В 2008 году Оззи Осборн получил награду "Живая легенда" на церемонии Classic Rock Roll Of Honour. В тот вечер он дал большое интервью, в котором рассказал о президенте Буше, Black Sabbath, реалити-шоу "Семейка Осборнов" и выступлении в Букингемском дворце.
- Как вам сегодняшний вечер?
- Было здорово. Я вчера прилетел из Лос-Анджелеса и завтра улетаю обратно. Так что все как в тумане.
Сидел с Шэрон за столиком, люди подходили поздороваться. Я больше не пью, так что хоть вспомню утром, что было. Немного занервничал, когда церемония затянулась, думал, все уже невменяемые.
- С кем вам было особенно приятно увидеться?
- С Джеффом Беком, Ронни Вудом. И Джеком Брюсом, конечно. На прошлой неделе виделся со Слэшем в Калифорнии, он не говорил, что будет здесь. Странно.
- В такой вечер вы вспоминаете о Рэнди Роадсе?
- Да. Конечно. Когда увидел его на экране… [замолкает…]
- Кто-то скажет, что если бы вы не встретили Рэнди, этого разговора могло бы и не быть?
- Да. Это правда. Очень грустно.
- О чем вы думали, стоя на сцене?
- Я все продумал, но, когда вышел, не мог вспомнить ни чертового слова. Ужасно нервничал. Честно говоря, я не фанат таких мероприятий.
- И все же, вам приятно, что вас называют "живой легендой"?
- Это чертовски круто! Я смотрел на эти фотографии на экране… И думал о том, откуда я пришел. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами. Я занимаюсь этим уже много лет. И понятия не имел, что продержусь так долго. И надеюсь, что это еще не конец. Тот факт, что я вообще жив - уже чудо. Все, что происходит сейчас - бонус, потому что, с учетом моего образа жизни, я должен был умереть лет 30 назад. Но я не пью. Не курю. Не употребляю наркотики. В общем, я стал чертовски скучным.
- Вы правда считаете себя скучным? Или это по сравнению с тем, каким вы были раньше?
- Когда я только открыл для себя алкоголь, наркотики и все прелести рок-н-ролльной жизни, это было весело. Но потом мне это быстро наскучило. Я всегда старался быть трезвым перед выходом на сцену. Бывали случаи, когда это не удавалось. Но нечасто. Раньше я ждал окончания концерта, чтобы как следует накидаться. Я всегда уважал свою публику… хотя, бывало, выходил с дикого бодуна и был полным дерьмом.
- Однажды, отвечая на вопрос об успехе, вы сказали: "Я в замешательстве. Неужели я такой особенный? Не понимаю".
- Это чистая правда. Не думаю, что я этого заслуживаю, потому что мне помогало очень много людей. Это не моя личная заслуга. Я был простым парнем из Астона, что в Бирмингеме.
- Каково это - быть Оззи Осборном?
- Я как будто все время гонюсь за радугой, которую не могу найти. У меня мозг алкоголика, который постоянно ищет темную сторону жизни. Я не могу просто сказать: "Мне скоро 60, я осчастливил множество людей". Я всегда думаю о тех немногих, кого не осчастливил. Вот, например, Шэрон мне говорит: "Что с тобой не так?". Приходим мы на вечеринку, и там в углу стоит какой-то парень, которого я не знаю, и у него такое выражение лица, будто он меня ненавидит. И я весь вечер пытаюсь ему понравиться. А Шэрон спрашивает: "Какого черта ты творишь?" А я говорю: "Да вот этот парень, он меня не любит". А она: "Зато остальные тебя обожают". Ну вот такой я. То же самое на концертах. Если я вижу хоть одного зрителя со скучающим видом, я буду петь для него.
Расскажу вам забавную историю. Это правда, клянусь. Типичный Оззи Осборн, что сказать. Выхожу на сцену. Даю концерт. Зал забит под завязку. Тысячи людей. И вот слева от сцены стоит кучка людей, человек шесть-восемь. Просто стоят с такими лицами [скрещивает руки и изображает скуку]. И я подумал: "Блин, нужно их как-то раскачать". Поворачиваюсь к ним, ору во все горло, пот градом льет. Шея опухла. В итоге не выдерживаю и говорю своему помощнику Тони: "Убери их отсюда. Я же упаду замертво. Верни им деньги".
А он говорит: "Они глухие". А я: "Что? Боже мой". И начинаю изображать язык жестов. [Оззи пародирует язык жестов]: "Про…стите… меня!". 90 000 человек в зале, восемь глухих - а я думаю, что им не нравится концерт! [смеется]. Типичный Оззи.
- Чувствуете ли вы, что люди чего-то от вас ждут при встрече?
- Я всегда был клоуном. Мне нравится делать людей счастливыми. Мне нравится, когда люди веселятся. Когда мы снимали реалити-шоу, мой сын спросил: "Пап, ты бы хотел, чтобы люди смеялись над тобой или вместе с тобой?". Я ответил: "Знаешь, Джек, главное, чтобы смеялись. А уж над чем - не важно".
- Что вы ответите тем, кто считает, что вы продались?
- Продался кому? Продаться и стать заложником образа - вещи взаимосвязанные. Я не учился в университете на Оззи Осборна. Я просто был им. Мое безумие, мой образ - во многом это были алкоголь и наркотики. Я мог бы продолжать в том же духе, но я несу ответственность за свою семью. Я не хочу умирать раньше времени. Что мне оставалось делать? Спиться до бесчувствия?
Не знаю, что и сказать. С одной стороны, я понимаю, о чем вы. А с другой - не понимаю. Чего от меня ждут люди? Чтобы я скатился и умер? Я больше не употребляю наркотики. Не пью, не курю травку. Правда не знаю, что вам ответить. Если они думают, что я продался, то что я могу сделать, чтобы они так не думали? Меня это всегда беспокоило. Я не могу сказать: "Нет, эта ваша теле-дрянь не для меня. И в рекламе я сниматься не буду". Это моя работа. То, чем я зарабатываю на жизнь.
Я понимаю, что вы имеете в виду. Поверьте, я часто об этом думаю. Могу ли я делать то, что делаю, и не ждать нападок со стороны своих поклонников? Я постоянно обсуждаю это с Шэрон, и это важный вопрос.
- Есть ли что-то, чего вы бы не стали делать, опасаясь негативной реакции?
- Я все время задаю себе этот вопрос. Я не фанат телевидения, но что мне делать, если поступает предложение? Отказываться? Было время, когда считалось зазорным выступать на Top Of The Pops, потому что это было все равно, что продаться. Когда Black Sabbath выступили на Top Of The Pops, мы просто выступили, потому что это же Top Of The Pops! Но нас за это критиковали, потому что Ten Years After и другие группы отказывались там участвовать.
- Чувствуете ли вы ответственность перед фанатами Black Sabbath?
- Время от времени я читаю прессу. И вот недавно читал статью, где говорилось, что Тони [Айомми] пора бы забыть про Оззи. Что я не буду записывать альбом с Sabbath. Так вот, позвольте объяснить, почему я этого не делаю. Я был другим человеком тогда. Black Sabbath — это особенное название, по крайней мере для меня, потому что мы не были проектом какого-нибудь музыкального босса, как, например, Spice Girls. Мы были четырьмя парнями из Астона. Я учился с Тони в одной школе, мы собрали группу, и она стала успешной с первого же альбома. Очень трудно вернуться и воссоздать то, что было раньше. Мы все изменились. Но я рад, что мы снова друзья. Это для меня важнее всего.
- Как, по-вашему, слава повлияла на вашу музыкальную карьеру?
- Не знаю. Скажу честно, я не планировал становиться знаменитостью. Не думал: “Вот снимусь я в "Семейке Осборнов…” Когда ты успешен, все хотят быть к тебе поближе. Папарацци — это просто болезнь какая-то. Мне пришлось нанять охрану, которая дежурит у моего дома круглосуточно. Нам приходится рвать весь мусор, потому что они роются в мусорных баках. Как в тюрьме, честное слово. Поначалу было весело. Я же во время съемок постоянно был навеселе.
- Как бы вы себя описали?
- Счастливчик. Мне очень повезло в жизни. Повезло влюбиться в свою жену. Повезло продержаться так долго. Повезло быть живым. Повезло не пить и не употреблять наркотики.
- А как бы вы описали себя тому, кто никогда не слышал об Оззи Осборне?
- Клоун. Клоун, который хочет, чтобы люди радовались жизни.
- Вы бы хотели, чтобы вас запомнили как клоуна?
- Нет. Как человека, который помогал людям радоваться жизни.
- Как вы, Принц Тьмы, относительсь к таким нестандартным моментам в вашей жизни, как, например, ужин с президентом Бушем или выступление в Букингемском дворце?
- Я не ужинал с президентом Бушем. Я же не Боно. Меня пригласили на какое-то мероприятие. Я не совсем понимал, что это. Думаю: “Какого чёрта?”. Выпил три бутылки вина и был уже никакой. Постоянно бегал писать. Там было просто сумасшествие. Около трёх тысяч фотографов, не меньше. Это было сразу после начала шоу “Семейка Осборнов”. И всего через несколько месяцев после терактов 11 сентября.
Захожу в зал, на сцене — трибуна. Вокруг толпа журналистов, Fox, MSNBC, BBC. За одним столиком сидит Кристи Бринкли. Я думаю: “Что здесь, блин, происходит?”. Решил, что это какой-то бред, и начал пить вино. Напился в стельку. И вот Буш поднимается на трибуну, а я сижу и думаю: “Это что, сон?”. А он говорит: “Среди нас сегодня присутствуют почтенные гости, например, Оззи О-о-сборн [говорит с техасским акцентом]. Моя мама — ваша большая поклонница”. Это было просто невероятно. Я был в шоке. Думал: “Сейчас сюда ворвутся террористы. Перебьют все правительство и меня заодно”. Я такого не ожидал.
- Вас не напрягало выступать в Букингемском дворце на концерте в честь 50-летия правления королевы?
- Когда я приехал во дворец, там везде висели объявления: “Нецензурная лексика запрещена!”, “Оскорбления запрещены!”, “Запрещается преследовать животных!”. Думаю: “Это точно не для кого-то другого написано”. “Не бросайте предметы в озеро…” Разве что с привязанным к ним кирпичом [смеется].
- Что вы думаете о том, что в декабре вам исполняется 60?
- Не жду этого события с нетерпением. Но что поделать. Мне 60. Выгляжу я неплохо. Чувствую себя неплохо. У меня была невероятная жизнь. Не знаю, что и сказать про 60 лет. Просто очередной день рождения. Рад, что дожил до 60. Надеюсь, доживу и до 70. В 18-20 лет я думал: “Не доживу и до 40”. И так думал до 39 лет. Потом решил: “Ладно, до 50”. Никто не живет вечно.
- Вы боитесь смерти?
- Нет. Не скажу, что жду ее с нетерпением. Но это неизбежно.
- Что бы вы хотели видеть на своем надгробии?
- Вот видите, а вы говорили, что я болен.
- Учитывая все, через что вам пришлось пройти, вы считаете себя бойцом?
- Я скорее случайный выживший. Когда я пил, принимал наркотики, я никогда не спал на спине. Я себе это запретил, потому что знал многих, кто захлебнулся во сне собственной рвотой. Поэтому я всегда спал на боку. Даже сейчас не могу спать на спине. Может, люди думают, что я продался, потому что выжил?
- Нет. Думаю, они так думают, потому что вы вели разгульный образ жизни. И их может смущать ваше легкомысленное отношение к смерти.
- Если ты завтракаешь бутылкой водки, тебе уже плевать на все к полудню. Я был хроническим алкоголиком. Скажу вам так: сначала пить и кайфовать — это весело. Мы курили травку, нюхали кокаин, все дела. Но в какой-то момент, уже и не помню, когда именно, все изменилось. Я больше не мог так с собой поступать, потому что не хотел умирать, но и жить мне тоже было страшно.
- Вы о чем-нибудь жалеете?
- Все о чем-нибудь жалеют. Но прошлое не изменишь, можно лишь попытаться что-то изменить в будущем. Мне нравится думать, что вся моя жизнь — это путь, полный опыта. Ты же не знаешь, нравится ли тебе клубничное варенье, пока не попробуешь. Не хочу показаться каким-нибудь философом-занудой. Если вам нравится закидываться, ваше право. Но поверьте, если бы я сейчас мог безболезненно вернуться к этому, я бы с вами сейчас не разговаривал. Но рано или поздно всему приходит конец.
Многие из-за этого уже мертвы: Джон Бонэм, Кит Мун. Я — хищник. А не какой-то гуру, который питается рисом и молится Будде. Моя последняя попытка приобщиться к просветлению: я купил двухметровую статую Будды за семь штук, и теперь не знаю, куда ее девать. Так что она теперь валяется у меня в гараже. Пытался, так сказать, стать духовнее. На десять минут.
- А почему вы пытались стать духовнее?
- С возрастом начинаешь задумываться о том, что будет дальше. Куда я попаду после смерти? Лично мне рай кажется чертовски скучным местом. Ад мне ближе, ведь я же злодей. Хотя на самом деле я не злодей. Я просто долгое время был очень больным человеком. Да и сейчас остаюсь им. Обязанности? Я их игнорировал. Я всегда добивался того, чего хотел. Иногда у меня получалось, иногда нет. Мне просто чертовски повезло, что я жив и могу сейчас с вами разговаривать. Конечно, без последствий не обойтись. Я сломал шею, когда упал с квадроцикла, чуть не попрощался с жизнью. Когда я очнулся после комы, врач сказал: “Еще бы миллиметр, и вы бы сейчас не сидели передо мной, в лучшем случае остались бы до конца жизни в инвалидном кресле”.
- Когда случаются такие вещи, и ты чудом остаешься жив, не возникает мысль: "Почему я спасся?"
- Я точно знаю, что если бы я не спал, когда Рэнди садился в тот самолет, я бы полетел вместе с ним. С бутылкой водки. Но, видимо, мне суждено было остаться в живых.
- Однажды, когда вас спросили об инциденте, когда вы убили кур своей бывшей жены, вы сказали: "Всем нравятся безумцы, но ведь им потом ложиться спать с этим грузом на душе". Ваша совесть вас когда-нибудь мучает?
- Конечно. Иногда совесть меня мучает. Я прокручиваю события дня в голове. Я очень чувствительный. Думаю: “Зачем я это сказал?”. Вот и сейчас, когда вы уйдете, я буду думать: “Наверное, он решил, что я козел”.
Когда люди читают мои старые интервью, они должны понимать, что в тот момент я именно так себя чувствовал. Ведь если ты постоянно делаешь одни и те же глупости и ожидаешь другого результата, это называется сумасшествием. Если я спокойно сижу в баре, не вытворяя ничего эдакого, люди спрашивают: “Оззи, ты чего такой грустный?”. Разве я не имею права вести себя так, как я хочу? Иногда мое желание всем нравиться заводит меня в тупик. Я — профессиональный “угодник”. Это моя профессия. Я ведь не умею играть на гитаре.
- Что вы считаете своим главным достижением?
- То, что я жив.
- Какие у вас сейчас планы?
- Научиться жить настоящим. У меня есть только сегодняшний день. Можно, конечно, сидеть и думать: “Черт побери, а ведь в следующем году в это время я буду…”. Но если я буду постоянно думать о завтрашнем дне, то проживу его зря.
- Вы довольны собой сейчас?
- Да, больше, чем раньше. Но я все время жду подвоха. Шэрон говорит: “Я тебя не понимаю. На улице солнце светит, а ты не успокоишься, пока не найдешь какую-нибудь занозу”. Это про меня.
- Вы пытались понять, почему вы такой?
- Наверное, это неуверенность в себе. В школе я учился плохо. Абсолютно бездарный был. А вот на сцене я был в своей тарелке.
- А сейчас вы чувствуете себя неуверенно?
- Да. Я ведь не планировал стать тем, кем стал. Не говорил себе: “Вот первые столько-то лет я буду безумным ублюдком. А потом успокоюсь”. В этом случае я бы сейчас пил, переживая, что становлюсь слишком нормальным. А мне этого не надо. Я постоянно сомневаюсь в себе.
- Вы не собираетесь на пенсию?
- Об этом я думаю каждый год. Но не хочу зацикливаться на этом, потому что сразу понимаю, насколько же я стар. Я всегда говорил, что буду выступать, пока есть зрители и пока могу делать это хорошо.
- И наконец, вы счастливы?
- Я стал счастливее.