Рассказ
Василий Спицын приехал на выходные домой в деревню.
Мать радостно хлопотала у печи, стараясь побыстрее накормить сына
похлёбкой на скорую руку. Василий ел молча.
— Не узнаю́ я тебя, сынок, чего-то ты сёдня какой-то задумчивый,
молчишь и молчишь, случилось ли, чё ль, чё? А ты, поди, мать боишься
расстраивать, а? Да не молчи ты, Вась, от энтого-то мне только тяжельче.
Сын лишь пожал плечами, глядя на мать, а после нехотя сообщил:
— Ма, я жениться собрался...
— Да ты чё, Васька, правда ли, чё ли?
Васька кивнул.
— Батюшки мои, у нас же Тонька замуж выходит!.. Как так враз? Мне две свадьбы не потянуть, хоть бы одну отвести... Тебе-то я уже свадьбу делала, а жить не стали — разбежались. Дитя вон без отца растёт... Я тебе так, сын, скажу, ты хошь, обижайся на мать, хошь нет, но на меня боле не рассчитывай — нету у меня денег — вот мой сказ! Рада бы помочь, да не могу...
— Мать, ну чё хоть ты ругашься-то?! Мы уж с Надюшкой и заявление
вчера после работы подали...
— Вот те раз!.. Ба-а, ну чё теперь делать-то, ты мне скажи? Надька-то
твоя первый раз замуж выходит, поди? — поинтересовалась мать.
— Конечно первый, на кой мне б/у? Брать, так уж брать девку!
— Ну так энто понятно, стало быть — свадьбу, какую-никакую, а всё же делать придётся, батюшки мои. Не по-людски это, в первый раз без свадьбы замуж выходить. — С досады мать покачала головой. — Ну, чё делать, чё делать-то? Прямо обухом по голове ударил, — запричитала мать. — Ведь без ножа ножом режешь, Вась.
— Ма, ты шибко-то не пужайся — я ж премию получил как-никак, да ещё тринадцатую нам дали — всё будет путём! Много-то гостей звать не будем, в своём кругу справим. — Василий подошёл к матери, обнял её, чмокнул в щёчку. — В следующую субботу сватать поедем, мать!
— Ой, Вась, а не торопишься ли ты, часом?
— Да а чё тянуть-то? Вот сосватаем, и женюсь, а Надюшку я
предупредил.
— Торопишься опять, хоть бы пригляделся как следует, а?
— Мать! Гляди не гляди, а жениться надо...
— Батюшки-и, вот ведь чё делаться-то! Неужто приспичило?
— Ну, можно и так сказать... — замялся Василий. — Люблю я её, мать.
— Вот ведь чё, крепко она тебя присушила... А может, опоила чем, а?
— Опять ты за своё... Присушила, опоила... Люблю я её, и всё...
— Любить-то люби, да матери-то не груби, сынок! Откуда родом-то хоть она у тебя? Упаси, Господи, поди, опять городская?
— Да деревенская она, родители-то в Конево живут, в соседнем районе.
— Опять берёшь незнамо что! У нас своих невест в деревне хватат, так
мы нос воротим, в соседний район поедем.
— Мать, сердцу-то ведь не прикажешь...
— Ох, Вась, Вась... Ехать-то далёко, сынок?!
— Не переживай, туда автобус ходит, за час с небольшим доедем.
— Надо хоть с собой и то ль дядю Митю взять, да Ширяевых, Ивана с
Татьяной. — Мать задумалась, нахмурила лоб, а потом добавила: — Да
пожалуй, ещё Галину, сестру мою, всё же веселее будет. Иван на баяне опять же сыграет, а мы споём и спляшем, коль такое дело. Ты-то как думашь?
— Так я уже с ними всё обсудил ещё вчерась! Им не впервой, они и в
первый раз сватали, и во второй сосватают...
— И то правда, может, хоть второй раз удачно женишься, сынок! — Мать ласково погладила сына по голове, а потом прижала его к себе...
...Ровно через неделю, в субботу, родня встретилась на автовокзале в
районном центре, как и договаривались. Сели в автобус, битком набитый
пассажирами.
— Ты бы хоть, сынок, билеты заранее купил, мыслимо ли дело — больше часа стоя ехать?!
— Мать, так я же не думал, что так получится, в прошлый раз автобус
полупустой был.
— Так думать надо! Второй раз как-никак жениться собрался, — не
унималась мать, но потом, немного успокоившись, добавила: — И чё энто я
ворчу-то, волнуюсь, ой, батюшки мои, не сердись, Вась! Не со зла я, волнуюсь за тебя шибко...
В автобусе каждый думал о своём. Из головы матери не выходила мысль: «Господи-и, хоть бы уж теперь женился как следует! Первый-то раз
поторопился, вот и дитё без отца растёт. Может, хоть сейчас сыну с женой
повезёт, и моя душа спокойна будет на старости лет...»
Жених думал об одном: как бы поскорее жениться. Невеста была строгих правил и до свадьбы ни-ни, а он без бабы как-никак уже два года с лишним, попробуй тут утерпи. Одна надежда, что после того, как сосватает, уступит ему до свадьбы. Хорошо бы!
Гармонист Иван Ширяев хотел есть. Перед дорогой наедаться толком не стал, боясь, как бы, чего доброго, в дороге живот не прихватило, а то с вечера крутило не на шутку.
Жена его Татьяна мысленно переживала за брата, как-никак —
двоюродный! «Первый раз сосватала, а теперь вот во второй, хоть бы и в третий раз сватать не привелось, упаси Бог!..»
Тётка жениха Галина тоже волновалась за племянника: «Уж больно робок он шибко, с первой женой жизнь не сложилась, теперь вот во второй раз жениться собрался. Хорошо если путёвая невеста, а если нет? Раньше-то как невест выбирали — сначала всю родню до седьмого колена узна́ют, а уж потом сватают. Брал бы уж лучше за себя-то из нашей деревни девку, а то берёт незнамо какую, а потом локти кусает. И где он только таких находит? Вот чудак-человек!»
Дядя Митя замёрз и думал только об одном — как бы поскорее согреться: «Выпить бы малёхо, да ведь племяшки не дадут раньше времени бутылку водки откупорить. Вот где бяда-то — кровь-то в жилах уже не греет. Стареешь, Митька! Хотел пимы на ноги надеть, да Галька не дала. Заставила ботинки зимние напялить, якобы пимы сейчас не в моде. Говорят же: выслушай бабу, а сделай по-своему! Так нет же — повёлся, старый дурак...»
Так, в раздумьях, незаметно и добрались до деревни.
Как только автобус въехал в Конево, пожилая женщина протиснулась к
выходу сквозь толпу стоящих пассажиров.
Увидев её, Василий испуганно шепнул матери на ухо:
— Маманя, глянь! Это, кажись, Надюшкина мать...
— Да ты чё, правда ли, чё ли?!
— Похожа вроде...
— Вот те раз, как энто «вроде»?
— Так я её только однажды видел, и то мимоходом, шибко-то не
запомнил, — пожал плечами Василий.
— Ну, и чё теперя делать-то, как-то не по-людски получилось, а вдруг
обознался?
— Да не знаю я, говорю же, один раз только и видел...
— Когда ей в автобусе-то разъезжать, знат ведь, поди, что дочку сваты
сватать приедут сёдня?! Ошибся ты, Вась, похоже...
Автобус остановился. Женщина вышла, а чуть погодя — и Василий с
роднёй. Шли не спеша. На улице быстро стемнело.
— Мать, глянь! Я же говорил — это точно тёща моя! Она прямиком к
Надюшкиному дому идёт.
— Ой, всё не по-людски как-то, идём след в след, как бы ни обиделась.
Поди, узнала тебя в автобусе-то...
— Да ты чё, мать, испужалась-то, в автобусе народу было полным-полно, как селёдки в бочке. Где ей нас разглядеть-то?
— Ба-а, неловко-то как, — волновалась мать.
— Да ты, тётя Нина, не волнуйся раньше времени! Пущай его тёща
сначала в дом зайдёт, а мы уж опосля обрадуем! — уверенно сказал Иван
Ширяев.
— Ну ладно, как скажешь, Иван! Волнуюсь шибко — нервы никуда не
годные стали, жизнь-то вертит и так и энтак...
Минут десять постояли они в проулке возле дома невесты, потом зашли.
С порога дядя Митя первый произнёс заветные слова:
— Здрасте, люди добрые!
Коренастый мужик почтенного возраста сидел на табуретке возле печки и починял валенки. Оценивающе посмотрев на нежданных гостей, он ответил:
— Здрасте, коль не шутите!
— Так чё шутить-то? У вас товар — у нас купец — добрый молодец! —
дядя Митя рукой указал на Василия. — Парень-то какой, гляньте — любо-
дорого посмотреть! Тако счастье вам привалило!
Занавески на русской печи приоткрылись, выглянула старушка и
испуганно спросонья спросила:
— Я чё-то толком не поняла, чё хоть тут тако делается-то?
— Да чё тут понимать, бабуля? Сватать мы приехали внучку вашу! Слезай давай с печи, стол накрывай, гостей-то эвон сколько!
— А кто жених-то хоть, этот, что ли?! — кивнула старушка на Василия. — Так он ведь уже мужик, да к тому же разведённый — зачем нам такой, на кой ляд?! Уж коли рубить дерево, так по себе. Берёза так берёзу, а так чё
— людей только смешить. Алименты платить сколь лет придётся —
зачем нам это? Одна же она у нас разыдиная, а тут тако дело! Нашла кого выбрать, тьфу... — причитала бабуля.
Хозяин дома молча, с усердием, как ни в чём ни бывало продолжал
починять валенки, жена же его стала торопливо чистить картошку. Гости стояли на пороге, и никто из хозяев, по всей видимости, им не был рад. Ситуация неприятно накалялась и могла закончиться конфликтом...
Бабушка невесты посмотрела на Ивана Ширяева; увидев в руках у него
баян, неожиданно для всех радостно заявила:
— Вот коли этот будет сватать, то я не против, сразу видать, мужик
славный, хоть и рыжий!
Иван смутился:
— Вот те раз, бабуля, я ведь женатый! Вот — Танька, жена моя! Это
Васька наш вашу внучку сватает, а у меня у самого четверо ребятишек, ну какой из меня жених-то? Вот же чё надумала, бабуля! Тебя как хоть звать-то,
уважаемая?
— Анфиса Петровна я, мил человек!
Иван подошёл к печи и протянул руку бабушке:
— А я Иван Ширяев, будем знакомы! Танька-то, жена моя, Ваське
двоюродной сестрой приходится. Глядишь — и мы с тобой породнимся сегодня, Петровна!
Такой поворот событий Петровну явно не устраивал. Она пристально
посмотрела на Ваську, покачала головой и высказала всё, что о нём думала:
— Ну какой из тебя жених? Я тебе, парень, прямо говорю, вы с ней шибко смирные, что ты, что Надька наша. По миру пойдёте, никто копейки не подаст... Как жить-то будете, на каки таки деньги?! Ну куда вам жениться, тебе ещё алименты столь лет платить! — не умолкала бабка, слезая с печи. — Вот если бы за тебя сват, то я бы согласилась свою кровиночку отдать — вижу, что мужик-то ты путный, не то что этот, ни спеть, ни сплясать... — бабушка посмотрела на Василия и укоризненно покачала головой.
Ширяева Танька насупилась, а потом резко заявила:
— Женатый он, с чего глядя, я своего мужа родного вашей внучке
подвалю, бабуля? Шутите, что ли, али как? Мне он самой нужо́н, и дети у нас
мал-мала. Васька-то наш за одного сына алименты платит, а тут за четверых
придётся, на этом не сэкономишь, бабушка!
Мать Татьяны, Галина, решила исправить щекотливое положение:
— Невесту лучше спросим, согласная она али нет?
Надька испуганно посмотрела на родителей и поспешно встала к Ваське поближе. Смущённо опустив глаза, вымолвила:
— Согласна я!
— Да кто тебе позволит-то? Ишь чё удумала, согласная она, понимаешь ли: а мы — нет! — строго ответил отец, продолжая починять валенки.
— А я всё равно выйду за него-о, — заревела невеста с расстройства.
— Да не плачь ты, девонька, сейчас не царские времена! Родителей-то
ноне не шибко кто спрашиват. — Тётя Галя стояла горой за племянника. — Вы дочку-то долго при себе держать собрались? Она у вас и так засиделась в
девках-то, ещё год-другой, и считай, останется старой девой. А Ваську я в
обиду не дам, он у нас хоть и разведённый, но зато работящий — с доски почёта на заводе не слазит! Я вам напрямки скажу: нос-то шибко не задирайте — для виду поломались, и будя. Тридцать лет девке скоро стукнет, а вы нос воротите — радоваться надо, что хоть ещё сватают, тако счастье подвалило! Жених как с картинки, и невеста под стать, баская.
— Так она у нас одна-разыдиная доченька-то, жалко до чё! —
запричитала Надькина мать. — Растили, растили, и за разведённого отдать...
— Так обмыть это дело надо, коли так! — дядя Митя достал из-за пазухи бутылку водки. — Закуска у нас тоже есть! Вы хоть серди́тесь, хоть нет, а ночевать нам негде, сватовья. К тому же зима на улице — не месяц май! Выгоните нас, так соседи осудят, а оно вам надо? Так что была не была, выпьем для сугрева по маленькой, а там как Бог даст...
Мать невесты фыркнула в ответ:
— А мы сами не пьём и вам не советуем!
— А мы и пьём, и пляшем, и баб любим! — шустро отрапортовал дядя
Митя.
Мать Василия испуганно шепнула ему на ухо:
— Ой, ты чё мелешь-то, упаси Бог, подумают, что мы пьющие какие или ещё того хлеще — гулящие.
— А то по нам не видать, пущай привыкают к родне! Не учи учёного,
Нинка! На просватанье завсегда пьют, не нами придумано, а соблюдать обычаи следоват, как ни крути. Ты как думаешь, сват?
— Ну, ладно, коль тако дело, проходите в избу ито ль, — предложил отец невесты. — Ты не брюзжи, мать, картоху почистила, так ставь на очаг поживее, хватит сопли жевать, а ты, дочка, неси капустку, сало, грибочки, да огурчики солёные захвати.
— Я щас, мигом, батя! — радостно ответила Надька.
— Вот дело-то ладно пошло — душа праздника просит!
Иван Ширяев, играя на баяне, запел песню: «Ах, эта-а свадьба, свадьба,
свадьба пела-а и плясала-а...» Его жена Татьяна подпевала.
— Рано вы про свадьбу-то запели, ой, рано. Не бывать свадьбе — вот мой сказ! — встряла бабушка невесты.
— Анфиса Петровна, милая! Да не серчай ты понапрасну. — Иван
Ширяев подмигнул лукаво жениху и во всеуслышание громко заявил: — Эх,
повезло тебе, Василий, — бабуля-то до чё славная! Красавица писаная — любо-дорого глядеть! Дай-ка я тебя хоть в щёчку чмокну на радостях, Анфиса Петровна, пока моя Танька не видит.
— Ой, сват, пой песню-то, пой — век бы тебя слушала — уважь старую.
— Да мы ещё и тебе жениха сосватаем, какие твои годы!
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
© 15.10.2015 Елена Халдина
Читать все рассказы "Деревенские посиделки"
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Зацепил рассказ — подпишитесь, или поделитесь в социальных сетях! Благодарю от души!