Дай человеку рыбу — и он будет сыт один день. Дай человеку имя Сыт — и он будет Сыт всегда.
Когда мы все учились в школе, то наше отношение к учителям в первую очередь выражалось в прозвищах, что давали им. С чьей-то легкой руки и острого языка взрослые дяди и тети припечатывались обидным или вполне нейтральным прозвищем.
Так, например, нашего трудовика в школе прозвали Мюллером, памятуя известного персонажа в исполнении Леонида Броневого из «Семнадцати мгновений весны». Приземистый крепкий мужик плотного телосложения всегда призывался нашими учительницами, когда требовалось применить методы невербального воздействия к мужской половине старших классов. Когда его голова в неизменном берете показывалась на горизонте – раздавался клич «Шухер! Мюллер идет!»
Мюллер спрашивает Штирлица за кружкой пива:
— Скажите Штирлиц, а какой ваш любимый фильм?
«Волга-Волга», — хотел было ответить Штирлиц, но вовремя опомнился и сказал:
— «Фольксваген-Фольксваген»!
Разнять дерущихся, унять хулиганов, прогнать курящих из-за угла школы или вручить всем лопаты и метлы – Мюллер исправно служил школьной системе. Любви он себе не прибавлял, но ему это и не надо было. Чтобы поддержать классическое реноме школьного трудовика он старался быть перманентно трезвым, но виду не показывал. Его тяжелые подзатыльники от крепких рук многие испытали на своих шеях, поэтому периодически придумывали ему всякие подлянки.
Мальчик Петя ударил молотком по пальцам трудовика и получил пять. По крайней мере, ему так послышалось.
Предыдущий трудовик был инвалидом и ветераном Великой Отечественной войны с мотоколяской зеленого цвета – она всегда стояла во дворе школы. Он тоже пил и не снискал любви у старшеклассников, поэтому однажды они подняли на руки его передвижной агрегат и унесли за угол школы. Его маты услышали даже на третьем этаже при закрытых окнах – он решил, что угнали любимую машинку. У него не было одной руки, но его все равно прозвали «Месть и закон» -- по названию индийского фильма, где главному герою отрубили руки.
В семье трудовика и учительницы литературы ребёнок каждый раз читает новое стихотворение на новой табуретке.
Школьного учителя рисования и черчения все за глаза называли Циркулем – не только потому, что преподавал это, но и за манеру ходьбы. Он шел по школьным коридорам строгим армейским шагом на прямых ногах. Дело в том, что он тоже был фронтовик, и одна нога у него была с протезом и не могла сгибаться. Хороший был мужик, его все уважали и любили. У него на урок ходили даже хулиганы, он с уважением к творчеству любого ребенка.
Молодую преподавательницу химии прозвали «Наташкой в комбинашке» за ее привычку все время ходить в белом халате. На уроках химии периодически что-то поджигали и взрывали, поэтому рукава халата были в следах опытов и ожогах. Следующая химичка добилась почетного имени «Никандровна» по отчеству и привычке слегка прибухнуть между уроками. Но тетка была мировая, и с ней всегда можно было договориться.
Петя не выдержал фразы учительницы: «К доске выходит… К доске выходит…» — и умер от сердечного приступа.
Наш физик Владимир Николаевич Сафонов был наверно, самым уважаемым преподавателем в нашей школе № 4 в микрорайоне Юбилейный. Его помнят с пару десятков школьных поколений-выпускников. Поэтому, его прозвище, данное по фамилии «Сифон», служит что-то вроде пароля для всех наших.
Спрашиваешь «Ты Сифона помнишь?» и сразу становится понятным – учился в твоей школе товарищ или нет. У него не было любимчиков и изгоев среди учеников – он ценил только знания. «Силен бродяга!» -- этой фразой он сразу осаждал нерадивого и неготового юнца. Ну а длинный деревянный метр в его руках становился ритуальным инструментом внушения и призыва к порядку. Мальчики получали по затылку, девочки – по парте.
Смотришь на заработки певцов и спортсменов и понимаешь, что главные предметы в школе — это пение и физкультура.
Учитель пения Виктор Федорович тоже имел фронтовые награды и был фанатично предан своему делу. Он ходил по школе, не снимая баяна, и все время искал юные таланты для школьного хора и ансамбля народных инструментов. У нас даже один раз прямо на уроке географии, был свободный урок, он устроил прослушивание на предмет определения голоса. Из всего нашего класса только один Вадик Прядин и одна девочка Аня Тюфанова имели отличный голос и были призваны в хор. Звали мы его «Баяном» или «Пеником», относились с уважением.
Директора школы мы за глаза называли «Биссектрисой», потому что Директриса звучало как-то официозно и не интересно. А познания в геометрии требовали своего бытового приложения. Да и стишок детский про деление углов напополам просился в строку. Боялись ее все – она была грозная и громкая, с высоты своего роста гневно сверкала очами и разносила в пух и прах всех, кто попадался на пути. Короче, делила всех напополам!
Девушек, которых зовут Марья Ивановна, принимают в педагогический без экзаменов и конкурса.
Молоденькую учительницу биологии Татьяну Ивановну сразу стала Танечкой и ненадолго «Сашкиной подружкой». Она очень смущалась и быстро краснела – а это происходило часто в старших классах. На одном уроке в нашем классе она вызвала Сашку Шипунова к доске – он что-то расшумелся и вел себя раскованно и смело. При попытке обойти учительскую парту он ухватил за талию стройную учительницу и сделал попытку обнять ее. Но это получилось так неловко и глупо, что потерял равновесие и почти что не поцеловал Таню. Она растерялась, оттолкнула его, залилась слезами и выскочила из класса.
«Я что я такого сделал?! Я сам чуть не упал, правда ведь?! Весь класс видел!» -- оправдывался он потом, когда прибежала завучиха и устроила разбор полетов. Все с улыбкой кивали «Да, так и было!» Тогда постоянно происходили аналогичные ситуации -- парни здоровые лбы в 8 классе пытались устраивать знаки внимания молоденьким и хорошеньким учительницам. Ну, а получалось – как получалось…
Первого сентября Вовочка подарил математичке букет роз, а трудовику «Букет Молдавии».
Была еще одна симпатичная учительница алгебры Алена Ивановна – на нее западали как старшеклассники, так и молодой учитель физики Сергей Иванович. Он был небольшого роста, за что сразу стал Серегой-Метром. Рядом они выглядели забавно – высокая шатенка с короткой прической и большими глазищами и низенький серенький Сергей Иванович в очках. У нее была игривая кошачья походка и манера тянуть гласные – такая с легкой глуповатой улыбкой сразу нравилась мужикам. Сергей Иванович пропал.
Причем, это видела даже мелкая школота. Когда он шел тайком, чтобы как бы случайно встретиться с Аленой в школьном коридоре – то глупая детвора издалека кричала «Серега! Она пошла в учительскую – там ее лови! Серега! Она пошла покурить!» Увидев такую активность, Алена стала избегать случайных встреч с Серегой. Он сразу погрустнел и стал раздавать подзатыльники шутникам.
Бриллиант — это всего-лишь кусок угля, которому давление и стресс пошли на пользу.
Сергей Иванович был неунывающий чувак и сразу понял, что в школе ловить нечего. И уже в те годы стал заниматься бизнесом – паял аудиотехнику, проводил дискотеки. В школе Сергей Иванович не задержался и в конце 80-х влился в предпринимательские ряды, стал заниматься лесом и быстро поднялся. Завел «Крузак», фирму и выстроил кирпичный особняк за городом. Я его встречал пару раз – это счастливый и довольный жизнью человек. Про школу вспоминает неохотно.
Запись в школьном дневнике: «Ваш сын единственный, кто взял в поход водку! Спасибо вам за сына!»
Один раз к нам пришел в школу новый историк – у него была рыжая прическа с кудряшками. Ну понятно, сразу стал Джельсомино. У нас тогда в 9-м классе была историчка молодая и беременная, часто была на больничном. Урок часто отменяли – некоторые родители начали бухтеть «Скоро выпускные экзамены, а детки ни фига не знают!» Джельсомино провел ознакомительный урок в нашем классе – и столько всего рассказал за 45 минут, что мы на одном дыхании просидели беззвучно до звонка.
Про Сталина, про Жукова, про Берию, про Хрущева. Мы сидели в полном опупении, как пьяные – нам было жутко интересно и этого не было в учебниках. В состоянии эйфории после урока мы решили всем классом, что такой учитель нам нужен. И написали петицию директору школы – уберите беременную, дайте рыжего Джельсомино!
Подписались под документом все – завучиха Аркадьевна коршуном взвилась над нами «Бедную женщину на последнем месяце лишить работы хотите!» Историка нам не дали, но вскоре вторая пьющая профессия в школе, военрук, стала вакантной – и Джельсомино назначили военным.
Мы собирали автомат, надевали противогаз, и запоминали, как ложиться от «вспышки слева». Обществоведение тоже доверили ему – и уже в апреле 1985 года он произнес нам на уроке сакраментальную фразу «А этот новый генсек Горбачев круто заворачивает! Что-то серьезное грядет в стране».
И мы шагнули в свой выпускной 1985 год, совершенно не представляя, что нас ждет. Мы разбежались по институтам и разным весям. Чтобы поскорее забыть свою школу и окунуться в новую жизнь. Нам казалось, что весь мир лежит перед нами.
Ну и в финале, по традиции, анекдот.
Сочинение десятиклассника Сидорова из Южного Бутова на тему «Как я провел лето» помогло местным оперативникам раскрыть четыре «глухаря».
P.S. Мнение автора является исключительно его личным оценочным суждением, размышлением на заданную тему, а не целью оскорбить кого-то или задеть чьи-то чувства.
Ставьте лайки, подписывайтесь, пишите свои комментарии, спорьте со мной. Если вам интересны темы культуры, музыки, кино, пластинок, на которые я пишу, то читайте мой канал МУКИ ЗВУ.
Предыдущие материалы по теме «Бременские музыканты»:
«Бременские музыканты», как студенческий гимн «картошке». Выпуск 11: