Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 1 «Всё всегда не навсегда» часть 14
Кошка доела чебака¹ и запрыгнула на печку. Галина Лысова посмотрела на часы и сказала кошке:
— Спать, пожалуй, пора. Раньше лягу — раньше встану. Морковку, может, с утра пораньше с гряды́ уберу. — Она протяжно зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Голова у меня, чёй-то тяжёлая, как будто я неделю не высыпалась. А спать лягу, поди и не усну. Ты слышишь меня, Мусь?
Галине хотелось выговориться, но кроме как с кошкой, говорить было не с кем. Муська промолчала, вылизывая лапы.
— Ну и лихома́нка² ты у меня! — Лысова вздохнула. — Чебака слупила и со мной тепе́ря не толкуешь. Эх ты, хоть бы мяукнула разок… Ну разве же э́нто дело? — попыталась она усовестить свою любимицу. — А я же тебя так ждала! Так ждала! А ты на меня даже и не реагируешь. А мне аж не по себе от э́нтого. — И вдруг Галина вспомнила: — Господи-и! А про верёвку-то я забыла! И чё тепе́ря мне делать? Идти, ли чё ли, или до утра подождать? — В раздумьях она покачала головой, потом подошла к окну, отодвинула занавеску. — Те́меть³ кака́⁴! Пожалуй, лучше сейчас в гараж не ходить. Верёвка никуда от меня не денется. Утром встану, схожу за нею и в очаге её сожгу, от греха подальше. Так-то оно лучше будет, а то, как бы не наскоблить себе приключений на одно мягкое место.
Галина по привычке взглянула на окна своей покойной подруги, а потом искренне посетовала:
— Знала бы ты, Ефимовна, как мне тебя не хвата́т. Прямо тоска меня гложет и гложет без тебя и никак не отпуска́т. — Она с трудом сдерживала себя, чтобы не расплакаться. — Подругу-то в моём возрасте тяжко терять. Потерять-то — потеряешь, а найти-то уж вряд ли найдёшь. Хоть бы уж твою избу поскорее путным людям продали. Глядишь бы и меня тоска отпустила, а то лихо на потухшие нежилые окна твоей избы глядеть.
***
… Татьяна с Иваном под руку возвращалась домой и жаловалась ему на мать:
— Мать-то моя совсем чокнулась со своей кошкой. Ну это же надо, а, что она вытворяет!
— Да вроде бы ничего особенного, — ответил ей муж.
— Ага, скажешь тоже. Она вон тебя в шляпе высмеяла, а ты за неё заступаться вздумал.
— Да она же не со зла, — заступился Иван за тёщу. — Подумаешь, пошутила немного для поднятия настроения.
— Ну-ну… — хмыкнула Татьяна. — Наивный ты, Ваня, ей Богу. Я прямо диву даюсь какой ты у меня.
— Ну уж какой есть, таким и помру́ …
— Прекрати сейчас же! — прикнула на него супруга. — И чтобы я больше этого от тебя не слышала. Ты понял?
— Понял… Но ведь когда-то же это всё равно случится.
— Опять ты своё заладил. Больше поговорить, что ли, не о чём?
— Может и есть о чём, но не сейчас. А вот выпил бы тёщиной бражки и тогда бы совсем другие разговоры мы с тобой сейчас вели.
— Ты же меня сегодня чуть до инфаркта не довёл! — взволнованно высказала ему Татьяна. — Это же надо было додуматься петлю на шею накинуть! Да было бы из-за чего! Мы же с тобой душа в душу жили и жить будем. А ты, чуть-чуть меня вдовой не сделал. Ну как ты мог? Как?
— Да как-то само собой всё получилось. Представил, что ты себе другого нашла, а меня взяла, да и бросила. Вот мне резко жить-то и расхотелось. Ноги аж сами в гараж побежали. А что было дальше — я даже толком и не помню. Очнулся от твоего душераздирающего крика. У меня он аж до сих пор в ушах стоит.
— А у меня перед глазами картина: ты с верёвкой на шее. Опоздала бы я на минуту другую и всё бы: мы бы сейчас с тобой уже не разговаривали.
— Забудь, царица моя, и больше не вспоминай, — Иван чмокнул жену в лоб.
Соседка Нина Мочалкина молча плелась за ними. Татьяна оглянулась и сказала ей:
— Нин, не отставай!
— Да я под ноги смотрю, — отозвалась соседка. — Боюсь, как бы каблуки не ободрать на сапогах, а то они у меня почти что новые.
— Почти — не считается! — смеясь сказала Татьяна. — Ты в них уже не один год ходишь.
— И ещё прохожу не меньше, если под ноги смотреть буду.
— Ну ты даёшь! — прыснула от смеха Ширяева. — Они уж из моды вышли. Куда их ещё-то беречь?
— Сапоги у меня финские. Они никогда из моды не выйдут, — заявила ей Мочалкина. — Тань, ты меня извини, конечно, но я не пойму, почему вы с матерью так и норовите друг друга побольнее ущипнуть?
— Да характер у неё взбалмошный, — ответила Татьяна. — На маму мою вообще угодить невозможно. Она всегда найдёт к чему придраться, — и взглянув на мужа, ища поддержки, спросила, — правда же, Ваня?
— Правда, — подтвердил он и уточнил, — у вас с ней один характер.
— Не-а, мой с ней не сравнить.
— Есть правда в твоих словах, Зай. Твой характер ещё «краше».
— Это ты сейчас нарочно так говоришь из-за того, что я тебе выпить бражки у мамы моей не дала. Ох, и мстительный ты, Ваня. И за что только я тебя люблю — не понимаю, — жена, недоумевая покачала головой.
— Ты главное люби меня! А больше мне в этой жизни ничего не надо.
Мочалкина услышав это с сомнением в голосе воскликнула:
— Да неужели вы, на самом деле, друг друга любите?!
— Любим! — ответила Татьяна за себя и за мужа. — А ты что не веришь, что ли?
— Не-а, если честно. Уверена, что вы передо мной комедию ломаете.
— Ну ты даёшь, Нин! — захохотала Татьяна. — Ну это же надо такое придумать?
— А тут и придумывать не надо. У тебя артистический талант, Тань. Тебе любую театральную сцену разыграть — это раз плюнуть. Ванька, может, тебя и любит, но ты его точно нет, — когда они проходили мимо общежития, высказала своё мнение соседка. — Вот поэтому-то он и в петлю залез.
— Ваня-а! — закричала Татьяна на всю улицу. — Ну хоть ты-то ей скажи, что я тебя на самом деле люблю!
— Да я бы, конечно, сказал, но я и сам в этом не уверен, — вдруг ответил супруге Иван.
— Да как ты смеешь сомневаться в моей любви! — Татьяна влепила мужу пощёчину. — Я люблю тебя, Ваня-а!
— Правда, что ли, любишь? — переспросил муж, всё ещё не веря. Щека его горела от пощёчины и он прикоснулся к ней рукой.
Из приоткрытой двери балкона общежития мужской голос выкрикнул:
— Не верь ей, Ванька! Не верь! Она врёт, как дышит.
— Это кто тут про меня сплетни распускает, а? — Татьяна подняла голову, пытаясь разглядеть, откуда мог донестись голос. — Я ведь и привлечь за клевету могу! У меня и свидетели есть.
В ответ она услышала:
— Ха-ха-ха! — и звук закрывшейся двери балкона.
— И что ты рот-то разинул, Ваня! — Татьяна схватила мужа за ворот пальто. — Иди срочно и найди того, кто меня оклеветал!
— Ты что, надо мной смеёшься, что ли? Кого я там найду? Балкон общий. На нём кто угодно стоять мог.
— А мы милицию вызовем, — протараторила Татьяна, — пусть они отпечатки снимут и найдут клеветника.
— Не смеши людей, Тань! — сказала ей соседка. — Милиции делать, что ли, больше нечего. Пойдём-ка лучше домой.
— И правда, пойдём домой, Зайка моя.
— Пойдём, — Ширяева взяла мужа под руку, — но я это так не оставлю… Самую искреннюю любовь взяли и с грязью смешали. Ну что за люди, а? Ничего в них светлого не осталось.
— Это они из зависти, — с сарказмом проговорила Мочалкина.
— Точно из зависти! Ты права, Нин! — подтвердила Татьяна и ей сразу же стало легче.
Пояснение:
чебака¹, чебак — подвид плотвы, лучепёрой рыбы из семейства карповых, распространённый в Сибири и на Урале. Чебак употребляется в пищу обычно жареным или вяленым, мелкий идёт на корм кошкам и птице
лихома́нка² — плутовка, пакостница
те́меть³ — тьма, темнота
кака́⁴ — какая
© 07.09.2024 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа «Звёзды падают и опять взлетают» глава 1 часть 15 Шум в подъезде из-за финских сапогов соседки будет опубликовано 09 сентября 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓
Читать все романы тут ↓
Не теряйте меня, если что — я тут↓