Глава 31
Надя
Я сидела на работе в субботу – находиться дома казалось невыносимым, кутаясь в длинный свитер и пытаясь согреться чашкой горячего чая. Диана, которая тоже решила прийти (уж ей-то в одиночестве в четырёх стенах торчать и того тяжелее), налила и себе. Устроилась напротив, спросила:
– Ты простыла?
Я отрицательно покачала головой.
– Почему бы в выходной не пойти домой пораньше?
Мне на это нечего было сказать. Тогда подруга пристально уставилась на меня и смотрела так долго, что я поневоле спросила:
– Что?
– Возможно, раньше это была любовь, но теперь это аморально, – поучительным тоном сказала Диана. – Понимаешь?
– Почему аморально? – удивилась я.
– Правильное в прошлом не значит правильно и сейчас. Это аморально, – повторила подруга.
– Аморально… – задумчиво произнесла я, взвешивая слово. – В прошлом всё было также.
– Говори яснее! – потребовала Диана.
– Он уже умирает. Как тут можно говорить о норме и морали? – возмутилась я.
– Если это так, то почему не расскажешь об этом Елисею? Почему скрываешь это от него? Да потому, что ты и сама понимаешь, что это аморально, поэтому и не говоришь. Неправильно скрывать это от него. Хоть это и слишком, говорить о нормах и морали с тем, кто умирает, но это так. Как ни крути.
Диана замолчала, ожидая моего ответа. Мне спорить с ней не захотелось. В чём-то она, конечно, права. Но в чём именно? У меня полная каша в голове. Я и хочу скрасить Елисею последние месяцы жизни, и не могу этого сделать. А как же Андрей? Он не простит. Да и как ему это объясню? Прости, я тут отлучусь на три месяца, чтобы провести их со своей первой любовью, а потом вернусь к тебе как ни в чём ни бывало?
Может, в кино так и случается. Не в жизни.
***
Елисей
Утром, когда до работы было ещё часа три, я заметил, как Алина собирает некоторые вещи. Судя по размерам, произведения искусства, которые частично хранятся у нас дома. Выносит их из кладовой и ставит в прихожей.
– Собираешься всё это везти в галерею? – спросил я.
– Все нормально, я справлюсь, – с кроткой улыбкой ответила жена.
– Поедем сегодня вместе, – предложил ей, и она с радостью согласилась.
Когда приехали в галерею, я помог вынести коробки из машины, уложить их в запасник.
– Теперь всё, – ко мне в какой-то момент подошла Алина. – Остальное можно оставить на рабочих.
Я кивнул, протёр руки влажной салфеткой и собирался было вернуться в машину, как жена меня остановила:
– Дорогой... Спасибо.
– Пожалуйста, – сказал ей и покинул галерею. Дошёл до машины, открыл дверь. Собрался сесть в салон, случайно посмотрел на автобусную остановку впереди по ходу движения и вдруг… Там же Надя! Забыв обо всём остальном, я рванул за автобусом.
– Подожди! – догнал его, хлопая по синему корпусу. Водитель, к счастью, меня заметил в зеркало. Притормозил, открыл дверь, позволив зайти в салон. Оказавшись внутри, ещё не успев перевести дыхание, я дошёл до Нади, которая сидела одна, и плюхнулся с ней рядом. Она перевела на меня заинтересованный взгляд, но, узнав, сделала огромные глаза. Я часто дышал, глядя на неё, и улыбался. Она так близко… Слышу, кажется, даже, как бешено колотится её сердце. Ощущаю исходящий от неё аромат…
Стоящий рядом старик посмотрел на меня недовольно.
– Я не могу уступить вам место, – сказал ему. – У меня мало времени, я хочу провести его с ней.
Перевёл взгляд перед собой. Там на сиденье развалился какой-то пацан лет 15-ти. При этом делал вид, что дремлет.
– Эй, – я постучал ему по плечу. – Уступи место пожилому человеку. Всем известно, что ты не спишь.
Пацан раскрыл глаза. Недовольно глянул на меня, потом на старика и нехотя поднялся.
– Спасибо, сынок, – пробормотал дедушка, опускаясь на пластиковое сиденье.
Я заметил, как Надя посмотрела на меня и коротко улыбнулась.
Не знаю, сколько мы так ехали. Совершенно потерял счёт времени. Но это были за всю мою недолгую жизнь, кажется, одни из самых счастливых мгновений. Я сидел рядом с Надюшей, наши плечи и бёдра то соприкасались, когда автобус покачивался, то расходились в стороны. Эти случайные прикосновения теплом отзывались в моей израненной душе.
Мы не разговаривали. Слова были бы лишними. Просто наслаждались обществом друг друга. Я чувствовал себя именно так и думаю, что Надя тоже.
Когда автобус доехал до конечной, водитель остановил его. Раскрыл двери, а сам вышел покурить. Мы с Надей продолжили сидеть в салоне, глядя на то, как за окнами пошёл снег.
– Даже Бог благословляет нас этим снегом. Нам надо поблагодарить Его, – первое, что сказал я за всё время нашей молчаливой поездки.
– Я... Я замужем, – произнесла Надя после долгой паузы.
– Знаю, – ответил я. – Слышал об этом. Спасибо, что позвонила мне. Спасибо, что обругала меня. И спасибо, что промолчала. Спасибо за всё. Спасибо, Надюша.
Я посмотрел на неё, но моя попутчица не ответила. Её взгляд был направлен в окно.
– Жизнь утомительная штука, – продолжил я. – Знаю, что у меня неизлечимая болезнь и всего три месяца в запасе, но мне совсем не грустно. Единственный человек, о котором я тогда подумал, была ты. И моё сердце забилось, как ненормальное. Так или иначе, я всё равно умру. Тогда я отвечу за все свои прегрешения. Ты простишь меня?..
– Не говори ерунды, – перебила Надя и повернула голову ко мне. – Почему ты думаешь, что умрёшь?
– Уже поздно. Хотя я слышал, что ты вышла замуж, я счастлив видеть тебя снова.
Только теперь наши взгляды наконец-то встретились. Мы смотрели в глаза друг другу, снова молчали. Вокруг автобуса, в котором остались одни, медленно кружились крупные белые снежинки.
***
Алина
Разложив вещи в запаснике, я подошла к выходу и посмотрела сквозь стеклянные двери. Заметила машину мужа, по-прежнему припаркованную напротив галереи, и внутри шевельнулась тревога. Почему он не уехал? Должен был сразу после того, как помог мне, отправиться в университет на работу.
Набросив на плечи пальто, я вышла из здания. Приблизилась к машине. Заглянула внутрь. Всё это показалось мне очень странным: дверь с водительской стороны оказалась приоткрыта, в салоне никого не было. На пассажирском сиденье лежал забытый телефон. Сзади – его портфель. А где же сам Елисей?
Вспомнился тот ужасный момент на парковке возле торгового центра. Вдруг мужу снова стало так плохо, что его увезла «Скорая»?! Но когда бы она успела, я не слышала воя сирен. А что, если… его похитили? Разные жуткие предположения закружились в голове. Я схватила телефон Елисея – ни пропущенных звонков, ни непрочитанных сообщений. Мне тоже никто не звонил.
В панике я позвонила в полицию и сказала, что пропал мой муж, профессор Елисей Радугин.
Патрульная машина прибыла минут через двадцать.
– Никто ни о чем не сообщал, в полицию тоже не обращались, – доложил мне молодой сержант. – В отделение «Скорой помощи» никто по имени Елисей Радугин не поступал. Если несчастный случай действительно произошёл, тогда в полиции будет рапорт о происшествии, так что не волнуйтесь особо. Просто немного подождите.
Едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, я снова посмотрела по сторонам. Елисея нигде не было видно. Пришлось поблагодарить полицейских и вернуться в галерею.
***
Елисей
Просидев в автобусе ещё минут десять, пока не вернулся водитель и не попросил нас покинуть салон, мы вышли и стали просто гулять по улице. Шли куда-то, а после я заметил небольшой магазинчик и попросил Надю подождать меня снаружи. Она согласилась.
Вскоре я вышел оттуда и раскрыл над её головой зонтик. Мы оба были без головных уборов, а снег всё шёл и шёл, и мне подумалось, что я не хочу, чтобы моя Надя простудилась. Когда снежинки перестали опускаться нам на волосы, я предложил:
– Пойдём.
Мы дошли до спуска в метро. Я опустил зонтик, стряхнул его и сложил.
В этом месте нам предстояло расстаться. Наде в одну сторону, мне в другую. Я бы мог проводить её домой, но там муж…
– Иди первая, – сказал ей.
Девушка начала спускаться по лестнице.
Когда она прошла ступеней десять, я сбежал к ней и сунул в руку зонтик.
– Возьми.
Надя вернула предмет:
– Всё нормально.
– Возьми, – сделал я обратный жест.
– Ты болен. Тебе он нужнее, – сказала Надя и стала спускаться дальше.
Я снова догнал её. Сунул зонтик в руки, а потом быстро побежал наверх, чтобы не успела передумать. Там, стоя на последней ступеньке, крикнул вниз:
– Пожалуйста, звони мне. Я буду ждать звонка. Позвони мне, и мы сходим куда-нибудь вместе. Ты должна позвонить мне!
Надя молча прошла дальше и скрылась за поворотом.
Я сел на автобус и вернулся к машине. Она была уже закрыта. Пришлось идти в галерею. Увидев меня, Алина бросилась ко мне со слезами и обняла.
– Куда ты ушёл? Почему не отвечаешь? – заговорила быстро-быстро. – Знаешь, как я волновалась? Почему ты всегда заставляешь меня беспокоиться? Знаешь, как я нервничала? Вдруг ты снова попал в больницу. Пожалуйста, всегда бери с собой телефон. Не заставляй людей волноваться о тебе снова.
***
Надя
Сев в вагон метро, я наконец достала из сумочки смартфон и стала читать сообщения. Почти все, разумеется, были от Андрея. Первое было «Снег пошёл, посмотри, как за окнами красиво!» Дальше он написал «Снег идёт, но не сильный». Чуть позже: «Я возьму зонтик и встречу тебя на станции. Ты где сейчас?»
Я ответила, что еду.
Спустя двадцать минут покинула поезд, поднялась на эскалаторе, прошла до выхода со станции и, выйдя из-за поворота, заметила наверху Андрея. Он стоял спиной и смотрел куда-то. В руках у него был зонтик. Подумав немного, я положила подарок Елисея у стены и поднялась наверх.
Но не дойдя и половины пути, побежала обратно. Несчастный зонтик по-прежнему сиротливо лежал у стены. Мимо проходили люди, никто даже не подумал его поднимать. Я бережно взяла вещь и продолжила свой путь. Вскоре мы встретились с мужем. Он предложил посидеть в кафе рядом с домом, я не стала отказываться.
Пока ждали заказ, Андрей спросил:
– Ты чувствовала, что кто-то приехал и ждёт тебя в такой снежный день?
Вместо ответа я задумчиво смотрела на него, да так долго, что муж спросил удивлённо:
– Что?
– Приятно слышать, – ответила я. – Что кто-то пришёл и встречает меня... Ты прав. Чувствовать, что кто-то заботится обо мне.
– Кто бы ты хотела, чтобы это был?
– Ты, – ответила я. – Я правда хочу, чтобы твоя доброта смогла достучаться до моего сердца.
Андрей слушал и улыбался, но мне вдруг стало казаться, что он перестал верить в искренность моих слов.