Снилась мне больница, вернее та ее часть, которая находилась по ту сторону в серой зоне. Я брела по коридорам и рассматривала двери кабинетов. Тускло мигала лампочка дневного света, издавая противные звуки. Где-то работал прибор вентиляции легких, где-то пищал кардиограф, в общем, обычные рядовые больничные будни.
Остановилась около одной из дверей. На табличке было написано: «Диана К. Судьба, специалист по связям с общественностью». «И каких только фамилий не бывает», — возникла в голове мысль.
— Да-да, входите, — услышала я чуть хрипловатый голос из-за двери.
Я стала озираться, но рядом со мной никого не было.
— Ну что же вы там мнётесь перед дверью? Это я вам говорю, — сказал кто-то требовательно.
Пожала плечами и вошла в кабинет.
— Здравствуйте, — поприветствовала я специалиста.
За столом сидела дама, очень сильно похожая на Вяземскую из домового комитета Швондера («Собачье сердце»). Она посмотрела на меня внимательно и кивком головы пригласила присесть. На столе у нее лежали довольно массивные две папки, моя тетрадь с псалмом и две фотографии тех самых товарищей. Она внимательно их рассматривала.
— От вас поступил сигнал, и мы решили рассмотреть дела вот этих двух граждан, — сказала она.
— От меня сигнал? — удивилась я. — Я ни кому ничего не сообщала.
— Вы же вложили в тетрадь с псалмом фотографии вот этих граждан? — она водрузила на нос очки и посмотрела на меня поверх них.
— Ну да, — с удивлением пожала я плечами. — Но я его еще не читала и ритуал не проводила.
— Так посыл был уже отправлен, — ответила Диана. — А мы его тут приняли. В целом, что я вам могу сказать, просьбу вашу рассмотрели, дела подсудимых прочитали. Как-то долго они скрывались от нашего взора, удивительно, конечно, но, как говорится, и боги не всегда всё видят.
— И? — спросила я.
— И вот.
Она достала из ящика стола большую деревянную печать, потертую от времени и частого использования, и шлепнула ей на папки «подсудимых». «Принять к исполнению» — красовалось на обложке.
— Всё, можете идти.
Она вложила обратно фотографии в тетрадку и протянула ее мне. — Не забудьте о пожертвовании. — Ритуал проводить не нужно? — спросила я.
— Нет, — мотнула Диана головой. — Хотя…
Она внимательно на меня посмотрела поверх очков.
— Проведите с этим, как его, служителем культа, а то вдруг опять где-нибудь папка затеряется. А так будет напоминалочка. Знаете, у нас ведь тоже бюрократия, всякое бывает, шныряют всякие темные личности, — вздохнула Диана, сняла очки и потерла переносицу. — Так что лучше про себя несколько раз напомнить, чем понадеяться, что всё сработает как надо.
— Благодарю, — встала я со своего места. — Я могу идти?
— Да-да, конечно, — кивнула она.
Женщина сунула папки в ящик, и тут же на столе появилась новая. Она водрузила на нос очки, открыла ее и углубилась в изучение материалов.
— Всего доброго, — сказала я и вышла из кабинета.
— Да-да, удачи, — донеслось до меня из-за прикрываемой двери.
Я тут же проснулась.
— Ух, какой интересный сон, нужно запомнить, — пробормотала я, а затем резко вскочила, — А это ведь не совсем сон. Значит, уже принят в исполнение, н-да, бывает же так, а я ведь ничего не делала.
— Угу, не делала она ничего, — услышала, как хмыкнул знакомый голос в ночи.
Встала с кровати и отправилась на кухню попить водички, вернее, обсудить свой сон с некоторыми личностями, которые постоянно нарушают мои личные границы.
— Может, кофе? — предложил Шелби.
Он был одет в красную шелковую пижаму с черной отделкой. На голове у него красовалась черная сеточка для волос.
— Чего босиком? — зевнула я, — Полы холодные.
— Мне нормально, у меня всегда пятки горят, — хмыкнул он, — Так как насчет кофе?
— Не хочу, потом после него не усну. Чай травяной, если можно.
— С какими травами? — откуда-то у него в руках появился блокнот и простой карандаш.
— Ой, не надо ничего, я водички попью, — махнула я рукой.
— Может, компот грушевый?
— А давай.
На столе тут же появился стеклянный графин с компотом, на поверхности которого плавали кусочки груши.
— Наливай сама себе сколько хочешь, — кивнул головой Шелби.
— Благодарю.
Достала из шкафа стакан и налила половину.
— Вкусно, — попробовала я компот, — Очень вкусно.
— Ну что, видела гражданку Судьбу? — спросил он.
— Угу, и зовут ее Диана. Странно как-то. Почему именно Диана, а не Геката какая-нибудь или Макошь или Доля?
— А я откуда знаю, может, ей нравится это имя и никакой смысловой нагрузки оно не несет.
— А буква К?
— Так все и так понятно, Карма же.
— О как интересно, — покачала я головой, — Надо же. То есть в их жизнь вмешалась Диана Карма Судьба?
— Ну да, — кивнул он.
— Так я ведь ничего еще не делала.
— Ага, только всех потревожила, с этим посоветовалась, с этим поговорила, заинтересовала высшие силы.
Шелби достал себе чашку ароматного кофе и стал громко прихлебывать.
— Ой, — поморщилась я, — Не буди во мне зверя, он еще спит. Не люблю шум, когда я только проснулась.
— Какие мы нежные, — хмыкнул он, затолкал в себя чашку и захрустел тонким фарфором.
— Варвар, — проворчала я, — Как можно так с посудой?
— Молча, — сказал он, и изо рта у него вывалилась ручка от чашки.
— Не говори с набитым ртом.
Он на меня посмотрел так, что мне стало смешно.
— Ты явно не выспалась, — сказал Томас, — Не ходи босиком, не разговаривай с набитым ртом, не ешь фарфор, — передразнил он меня.
— И не шуми, — добавила я.
— Вот-вот, — кивнул он, — Что решила с этими гражданами?
— Буду делать, так как мне сказали, — ответила я.
— А чего сказали?
— Провести ритуал с служителем культа, типа, чтобы они не забыли о том, что нужно наказать. Сказали, что у них бюрократия и могут папку затерять.
— Да уж, как весело. Я теперь понимаю, почему все шепотки и оговоры повторяются по несколько раз, чтобы тебя услышали, - хмыкнул Томас.
— Ну ты видел, кто у них там нитями судьбы заведует? — усмехнулась я.
— Это в какой религии? — поинтересовался Шелби.
— В любой.
Он задумался, а после улыбнулся.
— Ну да, не вижу, не слышу, никому ничего не скажу.
— Ладно, мой милый друг, пошла я досыпать и досматривать свои интересные сны. Утром мне предстоит общение с батюшкой, — сказала я.
Шелби исчез, оставив мне почти полный графин грушевого компота, а я направилась в спальню спать дальше.
Утром первым делом я написала Елене про то, что берусь за ее дело. Через полчаса она мне перезвонила.
— А как же принцип не делать порчи? — поинтересовалась она с легкой издевкой в голосе.
— Я от принципов не отступаю, — с достоинством ответила я, — Это и не будет порчей ни с какой стороны, просто судьба распорядится так, что им придется поплатиться по полной за все их мерзкие дела.
— Круто, конечно, а от меня что требуется? — спросила она.
— Поставить свечки за их здоровье и внести некоторую сумму на ремонт церкви в нашем поселке.
— О как! Свечи за их здоровье? Да мне содержимое городского коллектора для них жалко, — зло ответила она.
— Милая моя, ты мне доверяешь? — спросила я.
— Ну я себе иногда не доверяю, — начала Елена.
— Отлично. Ты в этом разбираешься?
— Нет, — четко ответила она.
— А я разбираюсь. Так что делай, что говорю, — скомандовала я, — Каждый день в течение трех дней ставь свечи за их здоровье. Прямо от души. Если знаешь еще их жертв, то скажи, чтобы сделали то же самое.
— Хорошо, — спокойно ответила Елена.
По голосу было понятно, что у нее имеются такие знакомые.
— С пожертвованием не затягивай, - предупредила я.
— Скинь мне сейчас все реквизиты, и я переведу.
— Хорошо.
— А тебе сколько нужно денег заплатить? — спросила она, — Бесплатно же ты не работаешь?
— Не работаю, — хмыкнула я, — На свечи, на замки, и на подарки помощникам, ну и мне на духи.
Услышав последнюю фразу, она рассмеялась.
— На духи, так на духи. Реквизиты скидывай. Сейчас все будет, — сказала Елена.
В сообщении я написала номер карточки батюшки и свой. Затем позвонила батюшке.
— Ты меня ждешь? — спросила я.
— Жду. Приходи в церковь, — сказал он, — И еще мне тут кто-то кругленькую сумму перевел на счет. Ты не знаешь, кто это?
— Это пожертвование на церковь от того, кого они обидели.
— Ясно. Благодарность от меня ей большая. Давай, приходи, у меня как раз служба закончилась, — сказал Николай, — И фотографии не забудь.
— Обязательно, — кивнула я.
Отложила в сторону телефон и стала собираться.
— Ну, понеслась, родимая, — вздохнула я и вышла за ворота.
Автор Потапова Евгения