— За тебя невозможно не волноваться — сказала я с усмешкой, поправляя сползшую с плеча ласку от сумки. — Ладненько, я быстренько в душ схожу, а то от меня каким то мхом несёт. А потом мы с тобой попьем кофе.
— Как я понимаю, возражения не принимаются? — Улыбнулся Егор.
— Правильно понимаешь. — подмигнула ему — Всё. Скоро буду.
Закрывшись в комнате, я скинула с себя одежду и встала под горячие струи душа. Из головы не выходило моё путешествие в офис Павла Викторовича. Я даже не представляю, что лучше, узнай Егор правду или живя всю жизнь во лжи. Мне до чертиков хочется рассказать ему всё, но я понимаю, что пока не время. Не ради себя. Ради него. Он только начал выползать из своей скорлупы. А я сделаю только хуже.
Скрутив волосы в полотенце и накинув на себя домашнее платье, я пошла на кухню, где Егор, не теряя времени зря, что — то готовил.
— Я смотрю, ты вошел во вкус — хмыкаю я, подходя к кофемашине.
— У меня был хороший мотиватор — важно заявляет, шипя сковородой — До профессионала мне, конечно далековато, но я ведь только учусь. Ты же не против яичницы? С лучком, перцем, помидоркой. Думаю, это можно счесть за полноценный обед.
Мой желудок на эту симфонию мгновенно скрутило узлом, потому что последний прием пищи был ещё на поляне в лесу. А с тех пор прошло больше пятнадцати часов. Сглотнув слюну, я нажала на кнопку, запустив кофемашину в действие. Развернувшись, подперла спиной столешницу и с интересом стала наблюдать за стараниями Егора. Его сосредоточенное лицо неимоверно вызывало улыбку, а то, с каким усердием он размешивал овощи в сковороде, прячась от нападок масляных брызг, заставляло меня смеяться.
— Во всём виноват помидор — воскликнул Егор, прикрывая лицо и ныряя лопаткой в сковороду — Кажется он пытается меня атаковать.
— Закрой крышкой — подсказываю ему я, не прекращая посмеиваться. — Овощи немного потушатся, и масло не будет стрелять.
Двумя пальцами Егор схватил крышку за ручку и кинул сверху. Сам же на расстоянии вытянутой руки при помощи лопатки пытался поправить сползшую сковороду с конфорки.
— Мне кажется, я только что посмотрела блокбастер под названием: «Овощи убийцы». — Уже во всю хохотала я.
— Очень смешно — буркнул Егор. Но было заметно, что он сам едва сдерживается, чтобы не засмеяться.
После обеда, который на удивление оказался довольно вкусным, мы с Егором вышли на прогулку. Между нами больше не было неловкости или зажатости в общении, а после дружеского свидания я и вовсе взглянула на него другими глазами.
— А ещё я обожаю сверхъестественное — восторженно воскликнула я, усаживаясь на качели. Егор, пристроившись сбоку, начал меня раскачивать. — И волчонка. Могу смотреть их бесконечно. О, ну и конечно про маньяков. Это моя страсть. Месяц назад смотрела сериал «Зверобой». Очень захватывающий.
— У тебя интересные вкусы — отозвался Егор, продолжая меня раскачивать. Всё выше и выше, что аж дух захватывало, а волосы разлетались в разные стороны. Это такое чувство незабываемое, родом из детства, которое с годами выветривается из памяти, заполняя нашу личную вселенную другими заботами. А сейчас оно разблокировалось и стало так хорошо, так ярко на душе.
— А ты? Какие любишь фильмы?
— Честно говоря, за последние три года я вообще телевизор не смотрел. Если ты не заметила, его даже в доме нет.
— Этот печальный факт я прочувствовала в первый день своего появления здесь. И до сих пор не понимаю, почему. Ты не любишь смотреть телевизор, предпочитая книги?
— До аварии книги я открывал только в школе. Меня вообще не интересовало чтение. Оно казалось нудным, утомительным, мучительно долгим. Открыв первую страницу, я тут же закрывал и убирал учебник куда подальше. Но, лежа в больнице, мне стало скучно. В интернет не заходил принципиально, чтобы не видеть отсутствие сообщений от друзей. А больше там заняться было нечем. Поэтому я и попросил Андрея привести мне любую книгу на свой вкус. Как сейчас помню, это была Агата Кристи «Десять негритят». Прочитал за три дня и попросил ещё. С тех самых пор я только читаю.
— Здорово — искренне восхитилась. — А я вот больше люблю смотреть, чем читать. Хотя и книги мне очень нравятся. Но я быстро начинаю хотеть спать.
— На этот счет у меня есть одно правило: Никогда не читай лежа в кровати, иначе через пять минут ты будешь в отключке.
— Учту. Всё. Не раскачивай больше. Меня уже тошнит.
Как только качели остановились, я тут же спрыгнула на землю и почувствовала, как кружиться голова. В глазах потемнело, ноги ослабели, и если бы не Егор, вовремя дернувший меня на себя, я бы пропахала носом землю. А так упала в теплые мужские объятия, приземлившись на мужских коленях.
— Приветик — шепнула я, растеряно глядя в карие глаза Егора. Мы впервые так близко. И то, что я ощущаю в данный момент — это волнение, током пронзившее всё тело.
— Ты чуть не упала — таким же тихим голосом произнес Егор.
— Чуть не упала. Да. А ты меня спас.
— Наверное — уголок его губы пополз вверх. — Вероятно мне полагается приз за твоё спасение?
— И что же ты хочешь? — Я облизала пересохшие губы. Егор сглотнул. И это было его фатальной ошибкой, потому что моему сердцу подали сигнал, отчего оно застучало со страшной силой. Ладони вспотели, как и спина, и лоб. В ушах сплошной шум. А глаза не могут оторваться от его лица. От чуть кривоватого носа, от густых бровей, от родинок на левой щеке и от его притягательных губ. Я схожу с ума, потому что прямо сейчас чувствую потребность от поцелуя с ним. Знаю, что нельзя. Это не правильно. А ничего не могу поделать. Хочу! Не дожидаясь ответа, я наклоняюсь вперед и замечаю, как карие радужки заволокла чернота и как грудь стала вздыматься чаще. Меня потряхивает от волнения, как и Егора. Но он не отталкивает меня, не пытается отстраниться. Это придает уверенности, и я позволяю себе коснуться пальцами его щеки.
— Ты очень мягкий — говорю дрожащим голосом и Егор улыбается. Тогда я веду пальцами вниз и касаюсь бороды — А здесь колючий. Я даже почти привыкла к ней, но мне всё же кажется, без неё было бы лучше.
— Ты так думаешь?
— Уверена.
Я вновь наклоняюсь. И теперь наши носы касаются друг друга.
— И пахнет от тебя приятно. Сменил парфюм?
— Решил не травмировать твою психику.
— Это правильно.
— Да, я тоже так думаю.
Сглотнув, я прикрываю глаза и замираю в нескольких миллиметрах от губ Егора. Если сейчас это случиться, всё изменится. Хочу ли я этих перемен?
И больше не думая, целую Егора.
***
Осознание случившегося приходит практически сразу. Несмотря на яркое желание, притяжение, сладость поцелуя, я отстраняюсь, тяжело дыша, Егору в губы. Сердце стучит, в лёгких не хватает кислорода, и тело трясет в мелких конвульсиях.
— Извини — шепчу, касаясь его лба своим. Мои глаза всё ещё закрыты. И это спасение, в котором я так нуждаюсь. Ведь стоит посмотреть — реальность накроет волной.
— За что? — Хрипло спрашивает Егор, сминая меня в своих руках. Оказывается, в них так уютно, так хорошо, что не хочется уходить.
— За поцелуй. Я не должна была. Это…неправильно. Это…
Но он не дает договорить, впиваясь в губы новым поцелуем. Более сладким, томительным, мучительно страстным. Каждая частичка моего тела наполняется новым потоком возбуждения. Каждое прикосновение — как взрыв ядерной волны. И если бы не услышанный поблизости голос Андрея, я не знаю, чем бы всё закончилось. Мой мозг приходит в норму. Я открываю глаза и чуть ли не подлетаю с колен Егора, с трудом устояв на твердой земле. В моих глазах безумство, как и в его, которыми он смотрит, не моргая.
— Прости — пищу я, делая медленные, неуверенные шаги в сторону дома. Шаг, ещё шаг и вот я уже бегу, как дурная. Это единственное, на что хватает сил. Я чувствую его взгляд, чувствую, как моё тело деревенеет и как ноги становятся ватными. И только забежав в свою комнату, мне удается как следует вдохнуть кислорода, которого так не хватало. Рухнув на пол, обессиленная и потрясенная, я хватаюсь за горящие щеки, пытаясь усмирить бушующее сердце.Что я творю?
Мы не должны. Я не должна. Между нами не может ничего быть. Никаких интрижек, ни флирта, ни уж тем более телесного контакта. А поцелуй вообще за гранью наших взаимоотношений. И то, что всё моё нутро буквально кричит, не соглашаясь с этими установками, меня не волнует.
— Алис — слышу за дверью голос Егора, от которого вздрагиваю. — Открой дверь. Нужно поговорить.
Втянув носом воздух, медленно выдыхаю.
— Нам не о чем разговаривать. Это было ошибкой.
— Если хочешь знать я ни о чем не жалею.
— Егор, это неправильно. Мы… я здесь по поручению твоего отца, и у нас договор.
— Да плевать мне на этот договор. Алис — он стучит в дверь — Открой.
Помахав перед лицом ладонями, я поднимаюсь на ноги и иду к двери. Перед тем как, открыть, прикрываю глаза, считаю от пять до одного и только потом распахиваю, являя Егору полный безразличия взгляд.
— И? Открыла. Что дальше?
— Позволишь? — Он указывает головой на комнату, и я отхожу в сторону, пропуская его внутрь. Прикрываю за ним дверь и, пройдя к кровати, сажусь на самый край. Егор располагается напротив, с интересом разглядывая моё временное пристанище.
— У тебя очень уютно.
— Обычно — бормочу, упирая руки в матрас. От волнения желудок скручивает канатным узлом. Вот зачем я всё испортила? Ещё недавно между нами парила легкость, а уже сейчас мне хочется поскорее избавится от его общества и остаться в одиночестве.
— Алис — Теперь все внимание Егора направлено на меня. Я замечаю, как дергается его кадык. Как мечутся глаза по моему лицу, словно пытаются пробиться внутрь. И как нервно он перебирает между собой пальцы. Я же остаюсь бесстрастной и безэмоциональной, умело пряча реальные ощущения за излюбленной маской пофигизма. Возможно, для кого — то поцелуй двух людей — пустяк, о котором на следующий день можно и не вспоминать. Но для меня это намного больше, чем пустяк. Потому что передо мной не обычный мужчина, а Егор. С ним нельзя поступать плохо. А я не готова на продолжение. Во всяком случае, не сейчас, когда моя жизнь похожа на один обугленный провод, которого стоит коснуться и долбанет до потери сознания.
— Давай так — я хлопнула ладонями по голым коленкам и со вздохом продолжила — Да поцеловались. С кем не бывает. Но это была ошибка. Точка.
— Мне кажется, ты так не думаешь — с усмешкой произносит Егор, расслаблено откинувшись на спинку кресла.
— А мне кажется, ты не знаешь, о чем я думаю в принципе. Зачем всё портить, когда у нас образовались довольно теплые отношения. Этот поцелуй как кость между нами. Предлагаю всё забыть и вернуться к прежнему общению.
— Уверена? — Вскидывает бровь, глядя на меня пронзительно и цепко.
— Уверена — киваю, прикусив изнутри щёку. Бушующее в груди сердце поспорило бы с тем, что я пытаюсь выдать за правильность, явив реальность, в которой каждое сказанное мною слово застревает колючим комком посреди горла. Но не могу позволить зайти слишком далеко нашим только — только устоявшимся взаимоотношениям. И дело даже не в Егоре и не в его отце, будь он неладен. А во мне. В моих личных загонах, страхах, переживаниях. Пожалуй, для двоих травмированных людей на один квадратный метр — это слишком много.
— Ладно. Если ты так хочешь, то окей. Будет всё как прежде.
— Спасибо — улыбаюсь, получая в ответ прямой холодный взгляд.
— Не за что — на ходу бросает он, разворачивая коляску и направляясь к выходу. Когда дверь хлопает так, что в моих ушах начинает звенеть, я зажмуриваюсь, прижимая к груди руки.
***
Егор не соврал, соглашаясь со мной не усложнять наши отношения. Визуально всё как и прежде. Мы не прячемся друг от друга(это было бы глупо, а мы уже давно не дети), не смущаемся и не пытаемся делегировать о случившемся. Но я всё равно чувствую напряжение между нами и ощутимые изменения.
— Доброе утро — приветствую Егора, входя на кухню. Он сидит за столом с кружкой в руках и не сразу реагирует на моё появление. Лишь спустя несколько секунд, когда я уже стою около кофемашины, Егор чтит меня своим вниманием.
— Доброе — ровно отвечает, возвращая взгляд столу.
Решаю, что не стану делать на этом акцент, продолжая вести незаурядную беседу и готовить себе кофе. В этот раз останавливаюсь на капучино.
— Как спалось?
— Как и прежде — лучше всех.
Поняв, что ответного вопроса не последует, спрашиваю:
— Что сегодня собираешься делать? Может быть, погуляем? На озеро, например, сходим. В прошлый раз вышло довольно неплохо.
— Извини, не могу — Егор ставит кружку и выезжает из за стола — У меня на сегодня планы.
— Какие?
Но эти слова теряются в воздухе, потому что Егора уже нет. Испустив тяжелый вздох, прикрываю глаза, уперев руки о края столешницы. Вот он, момент, когда одним действием, казалось бы, не самым значительным, можно испортить всё. И если раньше между нами была пропасть, то сейчас на её месте стоит стена. Егор вновь от меня закрылся, отчего я чувствую за собой вину. Головой понимаю, что не должна, но сердце твердит иначе.
Пока пью кофе, пишу Сашке. Она отвечает, когда я уже иду по коридору. Оказывается, Женьку готовят к операции. Подруга вновь посылает миллион благодарностей за финансовую помощь. А я в сотый раз уверяю, что всё нормально. Женька ведь мне тоже как младший брат, пусть и не по крови. Сколько мы из — за него напереживались в своё время. То он ногу сломал во время катания с горки. То шею обжог, взрывая баллончики с бензином. То вообще, будучи мелким и неразговорчивым, из дома ушел, пока мы с Сашкой в комнате телевизор смотрели. Всякое бывало. И сейчас я хочу лишь одного — чтобы он поправился. Пожелав Жене выздоровления, а нам с Сашей терпения, решаю прогуляться во двор. Куда же ещё? Конечно же, устраиваюсь на качелях в окружении пахучих цветов и медленно раскачиваюсь, все время поглядывая в сторону дома, в надежде увидеть Егора. Но его нет. Ни спустя десять минут, ни спустя час. Понимаю, что зря жду и, психанув, возвращаюсь в дом.
Так проходит день. Егора не вижу и даже не слышу, все время чуть ли не ухом прижимаясь к стене, пытаясь его вычислить. Терплю до самого вечера, стараясь держаться. Но когда часы переваливают за 22:00, я решаю найти Егора, чтобы спокойно пойти спать. Обхожу весь дом и весь двор. Его нигде нет. Тело обдает холодным потом. А вдруг что — то случилось? Осознав это, меня накрывает волной паники. Я мечусь по дому, не зная куда бежать. Вспоминаю про наставления Маргариты об охране и уже собираюсь идти туда, как слышу дверной хлопок. Бегу в холл и с улыбкой облегчения выдыхаю, когда вижу Егора.
— Слава богу — хриплю, упираясь одной рукой в стену, а другой придерживаясь за бок. Сердце колотится как после кросса. — Ты где был? Я вся издергалась. Это из — за меня, да? Ну прости. Просто всё так сложно и не вовремя. — Слова застревают в горле, когда Егор подняв голову смотрит на меня отрешенным стеклянным взглядом. Не сразу понимаю, что что — то не так. А когда до меня доходит, глаза широко распахиваются от изумления и шока — Ты что пьян?
— Я? — На его губах возникла безумная улыбка, а голова резко наклонилась вниз. — Пьян. Что, ни разу пьяных мужиков не видела?
— Ты же не пьешь.
Непонятно откуда он выуживает ополовиненную литровую бутылку виски и пьет прямо с горла. Затем вытирает ладонью рот и, покачиваясь из стороны в сторону, говорит с насмешкой:
— А сегодня можно.
Сложив руки на груди, язвлю:
— Разве? И что за повод?
— Не…ик… не твоё дело. Ты же сиделка? Вот иди и сиди. А ко мне не лезь.
Егор делает очередной глоток. Я морщусь, но молчу, не зная, как вообще нужно на это реагировать. И стоит ли. Он взрослый человек, а я и правда не имею права к нему лезть. Но и бросать его в таком состоянии категорически нельзя. Кто знает, на что он способен, будучи не совсем адекватным.
— Давай я хотя бы помогу тебе добраться до комнаты. — Делаю шаг.
— Стой на месте — рявкает, нахмурив брови. — Не надо со мной возится, как с беспомощным. Я и сам в состоянии передвигаться. Или что, жалко стало? Ааа, ну да. Ты же у нас только и можешь, как жалеть. Мать Тереза, блин.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Грозд Евгения