Татьяна стояла у плиты, размешивая соус для запеканки, когда в коридоре раздался звонок. С кухни доносился запах специй, и на душе было спокойно: вечер обещал быть тихим. Но только не в этот раз. Неожиданный звук выбил её из привычного ритма. Неужели это Стас что-то забыл? Или соседи опять со своими мелкими просьбами?
Она подошла к двери, не до конца понимая, кого ждать.
— Кто там? — крикнула она, не снимая кухонные перчатки.
— Танька, это я, открывай! — раздался резкий голос Ольги Ивановны, её свекрови.
Татьяна на секунду замерла. Сердце забилось быстрее. Она не ждала Ольгу Ивановну, да и Стас ничего не говорил. Открыв дверь, она с трудом сдержала удивление. За порогом стояла не только свекровь — с ней был целый табор: брат мужа с женой, их двое детей, и… чемоданы. Много чемоданов.
— Здравствуйте, Ольга Ивановна, — сказала Татьяна, пытаясь улыбнуться, хотя её лицо выдаёт нервное напряжение. — А что это вы здесь делаете?
Ольга Ивановна, не дожидаясь приглашения, толкнула её в сторону и уверенно вошла в квартиру.
— Что значит, что мы тут делаем? Что за вопросы глупые? — резко произнесла она, бросив на Татьяну взгляд, будто та спросила какую-то глупость. — Мы тут будем жить какое-то время. У нас ремонт в хате, так что куда ещё ехать? Стас сказал, что всё уже решено!
Татьяна ошарашенно смотрела, как остальные с шумом и треском затаскивали чемоданы в прихожую. Дети золовки, пятилетний Костя и его младшая сестра Алина, тут же начали бегать по коридору, стаскивая с вешалки пальто и бросая их на пол.
— Стас… что? — Татьяна вздохнула, ощущая, как внутри закипает гнев. Её муж даже не удосужился предупредить её о том, что их уютный дом превратится в цирк. — Он ничего мне не говорил.
— Ну, вот теперь ты знаешь, — свекровь махнула рукой, словно не видела проблемы. — Мы же родня. Чего ты завелась?
— Родня — это одно, — Татьяна с трудом сохраняла спокойствие. — Но неплохо было бы хотя бы позвонить и сказать, что вы собираетесь… жить у нас.
— Да ладно тебе, Танька, — вмешалась Светлана, золовка, небрежно махнув рукой, проходя мимо неё с видом королевы. — Ты чего так напряглась-то? Мы ж всего на пару недель. А то тут всё так официально, как будто в гостиницу заселяемся.
— На пару недель? — Татьяна почувствовала, как глаза расширились от изумления. — Вы это серьёзно?
— Ага, — поддакнула Светлана. — Ремонт дело серьёзное, ты же понимаешь. Нам реально некуда податься. Мамка-то сказала, что ты не будешь против.
Татьяна крепко сжала губы, чтобы не взорваться. В голове пронеслось: "Ну конечно, я ж так и мечтала стать бесплатной прислугой для всей твоей семейки". Она с трудом сдержала себя, чтобы не выпалить что-нибудь грубое, и выдавила:
— Ладно… только если Стас сказал, что всё нормально, я его спрошу.
Ольга Ивановна посмотрела на неё с подозрением, но молча прошла в комнату, как будто это её личное пространство. Светлана тем временем уже распоряжалась детьми:
— Костя, Алина, шуруйте в комнату, не мешайтесь тут, давайте.
Дети с визгом побежали, и в следующую минуту в доме началась настоящая вакханалия. Они принялись носиться по квартире, переворачивая вещи и громко смеясь, не обращая внимания на замечания Татьяны. Девочка сбила со стола чашку, но никто, кроме хозяйки, не удосужился это заметить.
***
Прошло несколько дней, и ситуация становилась всё более невыносимой. Татьяна каждый раз с ужасом открывала глаза по утрам, зная, что день превратится в борьбу за тишину и личное пространство. Светлана не считала нужным убирать за собой, а Ольга Ивановна вечно находила повод сделать замечание. Дети шумели, прыгали по дивану и разбрасывали игрушки по всему дому, как будто жили в джунглях. Муж Светланы Борис, вообще не просыхал, постоянно оставлял за собой пустые бутылки, а по ночам опустошал холодильник.
Однажды утром Татьяна зашла на кухню, где Светлана уже сидела за столом, неспешно пила чай и листала телефон.
— Танька, а ты чего это с утра такая кислая? Не выспалась, что ли? — спросила Света с язвительной улыбкой.
— А как тут выспаться? — с сарказмом ответила Татьяна, ставя на плиту кастрюлю. — У вас дети не успокаиваются ни на минуту. Они хоть когда-нибудь замолкают?
— Ну, это ж дети, Тань, — Светлана рассмеялась, не поднимая глаз от телефона. — Ты чего, не знаешь, как это бывает?
Татьяна закипала от злости, но старалась не сорваться.
— Может, они хотя бы игрушки за собой убирать будут? Или это тоже моя работа? — она склонилась к Светлане, в голосе звучала явная ирония.
— Ой, ну не будь такой занудой! — Светлана наконец оторвалась от телефона и посмотрела на неё. — Ты же дома сидишь, у тебя времени вагон. Или чем ты так занята?
Татьяна не выдержала и стукнула по столу рукой:
— Дома сижу? Вагон времени? Да я тут с утра до вечера за вами убираю, готовлю, ваши вещи стираю! У меня нет времени даже на себя! А ты ещё смеешь говорить, что я ничего не делаю? Ты не прибурела?
Светлана приподняла бровь и встала, словно перед ней заговорил ребёнок:
— Слушай, Тань, ты реально как-то психуешь. Может, тебе надо сходить к врачу? Таблеточки попить. Ну, я серьёзно. Нервишки-то явно шалят. А мы всего-то у вас несколько дней, а ты уже себя накручиваешь.
Татьяна почувствовала, как её губы дрогнули от сдерживаемого гнева.
— Серьёзно, Света? Ты в своём уме? Несколько дней? Вы с детьми развели свинарник, мама вечно находит к чему придраться, Боря в дрова постоянно, а ты сидишь тут, как королева, и смеёшься надо мной?
Светлана ухмыльнулась:
— Ну, так и скажи Стасу, если тебя что-то не устраивает. Ты ж его жена, не? Или боишься?
Татьяна была готова взорваться, но в этот момент в кухню вошла Ольга Ивановна, бросив на обеих быстрый взгляд.
— Что за шум опять? — её голос был холоден, как ледяной ветер.
— Мам, да ничего, просто Танька че-то психует, — с улыбкой сказала Светлана, будто объясняя, что дети не поделили игрушку.
— Я не психую, — стиснув зубы, выпалила Татьяна. — Просто устала от того, что тут все ведут себя, как у себя дома, а убирать за вами должна я!
Ольга Ивановна внимательно посмотрела на неё, а затем встала прямо перед Татьяной, сложив руки на груди.
— Ты, девочка моя, не забывай, кто тут старший. Мы — твоя семья. А семья — это святое. Разве Стас не говорил тебе об этом?
— Говорил, но это не значит, что вы можете делать здесь что угодно, — ответила Татьяна, не уступая.
— Ой, да ладно тебе, — засмеялась Светлана. — Ты реально слишком серьёзно всё воспринимаешь. Мы же ненадолго. Переживёшь как-нибудь.
Татьяна не выдержала и, хлопнув дверью, вышла на улицу. Ей нужно было подышать. Дождь лил как из ведра, но она не чувствовала ни холода, ни воды, которая стекала по волосам. Слёзы смешивались с каплями дождя.
Через полчаса к ней подошёл Стас.
— Тань, что происходит? — спросил он, выглядывая из-под зонта. — Мама говорит, ты с ума сошла.
Татьяна резко повернулась к нему.
— А что, по-твоему, я должна была делать? Просто сидеть и смотреть, как твоя мать устраивает из нашей квартиры проходной двор? Почему ты не сказал мне, что они приедут?
Стас замялся.
— Ну, это ведь моя семья… Я думал, ты не будешь против.
— Не против? Стас, ты в своём уме? Они просто вломились в нашу жизнь! Это не их дом, это наш дом!
— Я думал, что они тут ненадолго, — попытался оправдаться Стас, но его голос уже не звучал уверенно. — Мама сказала, что ремонт затянется всего на пару недель.
Татьяна вздохнула и скрестила руки на груди, стараясь не расплакаться от накатившего отчаяния.
— А ты не подумал, что такие вещи нужно обсуждать со своей женой? Мы вообще-то живём вдвоём, и решения должны принимать вдвоём. Это не твоя мамаша тут главный командир! — её голос стал всё громче. — Я тебе не служанка, чтобы обслуживать весь этот цирк!
Стас сжал пальцы на зонте и на секунду закрыл глаза, словно пытался собраться с мыслями.
— Ну да, возможно, ты права, я должен был сказать раньше, — признал он наконец. — Но, Тань, это же семья. Я не могу их выгнать.
Татьяна прищурилась и шагнула к нему ближе, глядя прямо в глаза:
— А ты, Стас, выбери. Семья — это я и ты, или твоя мама с её вечными претензиями? Потому что я больше так не могу.
— Тань, ты же знаешь, что я всегда с тобой, — ответил он, пытаясь взять её за руку, но Татьяна отдёрнула её.
— Нет, Стас. Ты не с мной. Ты с ними. Ты всегда был с ними. Кажется, что ты женат не на мне, а на своей матери! — Она не сдержалась и сорвалась на крик. — Почему я должна терпеть эту толпу у себя в доме? Они отравляют мою жизнь, делают меня заложницей в собственном доме!
Стас пытался что-то сказать, но Татьяна не дала ему шанса:
— Каждый раз, когда они приезжают, я превращаюсь в прислугу. Дети Светки бегают, орут, свекровь вечно чем-то недовольна. А ты? Ты просто сидишь и молчишь, потому что боишься своей мамочки! Ты взрослый мужчина или нет?
Стас нахмурился, его лицо стало суровым, но слова Татьяны прорезали что-то внутри него.
— Я не боюсь маму, — наконец выдохнул он. — Просто она всегда была рядом, помогала нам.
Татьяна горько усмехнулась:
— Помогала? Чем? Разве что критикой. Она всегда тебя контролировала и продолжает это делать. И знаешь что? Я больше не собираюсь это терпеть!
Стас опустил голову и потер переносицу, будто устал от этого бесконечного конфликта.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Тань? Выгнал их?
— Да! — резко ответила она. — Выгнал всех. Или я уйду.
Молчание затянулось. Татьяна смотрела на него, и её лицо выражало решимость. Стас, казалось, колебался, разрываемый между долгом перед матерью и женой. Его нерешительность раздражала её ещё больше.
— Ты меня ставишь перед выбором, Тань. Но так нельзя.
Татьяна сжала кулаки:
— Нет, Стас, это ты меня перед выбором ставишь. Каждый раз, когда не можешь поставить свою мать на место. Я устала быть «хорошей» невесткой. Я устала угождать твоей семье, как будто они важнее меня.
Стас молчал ещё несколько секунд, а затем решительно убрал зонт, несмотря на проливной дождь, и крепко взял Татьяну за плечи.
— Хорошо. Я сделаю это. — Его голос был тихим, но твёрдым. — Я поговорю с мамой и скажу им, что пора уходить.
Татьяна не ожидала таких слов и посмотрела на мужа с удивлением.
— Правда? — её голос задрожал. Она не верила, что он действительно пойдёт на этот шаг.
— Да. Правда, — он кивнул. — Ты права. Это наш дом, и нам решать, кто тут живёт. Я поговорю с мамой и скажу, что они не могут оставаться здесь. Я не хочу потерять тебя, Тань.
Она почувствовала, как камень свалился с её сердца, но сомнение всё ещё не покидало её.
— Стас, ты ведь понимаешь, что это будет не просто?
Он кивнул:
— Да, я знаю. Но если я этого не сделаю, то мы с тобой разрушим наш брак. Я этого не хочу.
Они стояли под дождём, смотря друг на друга, и впервые за долгое время Татьяна почувствовала, что их брак всё ещё можно спасти. Стас шагнул к ней и обнял, несмотря на холодную воду, стекающую по ним обоим.
На следующий день Стас действительно сел с Ольгой Ивановной и Светланой за стол. В квартире царила напряжённая тишина. Ольга Ивановна, как обычно, вела себя уверенно и властно, но, заметив серьёзное выражение лица сына, она насторожилась.
— Мама, — начал Стас, набравшись смелости, — вы не можете больше здесь оставаться.
— Что?! — Ольга Ивановна вскочила со стула, её лицо покраснело от гнева. — Ты что, выгоняешь свою семью? Как ты смеешь Стасик? Совсем берега попутал?
— Мы с Таней решили, — продолжил Стас твёрдо, хотя его голос дрожал. — Это наш дом, и нам некомфортно, когда вы тут. Ремонт закончится через пару недель, вернётесь к себе. А пока придётся найти другое место для проживания.
Светлана открыла рот, готовая вступить в схватку, но Ольга Ивановна подняла руку, затыкая её.
— Стас, ты выбрал её. Ты выбрал эту… — свекровь бросила гневный взгляд в сторону кухни, где находилась Татьяна. — Ты выбрал её вместо семьи?
— Мама, я выбрал свою жену. И если ты этого не понимаешь, мне очень жаль, — его голос прозвучал уверенно, и Татьяна, стоящая в стороне, с удивлением смотрела на мужа.
Ольга Ивановна сжала губы в тонкую линию, но ничего не сказала. Она знала, что её сын был упрямым, когда дело касалось серьёзных решений.
— Ладно, — с трудом выдавила она. — Но ты об этом пожалеешь.
Светлана с детьми молча собирала вещи, кидая раздражённые взгляды на Татьяну.
Когда дверь за ними закрылась, Татьяна глубоко вздохнула. Стас подошёл к ней, и она, наконец, улыбнулась.
После того, как Ольга Ивановна и её семья покинули квартиру, в доме вновь воцарился долгожданный покой. Татьяна и Стас, хоть и пережили сложный период, начали восстанавливать своё семейное пространство и отношения. Оставшись наедине друг с другом, они смогли вновь почувствовать себя командой, а не заложниками чужих решений и вмешательств.
Стас, приняв решение поддержать свою жену, укрепил их отношения. Татьяна почувствовала, что её голос и чувства действительно важны для мужа. Их брак не только выдержал испытание, но и вышел из него крепче. Они поняли, что успешные отношения строятся на уважении и взаимопонимании, а не на выполнении чужих ожиданий и уступках.