На самой восточной оконечности полуострова Новая Шотландия находится мыс Кансо, к которому как рыбы-прилипалы жмутся несколько островков. Место это слишком скалистое и холмистое, чтобы фермер мог надеяться на хороший урожай, но отсюда было рукой подать до богатейших тресковых угодий. К тому же за островами Кансо было удобно прятать рыболовные суда во время жестоких штормов северной Атлантики, а широкие галечные пляжи предоставляли сколько угодно места для засолки и сушки рыбы.
Территориальный вопрос
Едва ли не раньше Колумба баскские рыбаки проторили морской путь к этим, таким негостеприимным, но таким рыбным местам, которые оставались “ничейными” вплоть до 1604 года, когда на Кансо, как на часть новообразованной колонии Акадия, стали претендовать французы. Местных индейцев из племени микмак, конечно, никто не спрашивал о согласии уступить землю, но французы вели такую умелую туземную политику, что с аборигенами больших проблем не возникало. С таким положением дел не была согласна Англия, ибо еще в 1508 году мимо этих мест проплывал и мельком их видел Себастьян Кабот, венецианец, который несколько лет работал на английского короля в качестве искателя новых земель.
Спор за то будет ли называться эта земля Акадией или Новой Шотландией продолжался вплоть до 1713 года, когда по Утрехтскому миру Франция уступила Англии всю Акадию в ее “древних границах”, которые ни одна из договаривающихся сторон не удосужилась точно определить, и тем самым заложили бомбу под будущие отношения. Если коротко, то в XII и XIII статьях договора говорилось о следующем.
- Остров Ньюфаундленд со всеми прилегающими островами принадлежит Англии, но французам разрешается рыбачить в его водах и использовать для рыбачьих станов и сушки рыбы северное побережье Ньюфауленда от мыса Риш до мыса Бонависта.
- Однако, “остров Кейп-Брейтон (фр. Иль-Рояль), как и все другие, как в устье реки Святого Лаврентия, так и в заливе того же имени, будет впредь по праву принадлежать французам”.
- “Вся Новая Шотландия или Акадия с ее древними границами”, а также все от нее зависящие земли и острова со всем, что на них есть, теперь полностью принадлежит Англии.
- Подданным французского короля “впредь будет запрещено всякое рыболовство в указанных морях, заливах и других местах на побережье Новой Шотландии, то есть на тех, которые лежат к востоку, в пределах 30 лиг, начиная от острова, обычно называемого Сейбл, включительно, и далее на юго-запад".
При первом же взгляде на карту можно увидеть, как больно бил запрет о рыболовстве по французам с острова Кейп-Бретон,среди которых было немало акадийцев и ньюфаулендцев, бежавших от английского режима под сень родного белого знамени с королевскими, золотыми лилиями. Они возмущались: Треска была буквально дразнит нас своими хвостами, а ловить ее нельзя! Как так? - и, наплевавав на все запреты, как и прежде отправлялись удить треску и свозить ее на берег для переработки в удобном месте у мыса Кансо.
Борьба с браконьерством
Через два года после Утрехтского мира в Кансо стали селиться первые англичане и на постоянной основе приходить рыболовные суда из Новой Англии, и от них тут же посыпались жалобы начальству на беспредел французов, которые самым наглым образом их облавливают в водах, которые им не принадлежат. В позднем свидетельстве от 1720 года говорилось, что французы вылавливают по 10 тресок против 4 у англичан, так как ловят со шлюпок, не боясь индейцев, а англичане вынуждены рыбачить с судов с большой командой, французам нужно было пройти всего 7 морских лиг от Луисбурга, а англичанам 180 из Бостона, французы используют пресную наживку, а англичане солёную.
В августе 1716 года представитель губернатора Массачусетса лейтенант Бенжамин Янг на борту фрегата 6-го ранга HMS “Rose”, под командой капитана Сайли, прибыл в Луисбург, где имел аудиенцию у месье Костабеля, губернатора острова Кейп-Бретон, которому заявил протест о браконьерских действиях французов. Губернатор заверил, что немедленно отдаст приказ прекратить ловлю в Кансо. По пути в Бостон HMS “Rose” завернул в гавань Кансо, где англичане обнаружили около 30 французских рыбачьих лодок. Янг пригрозил конфискацией улова, если они немедленно не уберутся. На это французы ответили, что не очень то им и хотелось тут рыбачить, и они оказались здесь лишь по тому, что границу никто не охраняет.
Хуцпа по-французски
Разумеется, краткий визит HMS “Rose” никак не повлиял на прекращение браконьерского лова в Кансо. Напротив, французские власти стали делать все, чтобы тихой сапой подмять под себя спорный район. Они нарисовали цветные, хорошие карты, где назвали пролив Кансо “Маленькой Канадской рекой”, которая являлась как бы продолжением “Великой Канадской реки”, как еще называли реку Святого Лаврентия, таким образом острова Кансо оказывались в ее устье, а значит по Утрехтскому договору принадлежали Франции.
Сами же спорные острова они разместили на несколько миль ближе к архипелагу Кейп-Бретон, хотя невооруженным глазом видно, что они почти вплотную примыкают к материку, и так ловко прочертили по своему компасу линию от острова Сейбл на юго-запад, про которую говорилось в статьях Утрехтского мира, что отхватили добрую треть Новой Шотландии. Англичане свежих карт не имели, и на переговорах о границе им оставалось только не потерять дар речи от сверхнаглости французов.
Кроме того, французы не только ловили треску в запретных водах, но и занимались открытой контрабандой, покупая у жителей Новой Шотландии продовольствие в обмен на мануфактуру и бренди, а также засылали к микмакам своих священников-миссионеров, которые, как известно, не гнушались проповедовать индейцам, что это англичане распяли Христа.
Дело "Белки"
Для решения проблемы с браконьерством и контрабандой свои ресурсы объединили губернатор Массачусетса Самуэль Шют и губернатор Новой Шотландии Ричард Филлипс. Шют своей властью послал наводить порядок стационар британского флота 20-ти пушечный фрегат 6-го ранга “Squirrel” (англ. Белка) под командой капитана Томаса Смарта, а Филлипс выделил проводника, лоцмана и переводчика-переговорщика в лице капитана Киприана Саутхака, бывалого военного моряка, картографа и члена Совета Новой Шотландии.
Журнал Саутхака о “Замечательных событиях во время путешествия ( № 1)” по военному краток и точен в описании последующих событий, поэтому обратимся к этому замечательному документу.
“Мы отплыли из Нантакета 26 августа 1718 года [прим. Ф.Д.З. - все даты даны по староанглийскому стилю] и прибыли 6 сентября в гавань Кансо, где обнаружили французский корабль, бригантину и шлюп, и около 30 французских рыбачьих лодок. 7-го числа в эту гавань из Луисбурга, местечка на острове Бретон, вошел французский шлюп под белым флагом [здесь белый это не знак мира, а цвет флага короля Франции]’, с грузом французских товаров для местной торговли. Здесь капитан Смарт получил от французов множество афронтов [оскорблений], но по возвращении из Луисбурга не счел нужным давать на них какой-либо ответ.
10 сентября мы отплыли в Луисбург и т. д. 11-го капитан Смарт и я имели совещание с губернатором де Бруйяном [Жозеф де Сен-Овид, Монбетон де Бруйан] о границах Новой Шотландии и т. д . Ему дали понять, что французы не имеют никакого отношения ни к одной частей континента, ни к островам Кансо. Капитан Смарт потребовал от имени короля Великобритании, чтобы он отдал приказ французам в Кансо отступить на французские территории и предложил предоставить ему любое разумное время для того, чтобы они отступили и вывезли свое имущество, но он отказался, и тогда капитан Смарт открыто выразил протест против действий французов в Кансо и заверил губернатора, что это вызовет возмущение английского правительства.
13-го числа отплыли в Кансо, где французский корабль опять вывесил свой белый флаг, а другие французские суда подняли прочие французские цвета. 18 сентября капитан Смарт захватил французский корабль, бригантину и шлюп, а также некоторое количество выловленной французами рыбы, складированной на берегу, принадлежавшую судну и некоторым французским жителям, а также некоторое количество товаров, часть из которых он отправил обратно на берег по моему желанию. 25-го он передал захваченный французский корабль обратно французскому капитану, поскольку у него не было людей для его управления, но увел бригантину и шлюп с собой в Бостон и т. д. Подпись: Киприан Саутхак.
По возвращении Смарта в Бостон на его призы наложил свою лапу губернатор Шют, на том основании, что Смарт действовал не как командир собственной экспедиции, а лишь выполнял инструкции губернатора. Он даже заключил капитана “Белки” под стражу и оштрафовал за возмущение спокойствия и уничижение особы губернатора. По этому поводу несколько лет шло разбирательство, и Уайтхолл наконец-то приказал Шюту вернуть выручку за суда и товары капитану Смарту, но тот похоже так и не дождался своей доли, умерев в 1722 году. По оценке французов англичане ограбили их на 200 тыс. ливров и нанесли ущерб еще на 500 тыс. ливров.
Рейд на Кансо
Дело “Белки” на несколько лет стало предметом для разбирательства в высоких кабинетах Франции и Англии, но в декабре 1718 года один из жителей французского острова Мадам, входящего в архипелаг Кейп-Бретон, решил не дожидаться официальных компенсаций, и пиратски захватил в свою пользу небольшой английский шлюп. Французский губернатор приказал вернуть судно и “возместить течение рыболовного сезона сумму, в которую оценивается добыча, а также понести наказание” Однако, я не думаю, что наказание было слишком серьезным.
К весне 1720 года ограбленные Смартом французские капитаны устали ждать возмещение убытков и стали подговаривать своих соседей индейцев-микмаков нанести визит англичанам в Кансо, чтобы поквитаться за все прошлые обиды. Слух об этих приготовлениях дошел до губернатора Новой Шотландии Филлипса еще в мае, но ничего серьезного для защиты местных жителей предпринято не было.
Как итог, 19 августа (8 августа по старому стилю) 1720 года, примерно в полвторого ночи, 50 или 60 французов и индейцев внезапно напали на жителей Кансо. Нападавшие вытаскивали сонных англичан из постелей и вели от одного дома к другому, пока не собрали всех в одну кучу, а потом заперли пленных в нескольких домах, и приступили к грабежу имущества.
Награбленное, по оценкам пострадавших на сумму 18 тыс. фунтов стерлингов, было погружено на каноэ и шаллопы и отвезено для дележа на один из островков Кансо, который местные жители называли островом Ричардса, по фамилии капитана и судовладельца Томаса Ричардса, который имел обыкновение швартовать рядом свой корабль и владел на острове некоторой недвижимостью. На этом острове французами было взято в плен еще 16 англичан из числа матросов и работников Ричардса.
После ухода налетчиков англичане освободились и постарались спасти самое ценное, что у них оставалось - рыбацкие лодки и шаллопы. Уведя лодки с глаз долой, английские рыбаки решили помешать французам захватить или не дать сжечь одинокое судно Ричардса, а также попытаться выгнать наглых грабителей с упомянутого острова. Очевидно, оружия у англичан было мало, и все вооруженные люди поместились в один большой шаллоп. При высадке на остров англичане были обстреляны из ружей и ретировались, потеряв двоих убитыми, а один человек в спешке отступления не успел попасть на борт отходящего шаллопа, попытался догнать его вплавь, но утонул, прежде чем его успели подобрать.
В два часа пополудни того же дня мистер Джон Хеншоу, Ум. Тейлор, Джетро Фурбер и Нат. Шеннон отплыли из Кансо на небольшом судне в Луисбург, чтобы изложить губернатору Кейп-Бретона свои претензии. Де Бруйан отнесся к произошедшему довольно беззаботно и ответил, “что если кто-то из французов попал в плен, это послужит достаточной сатисфакцией, но что касается индейцев, то он не имеет к ним никакого отношения”.
Между тем капитан Томас Ричардс снарядил два небольших судна в погоню за налетчиками и захватил 15 французов и индейцев на 6-ти шаллопах, которые он и привел обратно в гавань Кансо. Там пленных взяли в оборот, и двое индейцев признались, что их подстрекали к нападению французы, и что на это был приказ губернатора Кейп-Бретон. Дальнейший допрос пленных французов показал, что французские капитаны, ограбленные Смартом в 1718 году, специально ездили по становищам микмаков, уговаривали индейцев напасть на Кансо и снабжали порохом и свинцом, а также делали непрозрачные намеки, что действуют с согласия губернатора Кейп-Бретон.
Дальнейшие события
Спустя немного времени губернатор Новой Шотландии Филлипс наконец-то выслал в Кансо солдат и рабочих для сооружения форта, и параллельно с этим делал неуклюжие попытки подкупить местных аборигенов, он слал им подарки и милостивые письма, но за глаза презирал и называл “кучкой дикарей”, о чем доброхоты из числа франкоговорящих жителей Новой Шотландии не преминули сообщать своим краснокожим друзьям и соседям.
Показателен следующий случай. Через несколько недель после событий в Кано, 22 августа (2 сентября), 11 микмаков из бухты Минас-Бей (северо-западный угол Новой Шотландии) во главе со своим вождем Питером Нункуадденом потребовали от капитана торгового шлюпа “Two Brothers” Джона Олдена 50 ливров (4,16 фунта стерлингов) за право торговать на их земле, на что Олден был вынужден согласиться. 27 августа эти же индейцы выгнали Олдена и его команду со шлюпа и вынесли с борта судна товаров на сумму 260 фунтов стерлингов.
Филлипс потребовал ответа, как от индейцев, так и от местных франкоговорящих жителей почему они потворствовали грабежу. Французы отговорились боязнью дикарей, а индейцы дали ответ, что это их земля, что хотим то и творим, а ограбление шлюпа было произведено за обиды, чинимые в Кансо. Следующие два года отношения между англичанами и микмаками продолжали ухудшаться, пока не вспыхнул вооружённый конфликт, известный как Война Даммера или Война Отца Раля, о морском аспекте которой вы можете прочитать в моей статье “Пиратская война индейцев абенаки”.
Англичанам из Кансо пришлось пережить три индейских набега во время Войны Даммера. Однако, после ее окончания в 1725 году это рыбацкое поселение бурно развивалось, пока в середине 1730-х растущая мощь Луисбурга не заставила многих жителей покинуть Кансо и перебраться в более спокойные места. Бывшая многолюдная деревня превратилась в призрак, и так продолжалось до полного изгнания французов из Северной Америки в 1763 году.
О том, как велся тресковый промысел в 18-м столетии можно прочитать в моей заметке "Зачем рыбаки стояли в бочках на тресковых промыслах Ньюфауленда в XVIII веке".
Присоединяйтесь к чтению увлекательных историй эпохи Фронтира и Дикого Запада (и не только) на ЯДе, в Телеграме и ВКонтакте.