пожалуйста.
Забавно, но он почему-то кажется моложе, чем обычно. Гораздо ближе к своему истинному возрасту. И его голос звучит почти по-детски настойчиво, хотя и с привычным достоинством. Необычно видеть его таким, и я не перестаю удивляться тому, сколько личин скрывается в этом человеке.
Его ажиотаж заразителен, это заставляет хотеть узнать больше. Мне приходится напоминать себе, что его идеи никогда не несут ничего хорошего, а его вежливые слова не означают ничего доброго. Я еще раз вспоминаю лицо Флетчера, и Дженкинса, и синяки Адама, и трех солдат, и четырех солдат, лица которых я так и не запомнила.
- Я никуда с тобой не пойду, пока ты не скажешь мне, в чем дело, - упорствую я, скрещивая руки на груди.
- Боже, ты не можешь без этого, не так ли?
Нет. Он все же не зол, он точно разочарован. Но теперь это я тот, кто начинает злиться. Я чувствую, что начинаю терять контроль над собой. Да как он вообще смеет… после всего…?
- Я уверена, что тренировочная комната в другой стороне.
Он делает шаг ко мне. И мое тело напрягается, готовясь к отражению очередной атаки.
- Да, это так. - Он слегка склоняет голову на бок. Звучит мягче, чем мне хотелось бы. - Планы изменились. Вчера ты хорошо поработала и заслужила поощрение.
Я взволнована. Мне не нравится чувствовать себя его ручным зверьком. Но интрига, которую он сохраняет, держит меня в напряжении, заставляет жаждать большего. Моя жизнь никогда не была насыщенной событиями. Любопытство сводит меня с ума. Мне приходится еще раз напомнить себе, что под "хорошо поработала" он подразумевает пытку четырех человек.
- Я не хочу никуда с тобой идти. - Мне хочется, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, но я сама слышу, что он скорее капризный и обиженный. Совсем не то, на что я рассчитывала, и все же…
Уорнер выдыхает, опускает плечи, умеряет свой пыл. Шторм сменяется штилем. Настойчивость - поощряющей нежностью. Будто он сменил тактику.
- Джульетта, ты заслужила небольшой отдых.
- Отдых?- Недоверие внезапно прорывается на поверхность моего разума, подозрительность правит моим сознанием.
- Разве ты не говорил, что регулярность тренировок очень важна, и мне нельзя пропускать их, чтобы ничего не забыть?
Он смотрит на меня наполовину удивленно, наполовину огорченно. Будто мне предлагают праздник, а я порчу все веселье. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не поддаться искушению и не послушаться его.
Уорнер слегка качает головой.
- Уж не думал, что услышу от тебя нечто подобное. Я думал, ты будешь рада, что тренировки не будет. Кажется, это то, чего ты хотела.
- Я была бы рада, если бы ты сохранял хоть какую-то стабильность в своих мыслях, действиях и суждениях. Мне не нравится, что ты так резко все меняешь, в один момент, даже не предупредив меня об этом. - Вызов возвращается в мой голос, подпитываемый негодованием. Он не смеет перекладывать на меня ответственность за свои собственные поступки.
- Прости, я забыл, что должен был отчитаться перед тобой, любимая. Больше не повторится.
Уорнер откровенно издевается надо мной. Но, кажется, это происходит потому что его правда задевает, что я отказываюсь поступать так, как он хочет. Это только играет мне на руку.
- Мне не нравится пытать людей, но то, что ты можешь предложить взамен, определенно окажется чем-то худшим, чем это. - Я вдруг пытаюсь оправдаться, хотя он больше не спрашивает меня об этом.
Правда в том, что я бы выбрала пытки. Потому что в этом я хотя бы добилась какого-то прогресса и могу контролировать вред, который причиняю людям. Но я не знаю, что он захочет от меня на этот раз. Неизвестность пугает меня, настораживает, как и все новое в моей жизни.
Выражение его лица меняется, и на мгновение мне кажется, что он передумает, и все пойдет по знакомому плану. И мне стыдно признаваться в этом, но я чувствую, что что-то колет меня изнутри. Сожаление. Потому что, хотя я и боюсь прыгать за Уорнером в очередную черную яму, в глубине души мне этого действительно хочется. Его волнение уже зажгло энтузиазм внутри меня.
Я чувствую почти облегчение и радость от того, что Уорнер действительно умеет быть настойчивым.
- Может мы обсудим это позже? Не стоит терять время, - говорит он мне.
Любопытство берет надо мной верх, и мне становится все труднее скрывать волнение в собственном голосе.
- Куда ты меня зовешь? - Спрашиваю я, чувствуя, что начинаю торговаться. Может, если я узнаю цель нашего назначения и это окажется достаточно привлекательным и безопасным, на мой взгляд, то я бы могла…
Он вдруг прямо возле меня, немного сбоку. Я замираю, не в силах сделать вдох. Уорнер смотрит на меня пристально, серьезно, с видом, будто он знает чуть больше. И с этим выражением на лице он наклоняется к самому моему уху и тихо шепчет.
- Вся система видеонаблюдения в штабе вышла из строя.
- Что?!
Я отклоняюсь от него, абсолютно не понимая, как связаны между собой мой вопрос и его ответ. Он смотрит на меня все с тем же выражением лица. Пытливо, испытующе. Чуть наклоняет голову. Передо мной знакомый мне хищник.
- Почему это тебя так сильно беспокоит?
Я и сама не знаю ответа на его вопрос, но я с самого начала чувствовала, что что-то не так.
- Это опасно? Что-то случилось?
- Кто-то вмешался в работу камер и отключил систему.
И я проваливаюсь под пол. Лечу вниз, без остановки, задыхаюсь и умираю каждую секунду. Я не понимаю, почему это так сильно меня пугает. Да нет, я точно знаю, почему. Все, что связано с видеонаблюдением, вызывает у меня панику.
- Ты что-то об этом знаешь? - Эти зеленые глаза никогда не отрываются от моего лица, прожигают меня насквозь. Я лишь сильнее напрягаюсь, и он прищуривается. - Может, ты знаешь, кто бы это мог быть, м? Джульетта?
Я мотаю головой, но мое сердце колотится так яростно, а воздух так безудержно циркулирует через мое тело, что я сама готова поверить, что мне есть что скрывать.
- Тогда почему тебя это так пугает?
Он повторяет свой вопрос, вполне закономерный, и я пытаюсь найти свой голос.
- Это… это ведь опасно… правильно? Кто-то вторгся, кто-то посторонний. Какой-то злоумышленник… - Я заикаюсь и с трудом борюсь не то что за слова, за буквы.
Он фыркает. Он мне не верит? Конечно, нет. И я начинаю понимать, что все это часть его злого плана. Я складываю все детали в один большой пазл. Он не просто так задает мне эти наводящие вопросы, словно предвкушая момент, когда меня озарит осознание. Намекает, что я должна знать виновника. Он остался со мной без свидетелей. Он играл на моих эмоциях, вызывая мое желание следовать за ним, зная, что я буду стыдиться этого после. И он отослал Адама. Впервые при мне сказал, что у Адама другое задание на сегодня.
Адам.
Рой мыслей начинает безумствовать в моей голове. Сотни предположений сводят меня с ума. Что, если Уорнер солгал? Что, если камеры работали все это время, и он видел меня с Адамом? А сейчас он просто намекает на это.
Еще одна безумная мысль, но эта кажется гораздо более реальной. Что, если это был Адам? Я ведь сказала ему, что хочу выбраться отсюда, буквально просила его об этом, не так ли? Что, если он совершил что-то безрассудное? Что, если в стремлении спасти меня из этого места, он каким-то образом испортил видеонаблюдение? Он бы мог, я это точно знаю. Ради меня. Сама мысль о том, что я могу стать виновницей страданий Адама просто невыносима для меня.
Все это лишь бестелесные идеи, но я так четко верю в них, что моя жизнь останавливается на этом самом месте.
Уорнер заинтересован, он как дикое животное, которое обнюхивает свою добычу.
- Тебе есть что от меня скрывать, любимая?
Я глотаю снова, и снова. Но во рту так сухо. И голова кружится от предположений, страхов, Уорнера так близко ко мне.
- Я не…
- Ты что? - В его голосе слышны металлические нотки, непривычная жесткость. Я слышала, как он разговаривал так с другими, но никогда со мной.
- Это не…
- Скажи уже.
- Это была не я, - выдыхаю я почти в отчаянии, съеживаясь всем телом. - Я этого не делала.
Он вдруг приподнимает брови, но не смеется, лишь улыбается маленькой лукавой улыбкой. Фыркает тихо. С пониманием.
- Думаешь, я решил, что это была ты?
- А ты нет?
- Конечно, нет. Это не могла быть ты. Это был кто-то другой, с гораздо большим доступом к системе. Кто-то, кто знает ее. Кто-то, имеющий в этом личный интерес.
Я смотрю на него пристально, ожидая продолжения. Скажет ли он мне больше, или так и будет ходить кругами, медленно убивая меня?
- На самом деле, я точно знаю, кто это был.
Я бледный труп, распростертый на полу у его ног. Без крови, без дыхания, без шансов на реанимацию.
Адам.
И я смотрю на него глазами, полными испуга. Мне хочется умолять его не причинять Адаму вреда. Я даже готова согласиться на его условия, на все его условия, только бы…
Уорнер все еще смотрит на меня с любопытством, изучающе. Наклоняет голову немного.
- Я точно знаю, что ты этого не делала, Джульетта, - он снова наклоняется к моему уху, так близко, что я боюсь, что он заденет меня, случайно или намеренно. Его голос звучит тихо, низко, заговорщически. Это посылает электрический ток вниз по моему телу. - Потому что это был я.
Мое удивление настолько велико, что я не могу скрыть его. Я вновь пытаюсь посмотреть в его глаза, услышать от него какие-то объяснения, понять, что происходит. Все происходящее не укладывается в моей голове, кажется нереальным. Он не дает мне времени оправиться.
- А теперь идем.
- Куда? - Спрашиваю я, но в моем голосе больше нет ни вызова, ни сопротивления. Только удивление.
Уорнер слегка приподнимает одну бровь и одаривает меня едва заметной кривой улыбкой.
- Я устрою тебе экскурсию по штабу.
И он идет вперед, не дожидаясь моего ответа.
Я в панике. Я не знаю, что мне делать. Весь мой план рушится на глазах. Я собиралась быть жесткой, холодной и молчаливой, но за эти несколько минут он заставил меня испытать больше эмоций, чем я пережила за… Мне даже не с чем сравнить этот опыт.
Я вижу его удаляющуюся фигуру. Я не хочу его слушаться, я не должна его слушаться. Но волна облегчения и невероятного любопытства подгоняет меня, побуждает следовать за ним. Я хочу знать, зачем он отключил камеры, мне интересно узнать больше об этом месте, и мне любопытно, почему он решил изменить наши планы на сегодня.
И я бегу по коридору, чтобы нагнать его.
1 глава | предыдущая глава | следующая глава
