Когда моей двоюродной сестры не стало, казалось, что тётя Лена – её мама сошла сума.
Хоть меня она к себе и не подпускала, потому что считала виноватой в смерти её дочери, но о её странностях я наслышана от других родственников.
То, что она искала виноватых это понятно, это бывает, когда у человека горе. Потом она ходила со свечкой по квартире и изгоняла духов невезения.
Потом два дня ездила на дачу с баулами. Мы догадались, что она отвозит туда вещи своей дочери. Но не догадывались зачем.
Затем рассказывали, как она выкопала у себя на участке яму в двух метрах от цветущей черёмухи, и скидала туда часть вещей покойной дочери, а остальные свалила огромными кучами вокруг на земле.
Затем тётя Лена подожгла вещи в яме. Полыхало достаточно сильно, едкий дым поднимался вверх и растворялся в белых цветах черёмухи. Соседи, понятное дело, заволновались и сбежались к ней во двор.
-Вещи жгу – пояснила она мрачно.
-Так раздала бы людям – робко сказала баба Римма.
-Нельзя – ответила тётя Лена, бросая в огонь очередную кофточку – никому нельзя отдавать, она болела, болезнь перейдёт на других.
-Ну так многие болеют перед смертью, раздают же люди – возразил сосед, - я вон, батины сапоги сколько лет ношу и ничего.
-Посмотрим – бросила тётя она взгляд на его высокие резиновые сапоги.
Тётя Лена с каким-то яростным задором кидала в огонь все новые вещи. Вскоре туда полетела норковая жилетка, белые сапожки и кожаные штаны.
Огонь поднялся высоко. Соседи отошли подальше.
-Ты бы в печке, что ли, жгла. Вон, в бане, например. – Осторожно посоветовала баба Римма.
-Нельзя – снова возразила тётя Лена – важно земле придать эти вещи, тогда от них вреда не будет.
Жгла она долго, как будто с удовольствием. До поздней ночи соседи по очереди дежурили около костра вместе с тётушкой, готовые в любой момент вызвать пожарных. К утру кучи с вещами исчезли, уставшая тётя Лена засыпала песком кучу пепла в яме. И только с рассветом все заметили, что на черёмухе уже не белые, а чёрные цветы.
