- Анют… А ну- ка, иди сюда… Что это там у тебя? Покажи…
Анна вздрогнула, смущенно глянула на Аленку, но послушалась, подошла, протянула на ладошке дешевенькие сережки, их недавно завезли в сельпо, стоили копейки, да и выглядели так - блестяшки.
- Это я, теть Лен, на свои купила. Сэкономила. А что - нельзя?
Аня смотрела напряженно, видно было как ей хотелось надеть эти побрякушки, тем более, что недавно Стеха сообщила Аленке, игриво толкнув в бок.
- Скоро бабкой будешь, Аленк. Ромку знаешь? Недавно с новым инженером приехал, сынок. Мать у него еще бухгалтерша, в колхозе теперь. Не видала, что ли?
Аленка парня не видела, но видела мать - здоровенную дылду с черной косой, распущенной по спине, как у девки, в короткой юбчонке, трещавшей на мощных бедрах и громогласным ревом. Аленка и обратила на нее внимание, когда шла по полю - думала кобыла жеребца зовет, обернулась, а это она - бухгалтерша. Рявкнула так, что председатель чуть с подножки грузовика не скатился, оглох, наверное.
- А что за парень?
Стеха хитро усмехнулась, развела руки в стороны
- О в плечах. Аршин. Увидишь скоро, он твою Аньку у школы караулит, прямо гвардеец. Ты только меня не выдавай. А то обижусь.
Аленка аккуратно приподняла густые волосы Ани, за это время они отросли, легли мягкими волнами на плечи, округлившееся личико стало таким симпатичным, что глаз не отвести, и вот так, с пышными локонами, поднятыми к затылку девочка выглядела хрупкой и нежной принцессой. Аленка вытащила из своего тяжелого узла пару шпилек, зацепила ее гривку, посмотрела в зеркало, чмокнула девочку в щеку.
- Погоди. я сейчас.
… Аленкины сережки были немного большеваты для нежного личика юной девушки, но шли ей необыкновенно. Лицо Анны стало сразу таинственным, прекрасным, немного иконописным. Девочка покраснела от удовольствия, несмело прижалась спиной к Аленке, шепнула
- Можно мне в них в клуб пойти? На вечер? Я верну, теть Лен…
Аленка поправила серьги, еще раз глянула в зеркало, вздохнула.
- Они твои теперь, Анечка. Но они не простые. Если тебе кто такое же колечко подарит - это твоя судьба навечно. Помни…
Анна кивнула, крутнулась на одной ножке, выскочила из комнаты. А Аленка открыла коробочку с кольцом
- А это Танюсино. Ищите свою любовь, девочки. Листики не обманут…
…
- Елена Алексеевна. А, Елена Алексеевна! Спите? Я зайду?
Игорь Степанович, плотно затянутый в новомодную куртку тянулся с улицы, стараясь заглянуть в окно. Аленка толкнула створки, ледяной ветер ворвался в дом, рванул занавески, засыпал порошей подоконник. Сердце подпрыгнуло в груди и обрушилось - с Ксюшкой что-то!
- Что? Ксения? Дите? Говори, не тяни, проклятый
Но лицо доктора светилось от радости, Аленка вздохнула, перевела дух.
- Номально. Сейчас из больницы позвонили, из реанимации ее перевели. Так что можно навестить. Я сегодня все равно туда на конференцию еду, зайду. А вам далеко, куда уж. В Саратов -то. Ждите здесь, ее скоро назад перевезут, к нам в больницу.
Игорь хотел было рвануть обратно, но Аленка взвизгнула заполошно, аж у самой в ушах заложило
- А девочка? Девочка как?
Игорь чуть помутнел лицом, как будто тень набежала на его полные щеки, буркнул.
- Девочка похуже. Залило ее кровушкой-то. Грозятся бедой. Я узнаю. Приеду, все расскажу подробнее.
…
- Что делать будем, Прош? Говорят, такого ребенка в интернат забирают. Не справиться с ним. Это… как его…ДПЦ…
Прокл сидел на лавке, опустив голову, мял в руках докторову папиросу, пачку с которыми нашел на столе, молчал. Чиркнул спичкой, зажег, затянулся и сразу затушил.
- Дома будет дите. Я сказал…
…
Дом Михая сиял. Девчонки надраили его так, что не было даже уголочка, сомнительного по чистоте. Печка, побеленная, сверкала снежной белизной, кухня - начищенными половниками и мисками, кровать - накрахмаленным покрывалом. Сразу, конечно, Ксюшу нельзя было оставлять одну, да и в больнице ее Игорь подержит, но дом для нее и дочери был готов - и тесниться не надо, и свобода, и жизнь своя. Аленка старалась не смотреть на странное личико Машеньки - и все в нем, вроде было нормально, а что-то таилось недоброе, болезненное, неземное. Тельце в тугих пеленках было крошечным по сравнению с головой, даже слишком крошечным. А Ксюшка сияла. Она, как будто не понимала, что случилось с ее дочкой, все время держала ее на руках, даже взглядом останавливала любые попытки что-то сказать. И лишь, когда они с Аленкой остались вдвоем, шепнула
- И не думай. Нормальной она будет. Как все! Лучше всех. В школу пойдет! А потом в институт. И не смотри так - прокляну.