- Дорогая, свадьбы не будет, - стараясь как можно спокойнее сказал Артем. Светочка замерла, пристально глядя на жениха. Повисла пауза.
- Понимаешь, я понял только сегодня. Я тебя не люблю.
- То есть сначала ты объявил помолвку, а потом, что свадьба не состоится. Ты сошел с ума. Такого не может быть.
Со змеиной душой 10
- Такое будет. Я готов возместить тебе моральный убыток. Но, слава Богу, гостей еще не пригласили.
- Но многие уже знают о нашей будущей свадьбе.
- А теперь узнают о нашем разрыве. Жизнь – штука не постоянная. В ней случается много непредвиденного. Пожалуйста, собирай свои вещи
Светочка закатила скандал. Такой, что у Артема разболелась голова. После ругани и обещания, что так ему с рук это не сойдет, Светочка горячо говорила о любви и о том, что она понимает желание Артема не расставаться со свободной жизнью.
Артём в дискуссию не вступал, но всем видом показывал, что от своего не отступит. Решение принято.
Вечером он зашел за Натальей в гостиницу, потом они долго бродили по городу. После всего пережитого ей не верилось, что это опять она бродит по Москве в сопровождении любимого человека.
На другой день она уехала. В поселке перемены не заставили себя долго ждать.
Такое возвращение обычно называют «с корабля на бал». В её случае – когда сразу приступают к новой работе. Здесь, недалеко, работал военный завод. В своё время он избавился от некоторых предприятий (вернее, их приватизировали заинтересованные лица), и теперь эти формально независимые цеха по-прежнему поставляли оборонному монстру комплектующие. Но кадровую политику эти мини-заводики осуществляли уже самостоятельно. Так что не было контроля спецслужб, и Наташу по протекции из Москвы взяли на работу без проблем. Как раз на должность финансового аналитика. То есть по её профилю. Она жадно окунулась в знакомый мир цифр, биржевых сводок и котировок – в то, что у неё получалось лучше всего.
Она стала складывать в шкатулку расчётные листки – для будущего предъявления в детдом. Теперь-то, когда у неё наберётся таких листков хотя бы три-четыре, и она ещё возьмёт с работы официальную справку о зарплате, препятствий для возвращения дочки наверняка не будет. Разве что Люська упрётся и не замыслит какую-нибудь гадость. Но на то у Наташи теперь был мощный юридический тыл в лице Артёма.
Она до сих пор не рассказала ему о дочери. Почему скрывает? Она и сама не знала. Наверное, из какого-то суеверия. А вдруг всё сорвётся и возникнут непредвиденные сложности с возвратом Анютки?
Сегодня, в субботу, в её законный выходной с возможностью выспаться, Тёмка, видимо, едва утерпел до девяти утра. Позвонил.
- Как ты там?
– Хорошо у меня всё. Спасибо тебе, родной. Ты-то как? Твоя девушка ещё не успокоилась? – Наташка, из женской вредности, всё же использовала определение «твоя девушка». Но Артём, как и большинство мужчин на его месте, на такую словесную шпильку внимание не обратил, и вкратце отчитался о ходе «боевых действий».
Парню была объявлена настоящая война. С подключением к боевым действиям и её родителей, а вот это уже было плохо! Ибо они напрочь рассорились с отцом и матерью Артёма. Он, в конце концов, отказался от мысли как-либо оправдаться. На фоне бесконечных истерик Светы любые объяснения звучали для её родителей неубедительно. Хотя Артём их понимал: случись их брак, для Светика это была бы идеальная партия. Он, насмотревшись на скандалы недавней невесты, искренне недоумевал – ну как можно было дело довести до свадьбы? Это он-то, всегда предъявлявший девушкам немалые требования в плане интеллекта? Наташу в своё время по таким критериям выбрал, хотя и неосознанно. Не иначе, как помрачение на него со Светочкой нашло. По течению поплыл.
После начала работы на новой должности к Наталье вдруг резко изменилось отношение как официальных лиц, так и даже такой вроде бы мелкой сошки, как хозяйка магазина, в котором она до того работала. Да что говорить – полицейский надзор, как за условно-досрочно освобождённой, был снят!
Она уж и не знала, на какие рычаги там, в столице, надавил Артём. Но как она и предполагала, здесь оставался самый твердокаменный бастион – директриса детского дома. Она ни в какую не хотела отдавать Анютку родной матери. Всё время считала, что для этого недостаточно оснований.
Тогда Наташа решила поговорить, как она подозревала, с главной виновницей такого положения дел. Специально не готовилась, о своём визите не предупредила, просто однажды после работы постучалась в Люськину дверь. И оказалась совсем не готова к тому, что увидела в её уютненькой угловой квартире. На её тихий стук в металлическую дверь раздалось весёлое
– Ну что вы там возитесь? Я не закрывала, проходите!
Наташа толкнула тяжёлое дверное полотнище, и первое, что увидела – полицейскую фуражку с кокардой на низкой тумбочке. И прислонённый к ней сбоку такой знакомый синеватый кейс их участкового. Из глубин квартиры, видимо, из кухни, доносились звяканье посуды и оживлённый разговор. Голос точно был въедливого капитана Ивакина. Тут и Людмила нарисовалась в проёме переходного тамбура, и у неё разом схлопнулось довольное до того лицо, с него пропала улыбка и приветливое выражение. Наташа поняла, что ждали совсем не её. И «проходите» было не вежливой формой на «вы», а обращение к какой-то группе людей. Ну надо же! Ивакин решил гульнуть, не переодевшись в штатское? Значит, не просто знакомый он у Люси.
– Ты? Подруга, вообще-то о таких визитах предупреждать надо, – говоря это, она всем телом пёрла на Наташу, вынуждая её отступить подальше от двери. Она явно не хотела, чтобы их увидели вместе с её гостем. Уже одной полицейской фуражки хватило, чтобы лицо у неё пошло красными пятнами досады. Потому, вытеснив Наталью в гулкую пустоту подъезда, она вообще прикрыла спиной дверной проём.
– Извини, если не вовремя. Скажи только, когда сможем поговорить? Завтра?
«Завтра» как раз была суббота, день, когда Люська забирала из детдома Анютку. Но та повела себя странно.
– Давай я лучше к тебе в магазин загляну к концу твоей смены. Ты как работаешь?
Наталья опешила. Значит, Людмила не знает ни о её поездке в Москву, ни о новом месте работы. Дела… Наташа неожиданно для себя подыграла.
– Хорошо. Я буду ждать тебя на выходе после семнадцати.
Окна Людмилы выходили не во двор, а на улицу. Поэтому Наташа, помня Люськино «заходите», решила подождать в беседке метрах в двадцати от подъезда – кого же она ждёт? И увидала. На асфальтовый тротуар из-за угла вырулила знакомая ей пара. Ухоженная, в самой женской тридцатипятилетней поре Маргарита Васильевна, директриса детского дома, и ещё один страж правопорядка, тоже так и не снявший форму. Этот – в чине майора. Ну правильно, начальствующей даме и кавалер должен соответствовать, с двумя просветами на погонах.
«А дела-то твои невесёлые, Натали - с усмешкой в свой адрес подумала она. – тут целый клубок. Сердечное согласие, так сказать. Только как это столь уважаемых людей не смущает статус Люськи, как бывшей зечки?»
Она порадовалась, что её не заметили – беседку густо обвивал зреющий в преддверии осени хмель.