В их разведгруппе двое были австрийцами, причём действовать приходилось в немецкой форме с такими же документами. Вот так их и взяли партизаны, бывшие совершенного не в курсе того, что группа возвращается с разведзадания.
Всех повязали, требуя признания, что они немецкие шпионы. Потом привязали к деревьям и для острастки пальнули поверх голов, опять же требуя признания. Дело близилось к плохому концу, и погибнуть от рук своих было невероятно обидно…
Разведчики Фёдор Кравченко («Панчо») и Алексей Коробицын («Лео) успели повоевать в Мексике. Алексей был родом из Аргентины. Родители сбежали туда ещё в царское время. Потом мама с детьми вернулась в советскую Россию. После учёбы и службы в армии парня взяли на службу в разведку Коминтерна (международная организация коммунистов, которая была в т. ч. в СССР). Фёдор оказался в разведке также. Его родители до революции уехали в Уругвай. Помыкавшись там, семья коммунистов Кравченко тоже вернулись в Союз.
После войны в Испании оба разведчика вернулись с орденами. Теперь уже ими заинтересовался Разведупр. После обучения их отправили в Мексику. Кравченко отличался характером, который совершенно невозможно было вывести из себя. Коробицын в любой ситуации проявлял находчивость. О том, над чем они работали в Мексике стало известно только в начале двухтысячных годов.
Алексей под чужим именем создавал группу источников информации из местных жителей. В конечном итоге нужен был канал получения мексиканских документов для переброски советских нелегалов в Европу для работы против нацистской Германии. Потом планировалась организация переброски разведчиков и в Штаты. Алексей организовал в Мехико торговую фирму, прикупил в провинции небольшой рудник. Под его началом действовало трое агентов, один из них – особо ценный.
Кравченко тоже организовал бизнес. Он стал Мануэлем Ронсеро. Документы помог сделать человек, с которым они вместе воевали в Испании. У Кравченко тоже была небольшая сеть осведомителей, куда входили чиновник из МИДа и Министерства обороны. Он тоже купил несколько акций рудников, что позволяло свободно встречаться с Коробицыным.
Оба разведчика сумели пережить настоящую охоту на советских шпионов, которая развернулась после ликвидации в стране Троцкого в 1940 году. За стремление развивать экономические отношения Мексики и США, Коробицина даже избрали почётным консулом в одном из американских штатов. Донесения двух советских разведчиков того времени до сих пор имеют гриф секретности.
Когда началась война с нацистской Германией, обоих вернули в Союз. А в ночь на 1 июня 1942 года их группу разведки забросили в немецкий тыл. Кроме командира «Лео» и подрывника «Панчо» в неё входили радист и два австрийских антифашиста. Стояла задача – узнавать всё, что можно о вражеских войсках вблизи Гомеля. Отслеживать их перемещения и помогать партизанам в диверсионных акциях.
В ходе выхода на точку сброса самолёт попал под сильный огонь «зениток», поэтому группа была вынуждена десантироваться не туда, где их ждали.
…Командир просил партизан разрешить ему связаться по рации с Москвой. Но те отказали. Решили, что ответ может прийти откуда угодно. В конечном итоге, командир партизан поставил разведчикам условие: они передают в Москву сообщение, подготовленное партизанами. С пометкой, чтобы оно прозвучало в сводке Совинформбюро. Если зачитают, значит им поверят. Если нет – ликвидируют как немецких агентов. Радист разведчиков отправил нужное сообщение с пометкой. Потянулись дни ожидания.
И пришёл бы конец разведчикам, не окажись случайно там, где обсуждали шифровку, знакомый Коробицына из НКВД. Начальство посчитало не нужным передавать её в Совинформбюро. Но знакомый решил, что Алексей просто так просить не будет. Поэтому всё записал дословно и понёс куда нужно. А там настоял на передаче без сокращений, под его личную ответственность.
И вот 11 июня наконец прозвучали спасительные для разведчиков слова. После этого командир даже выделил в помощь разведчикам часть своих бойцов. Пока шли к Добрушинским лесам, встретили ещё две группы партизан. За счёт чего в отряде теперь было уже 50 человек. Постепенно организовали наблюдение за дорогами, наладили связь с подпольщиками в мастерских, где ремонтировали паровозы, на телеграфе и в других учреждениях Гомеля и области.
Местные жители подсказали, где отступающие красноармейцы спрятали противотанковые мины. Нашли, использовали в «рельсовой войне». Удалось ликвидировать начальника разведки одной из немецких дивизий. Забрали из его кабинета множество документов.
Коробицын наравне со всеми ходил в разведку. Через местных подпольщиков «случайно» встретился в госпитале с итальянскими солдатами. В ходе «дружбы» сумел узнать много важного, что использовали в дальнейшем наши нелегалы в Европе. Также помогал организовать результативные налёты на железнодорожную станцию в Гомеле. Шли под откос немецкие эшелоны. После того, как потерпел крушение состав с немецкими офицерами, которые ехали на фронт, а потом ещё и подоспевшие на выручку фрицы стали стрелять по своим же, введённые в заблуждение криками «Панчо» на немецком, враги начали настоящее наступление на партизан.
Наши начали «водить» фашистов по лесам, отбиваясь и умудряясь снова взрывать эшелоны. Но взрывчатки становилось всё меньше, а охраны на железной дороге всё больше. Пройдя несколько областей, пробились с боями обратно на Брянщину.
В ноябре 1942 года разведчики отправили в Центр телеграмму – положение стало критическим. Они отходили вместе с Фёдоровым, отбиваясь от настоящей армии немцев, вооружённой даже танками и артиллерией. При этом партизаны умудрялись ещё доставать взрывчатку или изготовлять её кустарным способом и взрывать врага. Только в марте 1943 года группу «Лео» наконец вывезли в столицу на самолёте. Все были больны и едва передвигали ноги.
После восстановления Кравченко вернули к Фёдорову, где он развернул новые диверсии. Коробицын в этот же период начал действовать в Румынии, как обычно под чужим именем. Уже через несколько месяцев благодаря ему наше командование знало всю ситуацию в городе, что позволяло быстро реагировать.
Потом Кораблёва отправили во Французский Марсель, чтобы негласно проконтролировать союзников, все ли корабли Германии те включат в общий список трофеев для раздела после войны. В этот же период Кравченко в Тулузе под именем испанца Серано организовывал подполье для борьбы с режимом Франко. За 4 года работы от него в Центр было передано более 360 важнейших документов. Ушёл в отставку он по состоянию здоровья в 1950 году. На три года ранее из-за организационных изменений в структуре разведки остался без работы Коробицын.
Ещё больше интересных историй в моём 📕Телеграм-канале. Обязательно загляните
Тогда он устроился преподавать языки в Военный институт, написал ряд художественных книг о Мексике. Фёдор же организовал в стране общество дружбы с Уругваем. Разведчики, пережившие вместе множество испытаний, продолжали поддерживать связь и будучи в отставке. Глядя на этих двух мужчин (если только без орденов!) никто и предположить бы не смог, что это профессионалы разведывательно-диверсионной работы, за плечами которых не было ни одного провала.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.
