Предисловие
Жизнь каждого человека уникальна. Тем более, жизнь человека творческого. Так случилось, что среди моих друзей и знакомых немало писателей и поэтов. Многие из них здравствуют, а некоторые уже давно покинули этот мир. К сожалению, те, кто ушел, не издавались при жизни. И теперь с их творчеством можно познакомиться только по нескольким стихам, которые сохранились в рукописях.
На днях я получил сканы рукописей одного поэта, трагически погибшего в конце 90-х. В юности мы были знакомы: посещали одно литературное объединение, но наши взгляды на творчество расходились кардинально. Знакомство с одним из его произведений, написанных им в последние годы жизни, помогло мне увидеть то, чего прежде я не замечал – искреннее стремление души человеческой к свету божественной правды.
Чтобы это стремление не осталось незамеченным, я посчитал своим долгом познакомить читателя с тем немногим, что мне известно о жизни и творчестве этого поэта.
Та же история произошла с другим поэтом - другом первого. Он, хотя и был человеком уравновешенным, в наших поэтических спорах неизменно оказывался по другую сторону баррикад. После моего ухода из литературы, наши пути разошлись, чтобы сойтись, как ни странно, в городском храме. К сожалению, ненадолго: в результате трагической случайности, он тоже погиб, лишь на несколько лет пережив нашего общего знакомого. С его творчеством я был знаком меньше, но, если позволят обстоятельства, обязательно познакомлю с ним моих читателей.
Но, прежде чем перейти к рассказу об этих интересных людях, несколько слов о моем пути в литературу.
Я хорошо помню тот момент, когда написал свое первое стихотворение. Это было ранее утро зимы 1991 года. Мне кажется, я проснулся с этим стихотворением в голове и тут же записал его в свой дневник.
Да, некоторое время мои литературные опыты ограничивались ведением дневника. На его страницах я оставлял не только впечатления от прожитого дня, но и излагал свои мысли относительно всего, что приходило в голову: от оценки чьих-нибудь слов и поступков, до попытки разрешения вопросов, что называется, экзистенциальных. При этом я не воспринимал свои записи, как занятие литературой. Но кажется, именно они помогли пробуждению личностного самосознания, а вместе с ним и литературного таланта.
Вообще-то писать я начал в подростковом возрасте. Тогда это были тексты для песен, которые я сочинял в подражание своим кумирам – группам «Машина времени» и «Воскресенье». Тексты были не ахти какие, но кое-что даже попадало в репертуар известных городских ВИА. Все это было не более чем подражательство, хотя и с проблесками поэтического дара.
Дневниковые записи, чтение художественной и философской литературы открыли для меня мир дотоле мне неизвестный - мир слов, образов и возвышенных понятий, мир гармонии звуков и рифм. Свершилось это незаметно, как бы, само собой. Но момент, когда это произошло был подобен просветлению.
Ощущение красоты того зимнего утра было настолько пронзительным, что эти строки родились сами собою.
Свеча погашена стоит.
Еще душа во власти сна,
но, слившись с тишиной, звенит
сквозь роспись зимнего окна
неяркий свет...
Покой и сон,
что в доме царствовали ночь,
глубокий вздох прогонит прочь.
Тогда мне казалось, что эти строчки, несмотря на свою простоту и «провал» в форме, точно передают ощущение момента. Я то и дело возвращался к ним, чтобы еще раз пережить поразившее меня впечатление, и – о, чудо! – это происходило.
С того памятного дня подобные «озарения» стали происходить регулярно. Новые стихи я записывал в дневник и затем печатал на пишущей машинке. Так начался период поэтического творчества в моей жизни.
До поры до времени я не помышлял об аудитории или читателях – меня увлекал сам творческий процесс. Каждый вечер я перечитывал все написанное и это доставляло мне прямо-таки нарциссическое удовольствие.
Все могло бы продолжаться в прежнем ключе, не попадись мне на глаза заметка в городской газете. Это было объявление об очередном собрании литературного объединения «Пламя». Местом собрания была библиотека «Дружбы народов», находившаяся в двух кварталах от меня и занимавшая первый этаж последней девятиэтажки на проспекте Металлургов.
Вот тут-то у меня екнуло: а почему бы не прийти и не похвастаться своими стихами перед публикой? Так я и сделал: в назначенный срок (кажется, это был воскресный полдень) я взял свои вирши и отправился на встречу с жителями Парнаса.